– Да, – с небольшой досадой сказала она, посмотрев на часы, висевшие на стене, – скоро выходить, а ты ещё не умытый, раздетый и не завтракавший.
– Тогда ты пока начни разбираться с третьим, а я выполню первое и второе и подменю тебя.
– Давай.
Джон энергично вернулся в спальню, заправил кровать, оделся и направился в ванную, где умылся, причесался и направился на кухню. Там почти закипел чайник, и была готова яичница. Оставалось только разложить её по тарелкам и поставить на стол.
– Я всё подам, а ты одевайся.
– Хорошо, – она чмокнула его в щёку и ушла.
Ей требовалось больше времени. Джон успел всё аккуратно расставить, выпил несколько глотков воды, встал у окна и закурил. Мозг постепенно начинал втягиваться в работу, и в мыслях начинали курсировать события вчерашнего дня. Главной задачей на сегодня было получить данные экспертиз, доказывающие причастность Джима к двойному убийству, и, надавив на него этим, получить признание.
– И о чём мы так задумались? – на кухню вошла Шейла, и подошла к Джону.
– О том, что я вчера тебе рассказывал.
Джон потушил сигарету, и они принялись завтракать.
– Мне нужна твоя помощь, – как-то неуверенно попросил он, когда они пили кофе.
– А я уж думала, что ты не спросишь, – улыбнулась Шейла, – только напомни, как зовут ту девушку?
– Сандра Ретчет.
– И кстати, про Энфилда тоже какая-то информация была. Я постараюсь найти.
– Хорошо.
– А ты уверен, что друзья этого парня не захотят его освободить?
– Уверен. Им придётся выдать себя, а для них это равносильно самоубийству. Нет. Если они не дураки, то они далеко отсюда.
– Не думаешь, что надо обратиться к Джеку?
– Рано. Ещё почти ничего нет. При самом худшем раскладе, нам вообще нечего будет ему предъявить, кроме нападения на полицейского. Надеюсь, Мэдсон меня обрадует.
– А если бы он напал на тебя? – спросила Шейла, игнорируя последнюю фразу Миллстоуна.
– Я был вооружён, и он этого не сделал.
– А если сделает?
– Дорогая моя, – Миллстоун легонько коснулся кончика её носа, – перестань так переживать, или я ни за что не буду тебе рассказывать то, что происходит в моих делах.
– Боюсь, тебе не удастся. Мы официально работаем в одной команде.
– Я бы сказал, что это нетрудно исправить, но не хочу о плохом, тем более знаю, что ты на самом деле умница, и всё сделаешь как надо.
– А у тебя опять появляются фразы, с которыми я не разберусь, комплимент это или нет?
– В твой адрес я говорю исключительно комплименты. Ладно, пойдём. Пора уже. Нам ещё в твоём кабинете кофе пить.
– Это будет уже рабочий.
– Что делать. Будет ещё вечер, – он поцеловал Шейлу, и они направились на выход.
Когда Джон пришёл к Мэдсону, тот как раз сравнивал две пули. Миллстоун и Эгил тихо вошли в комнату с тусклым освещением и стали осторожно следить за работой эксперта.
– Это определённо та самая Мелла, – сказал он наконец, – но нужно было убедиться.
– А что по поводу отпечатков пальцев? – спросил Джон.
– Да, его, – кивнул Пол.
– Дело в шляпе.
– Определённо. Поздравляю вас, Миллстоун.
– Спасибо, но боюсь, что не с чем.
– Думаете, что паренёк натворил дел до этого? Я подниму данные и сравню пули. Следы настолько хорошие, что при случае найдём в один момент.
– Это, кстати, многое может открыть. Но думаю я над тем, что он был не один.
– Вполне может быть, но вы так или иначе не найдёте других, пока они так же глупо не засветятся.
– Да. Но вы всё же сообщите мне, если что-то найдёте.
– Непременно.
Поблагодарив эксперта за информацию, Джон и Дуглас взяли заключения и направились ещё раз попытаться допросить арестованного. Коллинз вызвался идти с ними.
Джим пребывал всё в таком же молчаливом состоянии, но весть о том, что факт его участия в двойном убийстве доказан, заставила его немного измениться в лице.
– Вашу участь может облегчить только признание. Сейчас проверяются данные прошлых лет, и если из этого пистолета был убит кто-то ещё, то нам не останется ничего, кроме как присвоить эти преступления вам.
Он продолжал молчать. Джон закурил и посмотрел на него. Юноша упёрся взглядом в стол и казался статуей, которую неизвестный скульптор выполнил настолько искусно, что её можно было перепутать с живым человеком.
– Что же, вас посадят в камеру, где вы будете ожидать суда. Уверяю, с ним не будут тянуть.
Миллстоун сделал глубокий вдох дыма и был готов вставать, когда Джим наконец произнёс:
– Вы ничего не найдёте.
Он поднял на Джона свои тяжёлые глаза, под которыми после, очевидно, бессонной ночи, появились большие мешки. Миллстоун принял эти слова спокойно и лишь посмотрел на Джима, медленно выдохнув дым.
– Вы никогда нас не найдёте, даже если я отправлюсь в тюрьму. Вы хотите связаться с такими вещами, которых не понимаете. Это очень опасный путь. Настоящий преступник тот, кого мне пришлось убить, но он оставался без суда. Я жалею, что не сделал этого давно, чтобы он успел совершить меньше злодеяний.
– Если у вас есть конкретные доводы, то я готов их выслушать.
– Сандру и остальных используют почти как рабынь. Эта сука Найчен заслуживает смерти не меньше, чем Энфилд, и я жалею, что не прикончил её, раз всё равно придётся сесть.
– Я по-прежнему жду настоящие доводы, а не ваши личные измышления. Они звучат неубедительно.
– Как по-вашему, – он поставил локти на стол и вытянулся вперёд, к Миллстоуну, – что заставляет этих девушек делать то, что они делают? Неужели нет более чистого способа заработать? Я как-то работал на фабрике, и поверьте, это гораздо лучше.
– Кому-то нравится чистота одного плана, а кому-то и чистоты рук будет достаточно. Да и запах удобрений не каждый выдержит.
После этих слов Джим посмотрел на Миллстоуна с небольшим удивлением. Очевидно, детектив попал в точку.
– Вы можете говорить, что хотите, но у меня есть те документы. Я знаю, чем он шантажировал всех.
– Кстати, о документах. Где они?
– В надёжном месте. Вам до туда не добраться, – озлобленно сказал Джим.
– Жаль, очень жаль, – сказал Миллстоун, – это неплохой предмет для сделки. Много кто хотел бы заглянуть в эти документы. Ой, много кто.
– Не сомневаюсь. Вот только пусть без меня всё остаётся, как было. Вы заметили, что эта сука Найчен начала нервничать? – Джим злорадно рассмеялся, – если то, что было в сейфе Энфилда, пойдёт, ей не видать своего борделя, как своих же ушей. Думаете, почему он там был постоянным клиентом?
– И опять мы сталкиваемся с тем, что никакой информации, кроме ваших слов, я не получаю. А важны из них лишь те, при помощи которых вы признались в убийстве Энфилда, и поскольку водитель был убит из того же оружия с небольшим интервалом, то и его тоже.
