на пути встала Рита.
Витька огляделся. Из ребят — воинственные девчонки, Мия, что прижалась к стене сарая, да Ваня, который только что подошел, но уже был готов помогать своим. Остальные — вездесущая мелочь, пара рабынь, какие-то женщины, местные парни. Вечер, в деревню вернулись все, кто мог.
Только «охрана» куда-то делась. Плохо, доказывай потом, кто был прав.
— Успокоился? Отпускать?
Старший обидчик, Йон, кивнул и потер руку. Буркнул:
— Он сам полез.
— Врешь! — зло прошипел Тим и шмыгнул носом. Кровь никак не хотела останавливаться, и он вытирал ее рукавом. — Они первые начали. Задирали Ми… меня. Обзывались.
Парень даже не смутился. Ну, обзывали, и что? Что ты нам сделаешь? Виктор повел плечами и глянул сначала на одного, потом на другого.
— Двое на одного… нехорошо. Я готов уравнять силы.
Мелкий завопил:
— Так нечестно! Я против тебя не пойду.
Линда хищно оскалилась:
— Раз так Виктора боишься, давай со мной.
— Мы девок не бьем, — презрительно отозвался старший.
— Вот и прекрасно! — прорычала девушка и хрустнула пальцами, — отпинаю по-быстрому, мелочь трусливая.
Парень вскинулся, и Виктор встряхнул его за ворот так, что старенькая ткань рубахи затрещала. Из-за спины окликнули, ставя ударение в имени на второй слог и грозно раскатывая р:
— Виктор, и чем тебе Йон не угодил?
Витька скривился. Рейнар. Запоздал он с разборками. Лучше бы совсем не являлся.
Но разобраться по-тихому все равно бы не вышло. Все, что происходит в деревне, становится известно тэнам и магам. И драки здесь не поощряются. Хочешь выяснять отношения — иди на площадку для тренировок, там старшие и присмотрят, и рассудят, если что. И мальчишки местные не просто так сникли, знают, что не правы.
— Эти двое напали на Тимура.
— И ты позволил себя избить?
В голосе тэна Рейнара и его взгляде, обращенном на пострадавшего, не было ни тепла, ни сочувствия. Только досада, словно мальчишка не оправдал надежд.
— Может, зря я тебя учу? Может, место твое среди малышни и женщин?
Воин говорил, а Тимур глядел волком, но продолжал молчать, пока тэн не переключился на обидчиков. Маргарита, в которой снова проснулся врач, уцепила Тима за локоть и потащила в дом промывать боевые раны.
— Из-за чего на самом деле-то подрались? — спросил Виктор позже, в доме.
Девушка отвлеклась, споласкивая тряпочку, и мальчишка перестал шипеть от ее касаний.
— Я уже говорил, — хмуро отозвался Тимур. — А еще они к Мие приставали.
— Чего?!
Старшие девушки переглянулись, уставились на девочку. Та опустила ресницы.
— Того! Два придурка ее зажали в углу. Я что, в стороне должен был стоять?!
— Нет, конечно, — сказал Виктор, проклиная в душе внезапную прилипчивость местных. — Молодец, что вступился. И что про Мию болтать не стал. Ни к чему ей внимание лишнее.
— Не дурак же.
Витька глянул на девочку.
Маленькая, худенькая, вечно взъерошенная, словно большеглазая испуганная птица. Может, ее светлая хрупкость и по вкусу местным, но ребенок же, как ни глянь — ребенок! Да, четырнадцать лет здесь «самый возраст», особенно в глухих деревнях, но не для всех же. Алина всего на год старше, а Соня на два, но обе уже девушки, и по фигуре, и по мозгам. А тут — невинность полнейшая, а сволочи эти туда же, додумались! Зря он им по шее не надавал, ой, зря!
Рита взялась заплетать девочке волосы, нашептывая что-то едва слышное. То ли успокаивала, то ли наговор читала — не понять. Линда присела на корточки, спросила, глядя снизу вверх:
— Первый раз полезли?
— Нет.
— И давно?
Мия замялась.
— Через два дня после той ночи. Ну, когда я к грену Лусару ходила. Они… просто задевали, будто случайно, спрашивали, часто ли по ночам гуляю и где, смеялись. Не постоянно, но… неприятно. Старались застать одну. А сегодня прицепились так… всерьез. Я хотела уйти, но Йон схватил за руку. Больно. А Тим вступился. Вот как-то так.
Мальчишка опять смотрел волком, девочка терзала платок.
— Милая, почему ты раньше нам не сказала? — спросила, наклоняясь к ней, Рита.
Девочка подняла голову, ясные голубые глаза взглянули прямиком в Витькины синие.
— Не хотела вам лишних хлопот доставлять. У вас и так их полно.
Парень мысленно чертыхнулся. Вечно загруженный, он забывал про ее особый дар, эмоциональную чувствительность, общался, будто с нормальным человеком. И добрая девочка решила не грузить, жалуясь, а справляться со всем сама. Не вышло.
— Я нормальный человек, — сказала она, будто отзываясь на его мысли. — Только… не надо меня жалеть, я… не люблю этого.
— Извини.
— Ты не со зла, я знаю. И… ребят, спасибо вам за заботу, но, может, хватит обо мне думать? Тут Тимур недолеченный.
Ритка нахмурилась, но отстала. Линда тоже поднялась, отошла в сторону вместе с Виктором.
— Не нравится мне это все, — прошептала она. — Надо с девчонками поболтать. Мало ли, вдруг кого проглядели. Не хочу об этом думать, но… ведь могли! Цветник у нас еще тот, чего только Алина с Сонечкой стоят! И ведь слова не скажи, огрызаются. Ох, Вик, что-то не по душе мне роль жандарма.
— Ты справишься.
— Ты так веришь в меня?
— Тебе деваться некуда.
Рыжая фыркнула, но улыбнуться он ее заставил.
— У меня много талантов, конечно, но общение с девочками-подростками — не мое.
— Мне казалось, ты не настолько стара, чтобы забыть, каково это.
— Эй, ты! Стара? Серьезно? Мне двадцать вообще-то!
— Целых двадцать? Хм…
Парень улыбнулся широко и сделал шаг назад.
— Думаю, нам стоит поесть, — сказал он и отправился на хозяйственную часть. — Ужин-то пропустили.
— Ви-ик, — с угрозой в голосе протянула Линда и ринулась следом.
Нагнала у стола и хотела толкнуть в плечо, но едва не снесла котелок, потому как парень увернулся и направил вперед. Перехватил в последний момент, развернул, пальцы легли на ее запястья. Она качнулась, и он шагнул, прижимая к столешнице.
Застыли, уставившись друг на друга. Близко, очень близко. Непослушные рыжие пряди возле лица, распахнутые в удивлении глаза, чуть приоткрытые губы. Биение пульса девушки под его пальцами — рукава рубашки закатаны, обнажая нежную кожу… будто приглашая огладить ладонями. И запах: ромашка и полынь, и капелька медового донника — совсем как степь, нагретая жарким летним солнцем.
Черт, и что у него в голове?!
Линда уперла ладони в живот, толкнула легонько, и он будто очнулся. Шагнул назад, нервно хмыкнув. Во взгляде рыжей светился… интерес?
— Не надо так, — шепнула она. — А то подумаю лишнее, потом отвечать придется… ожиданиям моим соответствовать.
Скользнула мимо него, загремела посудой. Витька поворошил угли в очаге, подкинул щепы и веточек
