Еще с дюжину канатов, разворачиваясь, упало с края башни. По ним заскользили вниз прочие собратья странного воителя.
Тварей в одинаковых кольчугах, с вызывающе торчащими зелеными перьями на шлемах, насчитывалось около двух десятков. Различались они разве что по окрасу шерсти — кто-то светлее, кто-то темнее, один вовсе соловый, навроде лошади породы саглави. Необычных двулезвийных копий явившиеся существа не носили, обходясь тесаками, сдвоенными цепами и жутковатыми булавами. Едва коснувшись каменных плит площадки, создания немедля кидались в общую свалку, превратившуюся в жуткое побоище, где каждый сражался со всеми и все — с каждым; однако вскоре стало очевидно, что обороняющиеся побеждают, не неся притом ощутимых потерь.
Попытка двергов сбиться в некое подобие хирда и раздавить проворных врагов по одному быстро провалилась, вдобавок пепельные стрелы вновь принялись язвить карликов в приоткрывающиеся щели доспехов. Вскоре пал последний из захватчиков — кто вовремя не бежал, остался лежать с пропоротым брюхом, раздробленной головой или стрелой в глазнице — а новые силы подходить не торопились, и лишь неясные крики и звон металла, доносящийся из темного нутра башни, напоминали о том, что там все еще продолжается бой.
Даже теперь положение защитников крепости виделось не слишком благоприятным — на стороне двергов оставалось подавляющее превосходство в численности, из-за стены могло подоспеть почти любое подкрепление. Но тут произошло непонятное. Металлически лязгнув, открылись стальные челюсти захватных крюков, и одна за другой все пять штурмовых лестниц освободили брешь. Одно из звероподобных существ прыжком забросило себя на стенной зубец, проревело вниз короткую фразу, сопроводив ее выразительным непристойным жестом, и скатилось обратно под одобрительные выкрики с галереи и рыканье сотоварищей.
Тварь приметной темно-рыжей масти вынырнула из лишившегося створок дверного проема башни и, махнув длинной лапой, окликнула носителя зеленой ленты. Вопль извещал о выигранной схватке во внутренних помещениях, потому что следом наружу повалили остальные звероподобные воины. Нескольких двергов выволокли на стену еще живыми и упирающимся изо всех сил — и без лишних церемоний столкнули в пролом, на копья их же соплеменников.
* * *
Серая зверюга (Коннахар счел ее, вернее, его, предводителем отряда диковинных созданий, обличьем смахивающих на крупных дарфарских обезьян, а повадками — на воинов Дикой Сотни королевской гвардии Тарантийского замка) расхаживала по площадке, сильно горбясь и ворча себе под нос. Порой, обнаружив, что какое-либо из двергских тел все еще пытается шевелиться, существо задерживалось на мгновение — взмах двулезвийного копья приносил раненому быстрое избавление от дальнейших страданий. Воин подбирался все ближе к разбитой катапульте, и вид его окровавленного оружия вызывал у Конни неприятное нытье под ложечкой.
«Позвать на помощь? Или лучше промолчать? — старания принца выбраться из-под неподъемной туши убитого дверга закончились ничем. — Кто знает, что взбредет в голову этим тварям… А, все едино! Не лежать же тут пластом до скончания века!»
— Аргх! Вот ты где! — массивная башка резко повернулась, уловив судорожные трепыхания придавленного человека. Голосина у зверообразного создания оказалась под стать внешности — словно рашпилем провели по сильно заржавленному куску железа, но слова звучали достаточно разборчиво и внятно. Тварь заковыляла по направлению к наследнику аквилонского престола, ловко пробираясь между обломками. — Харр! Что я вижу? Кажется, тут что-то живое! Эй, парень, вылезай из-под своей бородатой подружки — видишь, она тебя больше не хочет!
Покрытые шерстью воины встретили возглас своего командира дружным хохотом. Какого демона, подумал Коннахар, коему в этот миг было вовсе не до шуток. Тоже мне, весельчак сыскался!
— С радостью уступлю ее тебе! Вы с ней поладите! — огрызнулся он, пытаясь хотя бы усесться. Твари заржали еще громче, а пуще всех, как ни странно, веселился воин с зеленой перевязью. Добравшись через завалы мертвых тел до принца, он протянул тому мускулистую руку — или, что правильнее, лапу — и легко, как морковку из земли, выдернул из-под мертвого дверга, восклицая:
— Ба! Да этот любитель дохлых грязекопов знает Наречие! Забавный парень! Пожалуй, я не убью его — пусть веселит наших баб на постирушках! Ладно, шутки в сторону — эй, олухи, славьте героя! Четверть терции он почти в одиночку удерживал стену, пока мы неслись сюда сломя голову! Зачем нас вообще звали, аргх? Ребята сами прекрасно справлялись!
— Четверть терции?! — обескураженно переспросил Коннахар. Что такое «терция», принц не знал и спрашивать не решился, но подозревал, что речь идет о крайне малом промежутке времени. Как же так, ведь он был твердо убежден, что провел на стене под стрелами по меньшей мере колокол?.. — Всего навсего?!
— А сколько? Седмицу? — оглушительно захохотал серый воин, ободряюще треснув юношу промеж лопаток. — Когда занят делом, время течет быстро!
— Но я думал…
— Э, да он думал! Никогда больше так не делай, — наставительно посоветовала зверюга, скаля длинные клыки цвета старого дерева в подобии широчайшей ухмылки. — Очень вредное занятие! Один мой дружок тоже вот много думал — наверно, хотел сделаться сиидха, аргх! Ну, и чем все закончилось? Между ушами завелись червяки, башка вспухла, и сам он стал очень скучный и совсем холодный. Перед тем его, правда, копьем насквозь пропороли, ну да это не в счет — с кем не бывает!
Истинность познавательной истории удостоверили многочисленные кивки и смешки. С разных сторон на Коннахара с насмешливым любопытством уставилось пять или шесть пар блестящих глаз с узкими кошачьими зрачками.
— Думать мы, может, и не способные, зато соображать умеем, — заключило существо уже более деловым тоном. — Дружки твои где? Ну, которые палили из «Змеиной пасти» — как у вас только силенок достало ее взвести?
— Т-там, — заикнулся Конни, указывая на покривившийся балкон. Над ограждением опасливо высунулись головы — сперва одна, затем к ней прибавились еще две.
— Снять! Волоките их сюда! — рявкнул предводитель и вновь обернулся к принцу: — Никто не ожидал от камнеедов такого проворства — едва объявились, немедля всадили по нижнему бастиону. Да как точно попали, мерзавцы! Все, кто тут стоял, сразу полегли… — бугристая физиономия с вывороченными черными ноздрями на миг скривилась. — Хорошо еще, что это только их передовой отряд — силу пробуют, харр… Вы как уцелели? В подвале отсиделись? Чего молчишь? Как звать, откуда родом, какого клана? Почему шляешься по стенам в бабьих тряпках и безоружным?
