уставились на Янкинса. Прапорщик волчьими глазами смотрел на курсантов и явно собирался с мыслями.
- Единственное, что вам надо знать наверняка – это то, что эти люди были и остались героями человечества, - начал издалека Янкинс.- Никто из них не кончал с жизнью и правительство не изолировало их от общества и работы. Одна правда - когда ученые работали с ними, то допустили небольшую, но непоправимую ошибку – сверхпроводимое вещество затронуло центр старения организма, и поэтому у тех людей начался неправильный обмен веществ, поломка в организме и… короче, они почти не старели. Медики и ученые сначала порадовались этому – как же, меньше денег тратить на создание новых подобных людей. Но где-то через пятьдесят лет эти сбои стали так велики, что порой организм начинал отторгать внедренное вещество, а с ним и нервную систему. Состояние это – никому не пожелаешь. Когда ломает и скрючивает все тело... Многие просто не пережили этого.
При этом взгляд прапорщика задумчиво скользил поверх голос курсантов.
- Так значит, есть еще живые, сэр? – спросил кто-то с задних рядов, и Янкинс даже вздрогнул.
- Конечно, есть! – рявкнул он возмущенно. – И каждый из них в бою стоит сотни таких, как вы.
- Тогда почему правительство не дает больше команды сделать Пилотов по той старой программе, раз они так хороши в бою?
- Потому что, курсант Син, - прапорщик, казалось, вновь начинал закипать от раздражения, входя в свою привычную роль. – Общество тут же объявило бы, что научники издеваются над людьми, приговаривая их к медленной смерти от разложения тканей. А то, что микрочип в мозгах менее опасен – их устраивает. И так же устраивает то, что, такие как вы, десятками в месяц гибнут на границе. Зато! Лаборатории заботятся о первозданности человеческого тела! О, мать её, чистоте расы, и пресекают мутации.
Бойцы в классе притихли и переглянулись.
- Еще вопросы? – каркающим тоном спросил Янкинс.
Курсанты не издавали ни звука и усердно переваривали свалившуюся на них лавину информации.
– Нет вопросов. Превосходно. Тогда встать! И марш в коридор строиться, бабуины развязные!
- Следующий! – донеслось из кабинета лаборатории, и Майрис, в свою очередь, поднялся со скамейки в коридоре и прошел за дверь.
На первый взгляд лаборатория почти не отличалась от кабинета зубного врача, и парень даже в недоумении задержался на пороге. Светлая комната с белыми стенами, металлические блестящие щитки шкафчиков и этажерок, белый пластиковый пол и сверкающие чистотой инструменты. Медики в халатах «колдуют» над столами с аппаратурой. Ну а в центре комнаты, как трон, стояло под лампами специальное кресло с подголовником.
«Ну, хотя бы ремней на нем нет», - мрачно подумал Майрис.
- Проходите, молодой человек, не бойтесь, - к парню подошла миловидная лаборантка и, указав рукой, сопроводила до кресла.
Тем временем врач, сидевший рядом за столиком с инструментами, менял насадку в тонком аппарате, подвешенном на ребристом шланге. Сходство аппарата с зубным буром еще больше наводило Майриса на неприятные мысли.
- Итак, курсант Майрис Рэдсон, - лаборантка сверяла информацию со своего планшета. – Интеграцию в прошлом не проходили, на учете в наркологии и психиатрии не состоите, на болезни и неполадки со зрительным центром не жалуетесь. Контракт с военно-воздушными силами вы подписали и на интеграцию чипа согласны, но мы все же обязаны еще раз обговорить с вами условия. Вы еще вправе расторгнуть договор и отказаться. Либо подтвердить свое согласие на установление чипа.
- Обговаривайте, - икнув, сказал Майрис, недоверчиво посматривая на аппарат в руках врача.
Сам же мужчина в халате пока не проявлял к парню ни малейшего интереса, готовя приборы, открывая новый маленький контейнер с блеснувшей внутри пластинкой размером с ноготь.
- По условиям контракта, - продолжала лаборантка, - чтобы получить доступ и все необходимые способности к управлению военными летательными аппаратами, вам необходимо установить микрочип, который будет являться одновременно вашим удостоверением личности и средством к управлению. После интеграции чипа вы: получаете доступ к тренажерам-симуляторам и военной технике, попадаете под постоянный медико-психиатрический контроль и получаете доступ к зашифрованным каналам связи. Кроме того информационный центр Базы получает право отслеживать ваше местоположение, расходование средств с вашего лицевого счета и переговоры, ведущиеся по заданным каналам. При расторжении контракта с Базой чип будет устранен. Любая попытка устранить или сломать чип самостоятельно будет немедленно зафиксирована, и вы понесете наказание. При продлении контракта с Базой после окончания обучения чип остается при вас и будет сохранять свой идентификационный номер до момента изъятия. Итак, вы подтверждаете свое согласие?
«А что я теряю? Жизнь в съемной комнатушке в задрипанном бандитском районе? Или же сомнительную работу вора с не менее сомнительными клиентами? Базе нет дела до того, кем мы были до прихода сюда, и на прошлые войны с законом ей глубоко плевать. Так если есть шанс очистить свою репутацию и что-то изменить, разве надо от этого отказываться только из-за мелкой железки в мозгу?»
- Подтверждаю, - глубоко вздохнув, ответил Майрис.
- Тогда присаживайтесь, курсант Рэдсон, - сверкнув белозубой улыбкой, ответила девушка, сворачивая планшет и убирая его в карман халата. – Дальше вам всё объяснят.
- Расслабься, парень, - впервые подал голос врач, подвесив прибор на шланге на специальный крюк. – Всё не так уж и жутко.
Майрис нехотя забрался в кресло и тут же почувствовал, как механизмы в ножке приподнимают его выше. Парень нервно закрутил головой по сторонам.
- Да успокойся, - по-дружески мягко сказал врач. – Даже боли не почувствуешь. Сейчас мне надо только тебя развернуть к себе спиной
