вода. Интересно.
Мужчина словно что-то решил для себя, выпрямился и вмиг стал прежним. Холодным, властным, чуть-чуть надменным. Рита нахмурилась, пытаясь понять, что в его сути — эта отстраненность или все, что было до этого? Или ни то, ни другое?
— С тебя на сегодня хватит. Иди, — велел он.
Просто уйти? Пить вино, слушать лекцию, целоваться с учителем и едва не нашпиговать его ледяными иглами. И уйти. Ну и вечерок выдался. А она еще думала, что день тяжелый.
Он ждал, и она сползла бочком с кровати, сунула ноги в обувку и молча направилась к двери. На пороге уже ее настигло:
— Не буду спрашивать, как у тебя оказался первый том «Стихийных заклятий» Эрнеста Таросского. Книгу можешь придержать, но заниматься будешь со мной.
Она замерла и скривилась, мимолетно радуясь, что он не видит ее лица. Черт! Заклятие! И надо же было так подставиться. И на грена Иртена не спишешь, что подсказал, он огненный, и вода со льдом — не его профиль.
Книга попала к ней вообще случайно: отдал Тимур, и с его слов, ее просто забыли в «учебном» сарае. И девушка сразу хотела вернуть ее магам, но… как-то так вышло, что уже три дня не могла донести.
Попробуй теперь все это объяснить.
Ну что за вечер-то, а?
Взгляд мага будто к спине приклеился, и выдохнуть Рита смогла, лишь ступив через порог. Зашагала спешно к дому. Ее немного потряхивало и, кажется, даже шатало, и вообще, сам путь запомнился плохо.
«Теперь еще и книга, — думалось ей, — а все это зелье! И маг. И руки его…»
Она стиснула ладонями голову, будто пытаясь выдавить лишние мысли, и застонала.
— Черт бы побрал этого мага! — прорычала она, шагая вперед, и охнула, налетев в дверях на Юрку.
Блондин, не позволяя упасть, придержал за плечи. Отстранился, разглядывая, хмыкнул.
— Выглядишь немного потрепанной. Что-то случилось?
— Случилось, — буркнула девушка. — День не удался.
— Как всегда или как-то особенно не удался?
Поморщилась.
— Юр, свали, и без тебя тошно.
— Маргаритка, ты чего? Я же помочь хочу.
Глубоко вздохнула, но так и не сказала, куда ему идти со своей помощью — за спиной Юры показались Линда с Виктором. Рыжая вгляделась в лицо. Видно, заметила что-то, потому как обогнула блондина и вцепилась в ладонь девушки.
— Вик, будь другом, молока принеси! — успела выкрикнуть Рита, шагая за Линдой, которая словно тягач тащила ее за дом. — Да побольше!
Виктор
Девчонки устроились у дровяного сарая. Линда сидела на высокой колоде, пятки ее раздраженно постукивали по дереву, а пальцы теребили щепку. Маргарита примостилась с краешку на поленнице, прижав ладони к щекам, и косы ее двумя черными змеями свисали почти до земли. Качались при каждом вздохе, и Витька смотрел с интересом — подметут кончики сор или нет. Такие волосы он раньше лишь на картинках видел, считая привилегией дев прошлого или же ведьм. И вот она тут, настоящая и живая. Ведьма.
— Твое молоко. И хлеб.
— Спасибо, — сказала и вымученно улыбнулась она, принимая от Витьки кувшин и кусок каравая. — Хильда спрашивала?
— Ее не было.
— Хорошо.
Рита обожгла взглядом и тут же опустила ресницы. Вздохнув, присосалась к кувшину, по подбородку на шею потекла белая струйка. Девушка поперхнулась, закашлялась, на глазах заблестели слезы. Виктор подождал, пока она выпьет еще, вытрет рот. Спросил:
— Что случилось-то? Ты сама не своя после встречи с греном Лусаром.
«И не было долго». Подумал, но промолчал.
Маргарита куснула губу, Линда сказала немножечко раздраженно:
— Она даже мне не говорит. Велела лишь не пить с магами.
Витька нахмурился, очень надеясь, что все не так, как ему думается. Оглядел быстро Риту. Да, немного взъерошена, глаза лихорадочно блестят, и платье несвежее, но и денек у нее выдался трудный.
— Расскажешь?
— О чем? — устало и зло откликнулась Марго. — О том, как маг любовным зельем меня опоил, или как резерв восстанавливала, попутно слушая лекцию? А может, о том, как чуть не воткнула в него с десяток ледяных игл?
— Как опоил? Кто? — охнула Линда, — грен Лусар? Наш маг-ледышка?
— Нет, блин, папа римский!
Рыжая покосилась на Витьку, перевела взгляд на сердитую подругу и спросила осторожно:
— Он тебя… не обидел?
— Нет!
— Точно?
— Я, может, и не совсем в трезвом уме, но с памятью пока все в порядке. Да не смотрите на меня так! Ничего не было.
— Если вам надо вдвоем поговорить, я позже подойду, — предложил Виктор.
— Не было ничего! — рявкнула Маргарита.
То, как упорно она это утверждала, наводило на мысль об обратном. Кажется, девушка и сама это поняла и, рассерженно топнув, отвернулась.
— У грена Лусара очень интересные наработки, — наконец, сказала она. — И методы обучения… своеобразные.
Когда она рассказала, как прошел вечер, Виктор подумал, что «своеобразные» — чересчур мягко сказано. Нестерпимо захотелось пойти и подправить магу его холеное личико, чтобы наработки свои, как и руки, держал подальше от девчонок.
— Пришибить эту сволочь! — зашипела Линда, и зелень глаз сверкнула яростью.
Спрыгнула с колоды, прошлась туда-сюда, уселась вновь.
— Нет, ну нельзя же так!
— Нельзя, — согласился Витька, стискивая кулаки.
— И? мы опять будем сидеть и ждать непонятно чего? Ты ничего не хочешь сделать?
От всего этого и так было тошно, и вопросы Линды настроение не улучшали. Он мог бы сказать, что «тискать девок» в этом мире — не преступление, раз уж не было урона чести, но… это звучало паршиво даже в голове, и озвучивать подобное он не собирался.
Он собирался разобраться с магом.
— Я с ним поговорю.
— И все?
— А чего ты от меня ждешь?! — разозлился парень. — Вот чего?
— Хоть чего-то! — огрызнулась рыжая.
Спрыгнула с колоды вновь, шагнула навстречу, палец остро ткнул в грудь.
— Ты лишь с Рейнаром тренируешься и на занятия ходишь, как одержимый.
Линда смотрела требовательно и зло, и это раздражало. Как она не поймет, что они здесь — люди почти бесправные? Пусть не рабы, но на все воля грена Лусара. Да, у них новый дом, их кормят и обучают, относятся хорошо — но все в негласный кредит, который придется когда-то выплачивать. Все до тех пор, пока угодны магу.
Наверное, хорошо жить как она: быть яростным и страстным, ярко реагировать на все, что происходит. Знать лишь «здесь» и «сейчас», не помнить первых дней…
Не помнить.
А ему будто впечатался в мозг тот бой между торийцами и гьярраварами. Хотя какой бой — бойня. Пока ребята, слабые, как котята, пытались очухаться после перехода, люди Снура вырезали тех, кто выдернул
