— Кстати, имей в виду, — небрежно заметила колдунья, — что твой трюк с холодным железом мог удаться только снаружи. Здесь, в моей башне, я полностью властна над всеми металлами. Не веришь? Смотри!
Ее руки выхватили их складок одежды небольшой обоюдоострый нож. Пальцы Аттеи совершенно спокойно коснулись холодного железа — правда, на руках ее были надеты тонкие шелковые перчатки.
Глаза Конана сузились. Проклятая ведьма оказалась сильнее, чем он предполагал. Власть над железом! Кром! Это очень скверно.
Однако же ты все же носишь перчатки, подумал Конан, внимательно следя за каждым движением волшебницы.
Носишь перчатки и отгораживаешь свое роскошное тело от соприкосновения с роковым металлом. Значит, не так-то тут все просто…
Он сделал еще один шаг к ней. Да, чудо как хороша, повалить бы ее прямо здесь… а не пытаться убить…
Очевидно, его мысли целиком и полностью отразились на его лице, потому что Аттея неожиданно усмехнулась.
— Ты сильный и смелый человек, — заметила она, отступая вверх по лестнице. — Ты первый понял, как избегнуть моего зова. Смола в ушах — как просто! Правда, был еще один… далеко, далеко отсюда. Впрочем, мне это уже надоело. Ты нацепил на себя целые груды железа… и сейчас ты увидишь, что оно вполне повинуется моим заклятиям.
Цепи, которыми Конан обмотал тело, начали с грохотом падать на мозаичный пол. Следом за ними последовали меч и шлем.
Глаза киммерийца сузились. Похоже, эта ведьма и впрямь слишком сильна. Похоже, ее не возьмешь одной только быстротой. Требуется еще и хитрость.
Цепи, извиваясь, словно змеи, поползли прочь, в дальний угол. Туда же последовал и меч киммерийца. Конан проводил ускользавшее оружие взглядом, безразлично пожал плечами и принялся выковыривать смолу из ушей. Аттея терпеливо ждала.
— Ну вот, теперь мы можем поговорить нормально, — заметила она, когда Конан бросил на пол последний комок. — Выбирай, незваный гость — уйдешь ли ты сейчас, или же поднимешься наверх? Если ты поднимешься, то назад, предупреждаю, тебе выйти уже не удастся.
Конан пристально смотрел на красавицу, и его мощная грудь бурно вздымалась.
— Послушай, колдунья! — прогремел он, словно пропажа оружия совершенно его не обескуражила. — Зачем эти грозные слова? Если поднимешься… то не выйдешь… К чему? Я ожидал увидеть старую и страшную каргу, а вместо этого…
— Увидел меня? — кокетливо подхватила Атгея.
— Да, — киммериец нагло раздевал ее взглядом. — Клянусь Кромом, моим грозным богом, таких волшебниц я еще не видывал! Хотелось бы узнать тебя поближе…
Аттея захихикала, словно замышляющая каверзу девчонка.
— А ты попробуй, гость, не знаю твоего имени…
Никогда не следует сообщать волшебникам свое настоящее имя. Никогда не знаешь, что они способны с ним сделать.
— Ты предпочтешь прямо здесь? — Конан кивком указал на холодный мраморный пол, покрытый причудливой мозаикой.
— Можно подняться наверх, — Аттея томно прикрыла глаза.
Мраморные ступени ложились под ноги. Мимо роскошно разубранных стен, мимо златотканых шпалер, мимо шитых серебром и драгоценными камнями гобеленов, мимо золотых шандалов, в которых без дыма и копоти горели холодным пламенем неоплавлявшиеся свечи, Конан и волшебница поднялись наверх.
Просторный покой занимал всю башню. Окна смотрели на четыре стороны света; пол покрывал белоснежный ковер их тончайшей шерсти горных коз. По стенам было развешено оружие, которого хватило бы на несколько десятков всадников — нагрудники, кирасы, шлемы, щиты и прочее. Между ними вытянулись мечи и копья, топоры, секиры, булавы, палицы, шестоперы, чеканы и прочее. Все вооружение было очень дорогим, с золотой насечкой и зачастую украшено драгоценными камнями.
— Мои трофеи, — с известной гордостью заметила Аттея. — А вот это… мой самый главный. Ну да ты и сам уже все понял.
Конан, не отрываясь, смотрел на Камень. Да, это и впрямь была истинная драгоценность. Громадный бриллиант, размером с голубиное яйцо светился и сверкал, словно настоящее маленькое солнце. Он лежал на изящном одноногом столике черного дерева в самой середине покоя; лежал у всех на виду, так что казалось — протяни только руку — и величайшая драгоценность Вендии будет твоей!
Однако время, когда руки Конана жадно тянулись к подобным красивым вещицам, даже опережая мысли, уже давно прошло.
Аттея соблазнительно вытянулась на низкой кушетке, оценивающе поглядев на киммерийца.
— Жаль, что у тебя все такое неказистое, — заметила она. — Все, кто приходили ко мне, добавляли что-нибудь к моему собранию.
— Разве мертвые железки могут сравниться с тобой? — неуклюже польстил ведьме Конан.
Аттея вновь хихикнула. Взгляд ее стал совершенно недвусмыслен.
— Железки забавляют меня. А главное в этом покое — вот! — Она указала на Камень-Хранитель. — Хотя и среди оружия попадаются интересные вещи…
Она прошла в дальний угол, сняв со стены, неказистый нож потемневшей стали. Грубо откованный клинок носил следы небрежного обращения, рукояткой служил простой кусок древесины.
— Вот это, например, — нараспев произнесла ведьма, покачивая оружие в пальцах, — и внезапно резким движением метнула его прямо в Конана.
Киммериец выбросил вперед руку, ловко поймав клинок прямо в воздухе. Детский трюк. Ему он научился еще в гиперборейских гладиаторских казармах. Однако последний раз он проделывал его довольно давно и допустил небольшую, совсем-совсем небольшую ошибку — лезвие чуть-чуть оцарапало правое запястье.
— Ну, вот и все, — удовлетворенно вздохнула ведьма. — Вот и пришел твой конец, мой дорогой. Этот клинок сотворен мастерами Белого Круга. Ранка крошечная, но ее ничем не затянуть. Не помогут никакие повязки. Она будет кровоточить, пока ты окончательно не обессилеешь. Один герой… из далекого Кхитая надеялся взять этим мою жизнь. А вместо этого взял твою.
Конан стоял неподвижно, точно скала; брови сдвинуты, все до единого мускулы напряжены; по сжатому правому кулаку сбегала вниз алая струйка. Красные капли пятнали белоснежный шерстяной ковер.
— Я испорчу тебе пол, — с кривой усмешкой бросил киммериец.
Аттея изумленно подняла брови. Все, что угодно ожидала она услышать, но только не это. Мольбы о пощаде, проклятия, — но не это! Сбитая с толку, она промедлила…
Конан сорвался с места одним громадным прыжком. К ней, к этой проклятой ведьме, дотянуться до ее разубранного ожерельями горла! А там будь что будет.
Ярость настолько переполняла Конана, что ему удался поистине сверхчеловеческий прыжок, Пальцы киммерийца уже готовы были вцепиться в шею волшебницы, ломая ей позвонки, но… захватили лишь воздух. Колдунья отпрянула с немыслимой быстротой.
