— Извини, не рассмотрел. Да и не было никаких чешуек.
— Как это не было?
— А так, не было. Ты не сумел…
— Не бреши, — сказал Мрак. Потом спросил:
— Ну хоть гребень-то был?
— И гребня не было, — ответил Олег честно.
— Да, Мрак. Ты научился трансформироваться в любого зверя… Ладно, еще не в любого, но теперь можешь, можешь. Раньше от этого можно бы на ушах ходить целое столетие. Как же, такое достижение! Но сейчас, когда простые люди чудеса творят каждый день… Понимаешь, это — перестройка не атомарная, а на уровне молекул. Биологическая перестройка, Мрак. Из одной органики в другую.
Мрак сказал рассерженно:
— И что, другие могут?
— Нет, конечно, — сказал Олег. Добавил:
— Пока что. Но когда-то смогут. Может быть, даже скоро.
— Олег, признайся, ты просто завидуешь! Тебе никогда в такого красивого зверя не перекинуться. А я вот сумел. У тебя и тот старый птеродактиль какой-то серый да уродливый был. И сейчас ты в такие чудища перекидываешься, что как будто из старых чуланов вытащили из-под тряпья. Ей-богу, я даже запах нафталина слышал!
— Ладно, Мрак…
— Что, признаешься?
— Ладно, — повторил Олег.
— Тебе надо отликовать, насладиться, привыкнуть. Может быть, даже полетать над миром в этом гадком облике.
— Полетать? — повторил Мрак.
— Ну, знаешь… Я, вообще-то, волк, летать как-то не люблю. Да и некогда. Тарху ведь погано, а она, зараза, сама лампочку… Так что тебе, вечно недовольная скотина, опять не так?
— Мрак, ты все сделал здорово, честно. Но мир ускорился, цивилизация стремительно ускорилась. Вот и мы должны ускориться, чтобы не пришлось заносить за нею хвост на поворотах. Еще пару веков тому с этим превращением можно бы остановиться, неспешно исследовать, вникать, опробовать все варианты… Но не сейчас. Мрак, ты освоил трансформацию на молекулярном уровне. Но ты не можешь сделать шкуру стальной, вот в чем дело. А я могу! Это и есть другой принцип. Здесь перестройка уже на атомарном уровне.
Мрак облизнул сухие губы. Привычно насмешливый мужественный голос дрогнул:
— И как тебе… в этой атомной бомбе?
— У тебя такая же, — ответил Олег педантично.
— У меня, такого вот волосатого?
— Мрак, не прикидывайся… Мы все — атомные бомбы, только никто об этом не думает. И все на свете — атомные бомбы, а то и… похуже. Только я уже начал этими ядерными процессами управлять, а ты еще ушами ляпаешь, как кит хвостом по воде.
— Что, так громко?
— Нет, по дурному.
— Дурень, он так рыбу глушит. Как динамитом.
— Вообще-то, самок подзывает, — поправил Олег педантично, — но дело не в этом.
Мрак сказал осевшим голосом:
— Только ты смотри… не нажми красную кнопку. У тебя как со зрением? Не дальтоник?
— Да я не стал мудрствовать, — ответил Олег, Мрак ощутил в его голосе смущение.
— Все то же самое. Все двигательные мышцы оставил… ну, почти в прежнем виде. Да что там почти — в прежнем.
Мрак сказал саркастически:
— Ну, жрать песок — это я понимаю, все по-прежнему. Ты и раньше всякое… дерьмо ел, не смотрел, что перед тобой на стол ставят. А как же летать?…
— Ты во сне летал? И я летал. Вот теперь делаю то же волевое усилие, как если хочу взлететь, и… те мышцы, что достались от птеродактиля, бросают меня в воздух. Они есть у всех, только меня уже поднимают, а у других даже не трепыхнутся. С остальными… все то же самое.
Каролина быстро и умело нарезала семгу. Тончайшие красные ломти красиво загибались, отваливались под широким острым ножом. Олег посмотрел, как растет горка этих влажно блестящих деликатесов, в желудке шевельнулось, там голодно квакнуло.
— Ага, — сказал Мрак победно.
— А песок, наверное, жрешь без аппетита!
— Не жадничай.
— От чистого сердца — можно.
Девушка ничего не поняла из странного диалога, у мужчин свои шутки, но от их близости горят щеки, кровь вскипает, а ноги становятся слабыми. Оба такие разные: один широкий, черноволосый, с грубым мужественным лицом, слегка побитым оспой, другой потоньше, с красными, как закат солнца, волосами, печальным лицом и удивительно зелеными глазами, но оба в чем-то очень похожие — сильные, с огнем внутри, что настораживает мужчин и так привлекает женщин, но сейчас оба очень встревожены, озабочены, а у гостя в глазах постоянная тревога и даже затаенный страх.
Она принесла широкое блюдо с гроздьями винограда, исчезла, успев бросить этому красноголовому многообещающий взгляд. Жаль, что почти не показывается из своих комнат. Даже обедать выходит в разное время, не перехватить его, не коснуться вроде невзначай рукой, бедром или грудью, чтобы ощутил зов ее плоти…
Олег в самом деле урывал только три-четыре часа на сон, остальное время занимался какой-то хренотенью, по выражению Мрака, хотя Олег на полном серьезе объяснил, что хренотень — это тень, отбрасываемая хреном, а он старается ощутить переход в иное состояние всем существом, инстинктами, чтобы делать это проще, без участия сознания, закрепить, чтобы мог существовать в нем дольше чем пару секунд. Возможно, в будущем что-то удастся сделать и со сном, но, похоже, сон — более фундаментальный закон для всего живого, чем он ожидал.
Мрак ходил на цыпочках, только бы не помешать. Олег, являясь к обеду, всякий раз наталкивался на взгляд коричневых глаз, жадный и вопрошающий.
— Пока ничего, — отвечал он всякий раз.
— Учусь…
— Да ты же умеешь! — однажды взорвался Мрак.
— Просто растяни эти секунды на часы!
Олег сказал тяжело:
— Мрак… Я все-таки трусом как был, так и остался. Я уперся в стену. Не потому, что непроходима, а просто… страшусь идти дальше. Но вот ты… или нет, вдвоем с тобой мы прошли бы. Ну, как всегда, ты ломишься впереди, аки буй-тур, а я, как пугливая коза, — следом. Но и тебе не скучно, все-таки хоть коза рядом…
Мрак смотрел с подозрением. Коричневые глаза блеснули сердито.
— Подмазываешься? Я мог ломиться через лес, а не через эти… научные дебри.
— Мрак, — сказал Олег торопливо, — я же рядом! Мрак подумал, кивнул.
— Если я смогу добраться уже до того, что ты умеешь… да прекрати ты топорщить гребень!… Тоже мне, динозавр хренов. Говоришь, уже можно и мне дальше? Вот прямо так: выпучив глаза и… напролом?
— Можно, — ответил Олег тихо.
— Можно, Мрак.
— А почему шепотом?
— Страшно, Мрак. Страшно, потому что не вижу, где остановимся на этот раз.
— Хе, подумаешь!
— Давай, Мрак, — сказал Олег.
— Ты сможешь!… Мы всегда могли, понимаешь?
— Ну да, — сказал Мрак саркастически.
— Даже в родном Лесу!
— Даже в родном Лесу, — ответил Олег серьезно.
