прекрасных, тёплых руках мольберт и кисть вершат чудеса; едва лишь ступит стопою на землю — как тут же расцветают
целебные кустравы…
— Угу. — Хором поддакнули друзья, перемигиваясь меж собою.
— Я очень сильно скучаю по ней; ужасно тоскую. Все думы мои лишь о ней родной, о ней единственной. Я настолько привязался к ней, что… Да я готов звезду с неба снять, дабы подарить её ей! Я готов всю вечность её длинные волосы целовать, хрупкие плечи обнимать… Я в шторм жестокий спасу её, не брошу; на берег бережно я вынесу её! Для неё собственноручно построю достойный, справный, вместительный терем; ради неё я избавлюсь от всех тех вредных привычек, которые всё же наличествуют у меня…
В эмоциональном порыве, в чувственном запале Эльданхёрд подошёл к окну.
— Любимая, я верну тебе весну! Родимая, я горы сверну! Милая, я жить без тебя не могу…
— Это любовь. — Вставил Тефей, когда эльф, наконец, умолк.
— По-моему, фанатизм. — Поспорил с ним рассудительный гном, неторопливо, степенно вставая из-за стола и глядя на часы на цепочке в своей руке. — Хотя, с другой стороны, сие поведение, сие действо — отличный стимул для новых свершений; нам как раз уже пора.
Выйдя из гостиницы, троица направилась навстречу неизвестности…
Путь на Север был и труден, и опасен; не лишён преград — как естественных, вроде кряжистых массивов, каменистых троп и непроходимых болот — так и искусственных, в виде странных нагромождений, усеянных кем-то рукотворно.
— Судя по карте моего прадеда, Алмазная долина уже близко! — Выговорил Махенна. Ему тяжелее всех приходилось в их путешествии, но гном хорохорился, чтобы никто не назвал его обузой.
— Вижу одинокий, но протяжённый горный хребет. — Нашёлся Тефей. — Наверное, нам туда?
— Давайте сделаем перерыв! — Взмолился Эльданхёрд. — У меня уже ноги устали…
— Ты заварил эту кашу — тебе и расхлёбывать! — Проворчал Тефей. — Чего теперь ныть-то? М-да, это тебе не на олене скакать…
— Пожалуй, эльф прав, Тефей. — Не поддержал человека гном. — Нам ещё вверх подниматься; карабкаться по отвесной стене. Это на первый взгляд осталось совсем немного; на самом же деле мы, мягко говоря, идём наобум. Но мне это даже нравится — лично я никуда не спешу.
— Я тоже особо не тороплюсь, — Уступил Тефей. — Ладно; перекусим немного — хотя, там осталось-то…
Не только наша троица уселась на обед — Алмазный король, проснувшись в очередной раз, тоже захотел есть.
— Чем бы полакомиться? Чем бы поживиться? — Облизнулся великан.
Он заглянул было в Тихий омут, намереваясь проломить его тонкую, зеркальную, ледяную поверхность да выудить парочку свежих рыбёх, как вдруг водоём пошёл волнами, и вместо Себя Бендикс увидел трёх горе-путешественников, которые лазали где-то там, внизу — Тихий омут был волшебным и отражал многое.
— Быстро они… Хм. — Подивился вначале великан, но тут же снова стал хладнокровным. — Облегчу-ка Я им задачу! Наверняка лазутчики ищут Меня? Так пусть же идут прямо ко Мне в лапы: тут-то Я их и слопаю…
И владыка бриллиантов приоткрыл магический купол, который скрывал от всех истинное местонахождение Его обители, Его цитадели, Его родовой колыбели.
И увидели тут трое зевак на самой высокой из гор в горной цепи величественное сооружение, которое ни в сказке сказать, ни пером описать.
— Внушительно даже с такого расстояния, — Заметил Махенна, глядя в подзорную трубу. — И как это мы не заметили сие сразу?
Восхождение на гору оказалось самым сложным — в особенности для эльфа и человека — тогда как гном медленно, не спеша двигался к своей цели.
Внезапно где-то сбоку близлежащей скалы возник некий султанчик; зря, зря троица кладоискателей не обратила на него должного внимания, ибо из горы восстал Белый Ворм — то ли гигантский земляной червь, то ли чудовищный смерч. Белый Ворм начал устраивать оползень — сначала врассыпную покатился мелкий щебень, а чуть позже пыль и туман застлали глаза.
Белый Ворм, яростно огрызаясь, бросал, швырял в путников тяжёлые глыбы, но троица оказалась куда проворней, всякий раз увиливая, изворачиваясь. Вот, они уже миновали опасный участок, а Белый Ворм, как ни вытягивал своё змеевидное, змееподобное тело, с ядовитым, в щупальцах, ртом, уже не мог причинить никакого существенного вреда — прошмыгнули трое, и были таковы.
— Ты цел? — Спросил Эльданхёрда Тефей, переживая за друга и протягивая тому руку помощи, ибо тот что-то совсем уже сдал.
— Вроде. — Мрачно ответил тот.
Эти горы были своеобразны: у них у всех словно срезали верхушку, этот острый конус. И то не туман принакрыл их сизым покрывалом — скорее кто отсёк громадным и острым серпом. На одной из таких высоток и покоилась цитадель великана.
Эльданхёрд, весь запыхавшийся, присоединился к друзьям, придя последним.
— Я очень сожалею, что втянул вас в эту авантюру. — Потупил свой взор эльф, не смея глядеть приятелям в глаза.
Он набрался сил, набрался смелости, набрался храбрости, и поведал своим товарищам истинную причину своего пребывания здесь.
— Ну и что? — Пожал плечами Махенна, как ни в чём не бывало. — Подумаешь…
— Это же благое дело — убить людоеда и вернуть весну! — Вторил ему Тефей.
— Но… — Замешкался эльф. — Я ничего не умею! Хотя во мне имеется стремление это исправить, и многого добиться. По умолчанию я обладаю кое-какими базовыми навыками в магии и дисциплинах гуманитарных, но знания эти весьма поверхностны, ничтожны.
— И что же именно ты умеешь? — Сдвинул брови гном, насупившись.
— Метко стрелять из лука, умело владеть двуручным мечом, ставить минимальную, элементарную защиту от дикого зверя…
— И всё? — Рассмеялся Тефей.
— Читать, писать, рисовать; ездить на олене и готовить эльфийскую пищу. А петь и играть на флейте меня научила Лунная Радуга. Я понимаю, что для двадцатидвухлетнего эльфа этого маловато, но не забывайте, что от меня прятали многие полезные вещи, а самого меня даже запирали на ключ. Я рос, не подозревая, что всюду — вечная зима; что помимо эльфов, есть люди, гномы, и не только…
Втроём путники вышли к дому великана, который пристально следил за ними, ничем Себя не выдавая. Превратившись из Алмазного короля в Бендикса в очередной раз, Он окончательно скрылся из глаз, дабы потом, где-нибудь, в какой-нибудь части Своего просторного, обширного замка изловить любопытных скитальцев да подвесить их на вертел.
Подходя ближе, троица обратила внимание на то, из какого материала сделан дворец, а также на окрестности, окружающие его.
— Мёртвое здесь всё, мёртвое. — Заметил Тефей, указывая на своеобразную арку из бивней мамонтов, глубоко вкопанных в землю, покрытую не одним слоем белого снега.
— Вечная мерзлота. — Только
