На могучей спине доблестного ирла, сверкая влажными боками, покачивалась огромная бочка с благородным напитком. Гвальберт недоуменно развел руками:
— Что это с тобой, милейший? Почему ты уподобился мулу нашего повара? Уж не околело ли несчастное животное? Или это просто твоя походная фляга?
Ирл медленно преодолел последние ступени, бережно опустил на пол свою ношу, распрямился, отдуваясь, и, отвесив поклон, степенно ответил:
— Нет, государь. Клянусь своим жеребцом Альдобрандом! Угораздило же этих безмозглых надутых индюков побиться со мной об заклад, что я не смогу принести в зал эту толстуху. Хо-хо! Плакали их денежки И заплачут еще посуда и мебель в тех тавернах, куда мы завтра же с этими денежками и отправимся! Не будь я ирл Агилульф!
Он радостно похохатывал, предвкушая молодецкую гулянку и прислушиваясь к бряканью кружек и кубков о дубовые столы. Гвальберт задумчиво окинул взглядом светловолосого богатыря.
— Дошло до меня, любезный ирл, что ты большой любитель играть в кости и биться об заклад. И, к несчастью, фортуна не всегда бывает на твоей стороне. Беда, тебя постигшая, привела в смятение многие светлые умы в моем дворце, и случалось мне слышать, как няньки пугают малых детей твоим именем.
Агилульф вдруг так испугался, что даже веснушки побледнели и мгновенная судорога исказила лицо, а Гвальберт, словно не замечая его смятения, продолжал:
— Тяжела твоя участь, ирл,— скоро ты и шага не сможешь ступить в моем государстве. И что же дальше? Добровольное изгнание? Бегство от самого себя? От своего имени, своей тени?..
Агилульф повалился в ноги венценосному повелителю:
— Прости, государь! Нергал попутал! Не помню ничего!
Он замотал, как бык, лобастой головой.
— Опоил меня тот демон неведомым зельем. Околдовал! Опозорил! Теперь не то, что на турнирах — в коридорах дворца, и то показываться стыдно… Не вели казнить, государь! Я верный твой слуга, и честь твоя никакого ущерба не претерпела. Ушли меня на дальние границы, с глаз долой, где я, сражаясь с врагами, с честью сложу свою несчастную голову!..
Гвальберт нетерпеливо махнул рукой, прерывая бурные излияния и негромко пробормотал:
— Повороты судьбы воистину непредсказуемы… Возможно, случившееся с тобой закономерно, и стоит в череде событий, связанных друг с другом. Для богов случай — лишь мальчик на побегушках…
И вдруг оживился:
— А что, любезный Агилульф, не тяжело ли тебе было с этакой ношей на плечах?
Ирл небрежно хлопнул бочку по крышке, потом любовно потер медный обруч, стягивавший ее бока.
— Да разве это ноша? Баловство одно. Вот подъемный мост удержать…
Глаза его задорно сверкнули. Гвальберт спрятал усмешку в бороде.
— Заклинаю тебя, только не предлагай биться об заклад! Ведь ты уже имел неосторожность… А я заинтересован в том, чтоб ты был цел и невредим: есть у меня для тебя достойная служба.
Агилульф вспыхнул радостно:
— Трудна ли она, государь?
— Трудна, славный ирл!
— А опасна ли, государь?
— Ох, как опасна!
— А потребует ли от меня умственной изворотливости и прозорливости?
— Безусловно!
Ирл без слов опустился на колено и облобызал край плаща:
— Я твой, государь! Со всеми потрохами, со всем, что от меня осталось!.. Выполню любую твою волю!
Он горестно вздохнул так, что качнулось пламя ближайших факелов.
Гвальберт положил руку на его склоненную голову:
— Доверяю тебе, доблестный воин, самое дорогое, что у меня есть: благополучие моей страны и жизнь родного мне человека. Возьмешься ли?
Ирл лишь раздул щеки и выпучил глаза. Правитель тихо добавил:
— Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом… Впрочем, может статься, и тебе этот поход пойдет на пользу: попробуй вернуть себе то, что потерял… Но смотри же — сохрани все в тайне! И после первой стражи будь готов!
Агилульф поспешно развернулся и поспешил вниз по ступенькам, совершенно забыв про пирушку, бормоча бессвязно какие-то клятвы и уверения, хоть его давно никто не слушал — государь уже шел дальше.
* * *
Первое, что бросилось в глаза Гвальберту, когда он толкнул низенькую дверь круглой башни и, согнувшись в три погибели, шагнул в царство придворного астролога и мага Куфаронуса — это страшный беспорядок. Словно вырвавшийся на свободу сумасшедший раскидал здесь все, что попалось на его пути. Бесценные манускрипты на дорогом пергаменте валялись на столе и на полу вперемешку с чучелами птиц и гадов, какими-то мешочками, склянками, сухими корешками и загадочными инструментами. Лысого сморщенного хозяина комнаты, склонившегося над расчетами, освещал лишь синеватый мигающий огонек реторты.
На халате его, расшитом магическими знаками, казалось, оставили следы все порошки и снадобья его лаборатории, настолько он был грязен. Куфаронус правой рукой выхватывал из кучи хлама нужный ему свиток, просматривал его, быстро шевеля губами, и кидал за спину, чтоб тут же потянуться за следующим, сделав кое-какие пометки на глиняной дощечке. Длинные же и цепкие пальцы левой проворно сновали по столу с инструментами, иногда кидая щепотку благовоний на маленькую медную жаровню. Дымок, сплетаясь в затейливые узоры, тянулся к высокому окну, а маг старательно водил носом по старинным письменам, выискивая нечто, ведомое лишь одному ему. Он, казалось, не замечал своего высокого гостя — столь поглотила его работа.
Гвальберт прокашлялся, пнул ногой нахально разгуливавшую среди этого разгрома крысу и уже открыл было рот, чтоб погромче обратиться к колдуну, но тот внезапно с громким воплем выскочил из-за массивного каменного стола, за которым он столь рьяно трудился, и кинулся к двери, тут же врезавшись головой в живот своего посетителя.
— Ал…— Гвальберт невольно прижал руки к ушибленному месту, а астролог кулем повалился ему в ноги:
— О!.. О, господин мой! Ах, какая неловкость!..
Он так отчаянно принялся заламывать руки, что, казалось, вот-вот оторвет их вовсе.
— Мой повелитель! Клянусь, те известия, с которыми я поспешил к тебе, простят мою дерзкую неуклюжесть.
Гвальберт насторожился. Он позволил звездочету увлечь себя к окну, в которое тот принялся тыкать пальцем, захлебываясь поспешным шепотом:
— Десятки лет я посвятил изучению тайных сил, связей между нашим и иным миром. Постигая суть явлений, причин и следствий событий, влияние высших сил и законов на наши жалкое судьбы, я изучил всё, что знали об этом наши предки и что пытаются творить наши современники. Нет для меня тайн в движении светил по небосводу, во влиянии их друг на друга и на нас, ничтожных. О, государь, подними свои глаза к небу! Смотри! Смотри внимательно!..
