В общем, Петя решил не сдаваться без борьбы.
Лагерь, все равно, оборудовал. Нашел чуть ли не единственное место, где было можно разгрести снег до самой земли, и поставил там палатку. Нарубил лапника, застелил им пол. Соорудил лежанку. Очистил недалеко от входа (снаружи) место для костра. Ну а для обогрева палатки ночью у него с собой жаровня была. Надо только ее углями от костра наполнить, и внутри делается заметно теплее. Впрочем, одеяло у него тоже было меховое.
К тому же погода стояла относительно (для зимы) теплая. Рядом с водой около нуля или даже немного выше. Или это такое место специальное, где теплее? Главное, что целитель, даже Петиного уровня, благодаря медитациям и прогону энергии по каналам, в принципе, даже без костра замерзнуть не должен. В смысле насмерть. Так-то ощущение холода никуда не денется. Поэтому валежника Петя заготовил и костер разложил.
В общем, на магию надейся, но и сам не плошай. У него еще теплая одежда и палатка есть. А на крайний случай несколько склянок с лечебными мазями и зельями и даже штоф самой обычной водки. Растираться. В крайнем случае, внутрь принять можно будет. Вроде, тоже согревает.
Еды, долго не портящейся, вроде круп, сухарей и вяленого мяса тоже хватает. А воду можно из снега натопить, он тут, вроде, чистый. К тому же, все равно, кипятить. Так что не особо шикарно, но жить можно.
А дальше Петя стал тщательнейшим образом обследовать границы своего островка. Прямо так простого пути не нашлось. Но ведь кусочек дороги можно и загатить. Не до края болота, понятно, на такое банально не хватит деревьев, да и работы отнюдь не на неделю. Но навести мост в десяток саженей ему по силам. Вопрос только, куда. И очень уж не вдохновляет в ледяной воде купаться.
Дни пошли в поисках и все-таки купаниях. Выбрав сколько-нибудь перспективное место, Петя некоторое время медитировал, гоняя «жизнь» по каналам, потом раздевался догола (одежду в таких условиях высушить нереально), поле чего лез в воду и пытался преодолеть водный участок до следующей кочки или островка. С час так мучился, после чего с сожалением убеждался, что пройти здесь он все-таки не сможет. Возвращался и отогревался в палатке и у костра. Снова медитировал. Накладывал на себя «среднее исцеление» и во второй половине дня повторял попытку уже в другом месте. Больше двух заходов в день сделать не получалось.
Стали посещать грустные мысли. Даже если он выберется из этого болота, в срок до лагеря ему все равно не добраться. Но все-таки следующим утром возобновлял свои попытки.
Как назло, никто из кадетов-воздушников тоже не прилетал. В конце концов, попросить помощи — перебраться через болото — было бы неприятно, но тут еще многое зависит от того, кто прилетит. Друзей среди однокурсников у Пети не было, но и врагов — тоже. На худой конец, попросить разведать дорогу можно было любого.
Только никто не прилетал. Сигнальный костер Птахин не зажигал, но его лагерь, все равно, был достаточно хорошо заметен. По крайней мере, с воздуха. Но о нем никто не вспоминал, что даже странно.
Зато на пятый день неожиданно на его островке появился Ульратачи. Петя как раз закончил с очередной безуспешной попыткой найти проход в болоте и голый, мокрый, замерзший и усталый выбирался обратно на свой берег.
А вот молодой шаман был возмутительно сух и от одной кочки до другой скользил по воде, как по льду. Не сам это делал, а зверь, на котором он ехал верхом. Что за зверь, Петя не понял. Больше всего походил на рысь, только не бывает тех настолько больших. Но, главное, зверь этот был то ли из тумана, то ли и вовсе из тени, то есть нематериальным духом. Но сидел Ульратачи на нем вполне уверенно и никуда не проваливался. Материализовавшийся дух? Что-то новое. Петя такого раньше не встречал. Впрочем, он, вообще, раньше видел только тех двух духов, что были у Магаде в его амулетах. Один из которых он в свое время украл.
Хотя… Шаман, которому Петя сводил страшные шрамы на лице на Дальнем Востоке, говорил, что его дух рыси порвал. Не такой ли? Но почему опытный старик-шаман получил раны, а молодой Ульратачи спокойно едет на таком духе верхом?
Впрочем, эта непонятная рысь от этого менее опасной не делается. Петя создал аурный щит, вкачав в него все остатки энергии. Жаль, что так много ее потратить успел. И срочно кинулся в палатку к своим вещам. Встречать гостя голышом было совершенно неуютно. Не говоря о том, что еще и холодно.
Ульратачи спешился, но со своим зверем стоял спокойно и действиям кадета не препятствовал. Только кривил губы в неприятной усмешке. Потом заговорил:
— Ты вор. Ты крал мою силу, ты украл мой амулет. Отдай его сам. Или я тебя убью.
Постановка вопроса Пете не понравилась и вместо того, чтобы продолжить одеваться, он вытащил из вещей свои пистоль и кинжал.
— У меня нет ничего твоего, — Ответил он из палатки.
— Врешь! Я его чувствую.
Почувствовать Магаде мог только кинжал, Петя его сам в свое время по дымке темной энергии на лотке торговца выделил. И купил относительно дешево, так как своими наблюдениями с продавцом делиться не стал. За пятьдесят рублей. Просто как старинную вещь.
— Повторяю. У меня нет ничего твоего. Амулет, который то можешь чувствовать, я купил на рынке в Тьмутаракени во время практики.
— Ты свой выбор сделал!
Сколько пафоса, однако. Плюнув на остальную одежду (хорошо хоть трусы надеть успел), Петя двинулся к выходу из палатки. Но вылезти не успел. Зверь, который сразу стал казаться совсем громадным, опрокинул его вместе с палаткой. И стал драть когтями. Опять же, вместе же с палаткой.
Петя вывернул ствол в нужном направлении и выстрелил. В упор. Но без всякого эффекта. Палатку-то он, наверное, прострелил, но та и так превращалась под когтями в лоскуты. А вот на «рыси» это никак не сказалось. Она продолжала месить кадета когтями. Пока еще щит держался, но казалось, что и он разлетается клочьями.
Еще выстрел прямо в раззявленную пасть. Куда пуля делась? Такое чувство, что пролетела как сквозь дым. Но что же тогда Петин щит дерет? Как тот еще держится?
Все. Сглазил. Очередной удар лапы оставил на груди глубокие борозды. Буквально теряя сознание от боли, Петя отчаянно ткнул зверя в бок кинжалом. Тоже никакого сопротивления не ощутил. Конец?
Неожиданно «рысь» взревела. Не голосом, но дико громко. Петю, как волной, в землю впечатало.
Но зверь с него соскочил. И рычал теперь где-то рядом. Но Птахину было не до этого. С трудом потянув энергию из накопителя, он наложил на себя парочку «малых исцелений». На большее был не способен, но хотя бы кровь из рваных ран стала хлестать меньше.
Полежал, приходя в себя. Зверь все также буйствовал где-то рядом, но смотреть Петя не стал. Раз получил перерыв, надо постараться самому не сдохнуть.
Плохо, что он уже устал в бесплодной попытке найти выход со своего островка. В таком состоянии даже энергию из накопителя тянуть тяжело. А тут еще раны. Но кое как наскреб на «среднее исцеление», и самочувствие сразу стало лучше. Не пришло в норму, но хотя бы приподняться смог.
Выпутался из обрывков палатки. В десятке шагов от него «рысь» драла Магаде, подмяв его под себя. Тот уже был весь в крови, но продолжал отбиваться. Лежа на спине, он вцепился руками в шею зверя, не давая тому добраться клыками до его горла, и при этом шептал, как заклинание, одно и то же слово на непонятном языке. Петя почему-то был уверен, что это:
— Подчинись… подчинись… подчинись…
Что делать?
Сжав в руке кинжал, Петя прямо на четвереньках пополз в сторону шамана и теневой «рыси». Зачем? Уж точно не помощь оказывать. Почему-то возникла уверенность, что шаман справится сам, и следующей жертвой будет кадет.
В общем, добравшись до сцепившейся парочки, Птахин ткнул кинжалом в бок именно Ульратачи.
Артефакт — предмет неодушевленный, но Петя готов был поклясться, что его кинжал довольно заурчал. По крайней мере, завибрировал, от хлынувшей в него энергии. Темная энергия полилась и в кадета, заполняя и раздувая его хранилище и каналы. Ощущения — как в маготроне при максимальной нагрузке. Только эту энергию в накопитель слить нельзя…
