Майло, которого нагло ослушалась. Одного его взгляда будет достаточно, чтобы я пожелала провалиться сквозь землю и вернуться обратно в Империю. И почувствовать горячий стыд перед пострадавшими от рук Поджигателей.
Оторвавшись от стены, я двинулась дальше по коридору, пальцами касаясь холодных чуть влажных камней. И вот носок моего сапога уперся в что-то подозрительно прочное и добротное. Пожалев, что так и не изучила заклинаний, с помощью которых можно наводить остроту зрения на глаза, я снова создала светящийся шарик и принялась светить им вперед. Короткие вспышки выхватили из тьмы несколько крупных ящиков, составленных друг на друга. На всех них красовалась эмблема одной из крупнейших гильдий города — Гильдии Алхимиков. Значит, у Поджигателей были союзники вне Бедняцкого района. Возможно, даже спонсоры. Обычным беднякам не продадут взрывчатое вещество — а вот респектабельным горожанам…
Я приподняла одну из неприбитых крышек и в нос сразу же ударил ядреный, ядовитый запах сельки́ры [1: Сельки́ра — горючее, легко воспламеняющееся, взрывоопасное масло, компонент магических бомб]. Целый ящик был заставлен бутылками, в которых плескалось зажигательное масло. Так вот из чего они делали свои горючие смеси. В Империи производством селькиры занимались только императорские фабрики под неусыпным контролем неподкупных механоидов. Хоть в чем-то от них была польза. Кустарное производство жидкости было запрещено под страхом смертной казни. Кажется, в Асмариане никто не занимался такой ерундой. Поставив крышку на место, я погасила свет и аккуратно двинулась дальше. Наличие в этом месте селькиры тянуло на очень тяжелое преступление, но ни один преступник еще не был пойман или даже обнаружен.
Окружающую тишину нарушал редкий стук капель, срывавшихся с потолка, и какое-то шуршание. А потом раздались голоса. От неожиданности я вдруг забыла, как дышать, тяжело опустила ногу, занесенную для следующего шага, и притворилась невидимой. Но голоса были статичны. Они внезапно сплелись и превратились в мерную песню, гордую, заунывную и отдаленно похожую то ли на гимн, то ли на молитву. И, влекомая истинным порывом безумия, я пошла им навстречу.
Впереди забрезжил свет. Обычный свет многих факелов и свечей. Песня неслась оттуда. И я направлялась к ней. Медленно, тихо, плавно. Так, как нас учили в Академии. Максимально скрытно я подобралась к подвальной зале и обнаружила себя на втором этаже. Внизу на разбитых коробках, столах, стульях и скамьях располагались десятки людей, одетых в серые рубища. Они пели. Кажется, это действительно исполнялся гимн. Я спряталась за каким-то поломанным ящиком и продолжила наблюдать. Вот, они закончили одну песню и тут же, почти без передышки, затянули следующую. Их было много, а пели так искренне и проникновенно, что мне захотелось узнать, о чем же она — ведь слов разобрать я не смогла. Значит, вот как они выглядят, эти Поджигатели. Кажется, совсем безобидно. Собираются, что-то поют… Как могут такие умиротворенные люди устраивать эти ужасные пожары, используя заговоренный огонь⁈ Закупать и зачаровывать селькиру? Они ведь просто исполняют гимны! На взрывоопасном складе. Слишком странно… Хотя, что взять с фанатиков.
— Интересно? — раздалось у меня над ухом.
Майло…
— А мы тут часто собираемся!
Я повернула голову. Рядом со мной на корточках сидел смешной рыжий мальчик, весь в мелких веснушках, и улыбался искренне и открыто.
— Зря вы сюда пришли, — грустно продолжил он. Я рванулась, попыталась отпрянуть, но эффект неожиданности сработал против меня. Парнишка выхватил из кармана какую-то дурно-сладко пахнущую тряпку и резко приложил к моему лицу. Мир моментально поплыл перед глазами, закрутился в спираль и исчез. Я отключилась.
Поток ледяной воды обрушивается на мою голову, запуская мозг и все чувства разом. Я отплевываюсь, раскрываю глаза и пытаюсь понять, куда же я попала и что вокруг происходит. А вокруг, заслоняя свет факелов, стоят люди. Их много, все они одеты в одинаковые серые рубища, и смотрят внимательно, изучающе, со значением. Пытаясь пошевелить руками, понимаю, что привязана к стулу и не могу двигаться. А очень крепко связанные пальцы не создадут ни одного заклинания. По спине пробежал холодок. «Отрубание пальцев» было одним из основных наказаний для магов, преступивших закон в Империи. И теперь я вдруг почувствовала себя на их месте.
Поднимаю глаза, вижу, что лица окружающих теперь выражают почтение и покорность, силуэты расступились, и по образовавшемуся коридору идет старик. Приглядевшись сквозь стекающие с мокрых волос капли воды, я внезапно узнаю его! Того самого дворника, которому я пыталась помочь подняться на ноги пару дней назад! Тогда он показался мне ужасно напуганным, древним и хрупким. Сейчас старик выпрямился в полный рост, обрел гордую осанку и властность во взгляде, и оказалось, что он больше похож на Тильгенмайера, чем на обычного забитого жизнью бедняка. Напротив меня установили старинное броское кресло с потертой красной обивкой. Тяжело опустившись в него, старик еще какое-то время вглядывался в мое лицо, а потом заговорил, тихим скрипучим голосом:
— Я вас помню, девушка.
— Я вас тоже, — ответила с легкой улыбкой, пытаясь безуспешно пошевелить пальцами. — Вы тогда отказались рассказать мне про символ. Как видите, я узнала все сама.
— Какая любознательность! — то ли восхищенно, то ли снисходительно произнес он, устало откидываясь на спинку, устраивая старческие, разбитые артритом руки на подлокотниках. — Вам не кажется, что она самоубийственна?
— Вы не тронете меня, — произнесла я четко и без всякого страха.
— Откуда такая уверенность? — слегка удивленно поинтересовался старик.
— Потому что поджоги устраивали не вы. Вы не убийцы.
— Хм. И вновь — почему вы так в этом уверены?
— Вы всего лишь поете гимны. Вы молитесь, вы не принимаете помощи, вы гордитесь своей общиной и своим положением. Вы отличаетесь от нас, но вы не убийцы, — оглядев паству, состоящую преимущественно из худых детей, молчаливых женщин и глубоких старцев, я закончила свое предположение. — Вы всего лишь их покрываете.
По толпе разлетелся вздох возмущения, она задвигалась, напирая на нас, но тотчас отхлынула, остановленная строгим взглядом старика. Сплетя скрюченные пальцы в замок, старик вперил в меня тяжелый взгляд и задумался. Я не отвела глаз. Я была уверена в истинности своих догадок. Моя магия привела нас сюда. И они вместе с логикой подсказывают, что не этот старик и не его последователи были причиной поджогов. И то, что они прятали селькиру указывает лишь на то, что они прятали селькиру. За всем этим стояла дополнительная сила. Должен быть кто-то еще. Должны быть исполнители-метатели. Должны быть союзники среди алхимиков —
