для составления смесей, и среди магов — для зачарования огня. Должны быть люди, знакомые с распорядком жизни в основной части города. И должны быть спонсоры… Кто-то должен, как минимум, оплачивать закупку алхимических ингредиентов. Кто-то серьезно вложился в это «Дело Поджигателей»…
— Вы либо храбры, либо безумны, — наконец, слабо улыбнулся предводитель. — А может и безумно храбры, время покажет. Кто вы? Назовитесь.
— Меня зовут Минати Летико, я… Я — ледяной маг, ученица лиджев Тильгенмайера.
Старик слегка поморщился при звуке имени Луноликого и продолжил допрос:
— Вам больше нечего добавить, Минати?
— Нет.
— Кому вы поклоняетесь?
— Простите? — отвечать на этот вопрос не хотелось, так как предположить ответную реакцию — на правду, на ложь ли, я не могла.
— Это простой вопрос, ученица Тильгенмайера. Какую богиню или, может быть, бога, вы почитаете больше всего? Кому возносите молитвы?
Молчание и хмурый взгляд были ему ответом. Подождав некоторое время, старик поводил глазами по съежившейся вокруг нас толпе и кивнул одной пожилой женщине. Та с легким поклоном растворилась в одинаково одетой людской массе и внезапно вынырнула прямо передо мной с закупоренной глиняной бутылью. Попытка создать энергетическое заклинание снова не увенчалась успехом, а выкрикивать во враждебной обстановке заклинания словесные — значило настроить против себя всех здесь. Тем временем женщина, прикрыв лицо выцветшим до серого шарфом, откупорила бутыль и сунула ее мне под нос. Из сосуда строго вверх повалил густой белесый дым. Еретики тут же принялись закрывать носы полами одежды и рукавами. Я задергалась, пытаясь увернуться, чувствуя, как отравленные сладковатые миазмы выдавливают из легких кислород и медленно затуманивают разум. Но крепкие руки схватили меня сзади за плечи, удерживая в положении пленницы. От запаха закружилась голова, горло сдавило и, рефлекторно пытаясь отдышаться, я лишь сильнее глотала опьяняющий воздух. Защипало в глазах, сильнее засаднило в глотке. Непослушный язык лежал тяжелым камнем во рту. По щеке покатились слезы боли и обиды, но руки продолжали вжимать меня в стул, а пары направлялись прямо в нос…
Все закончилось одним моментом. Дым рассеялся, давление на плечи прекратилось, горло отпустило. Осталась только каша в голове и неизмеримая усталость во всем теле. Подождав, пока я смогу открыть глаза, старик повторил свой вопрос. Я чувствовала себя совершенно пьяной и обессиленной. Поводила взглядом по толпе, все еще скрывающей лица, но не увидела ни капли сочувствия или участия в холодных рыбьих глазах. И помимо своей воли прошептала то, что должна была хранить в секрете ради собственной безопасности:
— Я… Понимаете, я совсем недавно узнала о том, кто моя богиня, и еще не успела выучить молитв, чтобы приносить их ей…
— Так кто же она? — с нажимом спросил в третий раз старик.
— Клория. Это Клория. Вот… — призналась я. Разум, свернувшийся в маленький дрожащий клубок, отпустило. Я вдохнула и тут же закашлялась, на глазах вновь выступили слезы. Чем они меня отравили?..
— Как интересно… — протянул старик, откинувшись на спинку кресла, собрав больные пальцы в замок. — Значит ты — ашанти? Но Глава решил тебя учить? Почему?
— Потому что он знает, как можно сделать так, чтобы… Чтобы не Клория, а Митара стала моей богиней…
— Предать свою веру⁈ Свое сердце⁈ — почти вскричал старичок, заламывая руки. — Нет-нет, девочка, ты не должна этого делать. Митара не твой выход. Проклятая богиня-лгунья не должна получить тебя. Она больше никого не получит.
— Что не так? — нервозность предводителя передалась и мне. — Ведь мы — жители «друидского» государства, это нормально — поклоняться Митаре!
«Богиня-лгунья»… Сильно сказано. Почему, интересно?
Глаза слипались. Больше всего теперь хотелось спать. Я начала кивать головой и тогда крепкие руки, державшие мои плечи, подняли подбородок, чтобы я продолжила смотреть прямо в глаза лидеру еретиков. Он весь подобрался, показался даже серьезнее, чем раньше.
— Ладно, девочка. Сейчас ты кое-что услышишь. Ты услышишь, чтобы знать. Чтобы говорить. Может тебя, ашанти, почти-такую-же-как-мы, они все же услышат. И тогда бедняков оставят в покое. Слушай, Минати Летико, ледяной маг, ученица Тильгенмайера, нашедшая себя под покровительством Клории, слушай и запоминай.
Я вяло кивнула, не понимая причин для такой бурной и нервной реакции. Окружающие нас силуэты начали садиться на голый пол и на все возможные поверхности, как и я, готовясь слушать. Руки продолжали удерживать меня в одном положении. Медленным голосом сказителя, старик начал свою историю:
— Меня зовут Ано́псис. Я — главный проповедник и последователь культа Да́ллы, благословенной Богини-Покровительницы бедняков. Не мы учиняли те страшные пожары, что прокатились по городу. Да, когда-то мы были едины с теми, но не сейчас. Культ Даллы существует в Асмариане столько же, сколько соседствуют в этом городе бедность и роскошь. Друиды мирились с нами, они просто не могли дать отчаявшимся другой веры и защиты. Культ Митары лжив от самых своих корней, он пропитан самолюбием, жадностью и эгоизмом самой богини. Сие — истина. Бедняки не согласны с этим. Но мы жили мирно столетиями. В последние сорок лет все изменилось. Круг решил, что теперь этому городу не нужен более Алтарь Даллы и это стало началом. Они решили построить школы и обучать наших детей своим нечестивым законам, стали предлагать молодежи покинуть умирающих отцов и матерей ради лучшей жизни в других районах. Нашлись те, кто ушел, и они были прокляты именем Богини Бедняков. А потом Друиды ополчились на проповедников, на отцов веры, на Светочей! Из всей плеяды Светочей сейчас жив лишь я один. А мои ученики еще не готовы стать на путь… Дети мои, вы знаете, чему учит Далла?
Сидящие закивали и почтительно, склонив головы, заговорили в унисон:
— Не принимать из рук даров. Не внимать чужим учениям. Не желать чужого. Не пытаться изменить положение, данное тебе и твоим детям Богиней. Не предавать свой род и свою веру. Всегда помогать ближнему по роду и тому, кто рядом с тобой в вере. Нести слова Даллы всем заблудшим стяжателям, помогая им обрести свет веры и избавиться от мирских соблазнов и роскоши. Наша сухэ́ [ 2: Цухэ́ (сухэ́) — метафизическое понятие, «божественная искра»] очистится чрез лишения бедности, просветление коснется наших голов, а новообретенная мудрость позволит приблизиться к Далле в жизни и после смерти.
Культисты эхом подхватили «в жизни и после смерти». Я, преодолевая сопротивление отравленного засыпающего мозга, судорожно пыталась запомнить все произнесенное.
