Воздух хищно и пронзительно свистнул, и дверг, замахнувшийся для финального удара, рухнул навзничь, загремев навьюченной на него сталью. Громыхнула выпавшая из рук владельца и отлетевшая в сторону секира, звякнули спутавшиеся цепочки со зловещими украшениями.
Пару ударов сердца Конни просто лежал, уставясь в поразительно спокойное небо с белоснежными хлопьями легких перистых облаков. Проклятье, мелькнула мысль, если бы вся эта груда железа обрушилась на меня, вышло б не хуже, чем топором…
— Коннахар, поднимайся! — рядом возникли ноги в потрепанных остроносых сапожках. Сапоги выглядели незнакомыми, зато напряженный голос с привычкой растягивать гласные Коннахар признал без труда. Среди окружавших его людей так разговаривал только уроженец Темрийской провинции Лиессин Майлдаф, он же Льоу. — Нашел время вздремнуть! Конни, очнись, мы в беде!
Последняя фраза звучала уж совсем обеспокоено.
— А то я сам не понял, — огрызнулся наследник Аквилонии, отбрасывая в сторону верно послуживший щит и со второй попытки поднимаясь на ноги. В глубине души мелькнуло и, устыдившись, пропало виноватое облегчение. Выходит, в ловушку магических врат он угодил не в одиночестве.
Былой противник Конни обнаружился поблизости — бездыханная горка металла и плоти, вяло подергивающая ногами. Воинственного коротышку прошило тяжелым копьем, меж звеньев кольчуги просачивались густые черные ручейки. Торопливо отведя взгляд, Коннахар проследил возможное направление полета копья и наткнулся на полуобрушенный балкон, лепившийся ярусом выше.
На балконе метались два человека, коим также выпала участь невольных спутников наследника трона Аквилонии. Там же на треноге громоздился невиданный счетверенный арбалет, заряжавшийся множеством стрел и похожий на чудовище с несколькими растянутыми в ухмылке зубастыми пастями.
Несмотря на панику и страх перед незнакомой местностью, у Эвье Коррента или Ротана Юсдаля достало сообразительности схватить подвернувшееся копье и метнуть его в существо, едва не прикончившее Конни. Бросал наверняка Эвье, имевший прирожденный талант к этой военной забаве. У Ротана правая рука до сих пор болталась на перевязи после удара гульскими когтями.
— Оставайтесь там! — требовательно крикнул Льоу. Юсдаль-младший, начавший спускаться по шаткой приставной лесенке, застыл на месте, растерянно оглядываясь через плечо. — Вернись назад, говорю! Эвье, пошарь там где-нибудь припасы к этому жуткому арбалету! Если есть — зарядите и направьте на стену, и стреляйте, стреляйте, они сейчас полезут снова! Коннахар, а мы с тобой…
Он повернулся к принцу — серебряные волосы растрепаны, ссадина на лбу запеклась кровью — и Коннахар заметил широкую алую полосу, расплывающуюся по лезвию длинного меча Лиессина Майлдафа. Однако что именно хотел сказать темриец, так и осталось неизвестным. Со скрежетом, от которого у Конни заныли зубы, в порушенную стену вцепились острые крючья еще трех штурмовых лестниц.
Дверги завыли и пошли на приступ.
* * *
Пробираясь между обломками, Конни вспомнил об обладателе шлема в виде драконьей морды. Должно быть, Льоу прикончил врага или сбросил его вниз. Совершенно непривычно было видеть Лиессина Майлдафа, сладкоголосого скальда, завсегдатая кабаков и покорителя девичьих сердец, в роли умелого воителя. Знать бы еще — как, собственно, здесь очутился сам Лиессин и двое других приятелей аквилонского принца? Но самый главный вопрос — где оно, это таинственное "здесь"? Далеко ли от Тарантии или от Рабирийских гор? Мельком Конни углядел зубчатый гребень огромного бастиона, крытые деревянные галереи, лестницы и движущиеся по ним вдалеке фигурки. Истинные хозяева цитадели должны заметить брешь в своей обороне и прислать отряд в подвергшуюся нападению башню. Хорошо бы они сделали это поскорее.
Не давало покоя и другое соображение. Последний раз хирд, гномье воинство, выходил на поверхность и принимал участие в сражении людей по меньшей мере лет сто или двести тому. Почему же тогда дверги штурмуют стены неведомой крепости? Как она называется? И кто, в конце концов, ее защищает?
… Одну из лестниц Конни и Льоу на удивление ловко — будто всю жизнь этим занимались — отпихнули от стены, воспользовавшись трофейной секирой и подобранным багром с хитроумным тройным зацепом на конце. Крючья, намертво впившиеся в черный с алыми прожилками гранит, никак не желали отцепляться. Тогда Лиессин попросту обрубил их. Уткнув багор и секиру в верхнюю перекладину, молодые люди поднажали, преодолевая сопротивление лестницы и тяжесть повисших на ней двергов. Металл пронзительно заскрипел по каменным зубцам; лестница грузно поехала в сторону, а спустя пару ударов сердца снизу донесся хрусткий удар и нестройный яростный вопль, вырвавшийся из десятков глоток. На другую, напрягая все силы, скатили обломок стены весом стоунов в двадцать — каменная глыба вдребезги раздробила деревянные перекладины, похоронив под собой всех, кто находился на них.
В азарте от успеха Льоу, подтянувшись, сунулся в проем между зубцами — глянуть, много ли ущерба причинено врагам. Конни едва успел втащить приятеля обратно, когда над вершиной башни взмыло мерцающее черной рябью облако пущенных снизу стрел, смертоносным градом застучавших по камню.
Не сговариваясь, оба защитника поневоле метнулись, пригибаясь, в единственное подходящее укрытие под самой стеной — стрелы туда пока не достигали. В миг краткой передышки, пока лучники внизу перезаряжали свое оружие, Коннахар дотянулся до валявшейся поблизости оторванной крышки какого-то ящика. Та выглядела достаточно толстой, чтобы временно заменить щит-павизу.
— Ты не представляешь, сколько их топчется внизу, — ошарашенно бормотал Лиессин, привалившись к стене и косясь на цокающие поблизости стрелы. — Не меньше тысячи или двух, и на подходах еще больше… Еще я заметил какую-то здоровенную сверкающую дрянь навроде передвижного тарана. Она пока далеко, но ползет прямо сюда. Башня, кстати, довольно высокая — локтей под тридцать-сорок, точнее сказать не берусь.
— Лучше скажи, как будем выкручиваться, когда к зубцам приставят еще несколько лестниц? — предложил Конни, осторожно высовываясь из-за укрытия. Торчавшие на балконе Ротан и Эвье сообразили затаиться, ожидая завершения атаки. — И вообще, как вас угораздило свалиться в портал? Может, Хасти тоже околачивается неподалеку? Он ведь первым сунулся в эти треклятые врата!
— Одноглазый или кто другой из лагеря на Рунеле на глаза пока не попадался. Как сюда занесло эту безумную парочку — мне неведомо. Лично я прыгнул следом за тобой, потому что… — Льоу замялся, подбирая слова: — Ты вроде как вошел в дверь, из которой лился золотистый свет, и начал исчезать. Мне стало позарез любопытно: что там, с другой стороны? Упустить такой случай — да ни за что на свете! Так что я сгреб ножны с мечом и кинулся очертя голову вперед, надеясь, что повезет. Слыхал я байки про магические ворота: заходишь в них целеньким, потом твою голову находят в Нордхейме, туловище в Стигии, а ногами закусывают рыбы в Полуденном Океане. Но я ведь парень не промах — сложил пальцы в охранительном жесте и ринулся вперед с именем Морригейн на устах… и вот я здесь, целый и невредимый!
