Дело шло к полуночи. Сегодня здесь не было чужаков; собрались все свои. И разговоры поневоле крутились вокруг одного - скоро ли наконец кончатся эти проклятые ливни.
- А вот Конана что-то не видно, - заметил карманник Фархиз, обращаясь к Вардубу, коренастому немедийцу, промышлявшему в Шадизаре высокоумным искусством взлома.
- Откуда ж ему тут взяться, - проворчал Вардуб, в свою очередь метая кости из стаканчика на грязный, залитый жидким вином и подливой от требухи стол - он никого не слушает. Сказал, что киммериец не останется под крышей только из-за того, что небесам было угодно пролить нам на грязную голову несколько чашек чистой воды... Так, строю "малый треугольник" со второй попытки и еще одну оставляю... Одиннадцать очков. Ходи. Твой ход...
Фархиз взял протянутый ему стаканчик с костями, и игра продолжилась.
Однако приятели не успели метнуть кости еще и по разу, как плотно закрытая для защиты от непогоды дверь внезапно распахнулась и на пороге возникла высокая, широкая в плечах фигура, с ног до головы закутанная в грубый суконный плащ. По длинному ворсу потоком стекала вода.
- Уф-ф-хр! - вошедший сорвал мокрый плащ и ткнул его в руки оказавшейся рядом служанки. - Эй, повесь-ка его просушиться, да поближе к очагу, а если там окажется чье-нибудь тряпье - на моем всегдашнем месте - скинешь его на пол и устроишь мой плащ, понятно? Фу, ну и погодка...
- Хо, Конан, ты ли это! - воскликнул Вардуб, отрываясь от игры.
- Я, я, или ты совсем ослеп, пытаясь разобрать точки на этих дурацких кубиках? - бросил в ответ новоприбывший, не поворачивая головы, и неспешно водрузил поджарое, мускулистое тело, широкое в плечах и узкое в талии на поспешно очищенное мелкой шпаной место подле самой стойки Абулетеса. - Вина! Да поскорее! - Рука киммерийца швырнула на стойку небольшую золотую монету, и по харчевне прокатился вздох невольного восхищения и зависти - все знали, что утром у северного варвара не было ни гроша... значит, он ухитрился заставить Бога Воров улыбнуться ему даже в этот, самый что ни на есть неподходящий день. Конан вернулся с добычей!
Конан совсем недавно вернулся из своего жутковатого и, если разобраться, не слишком-то удачного похода вместе с Карелой, Рыжим Ястребом, к крепости черного мага Аманара. Однако о том, что ему довелось вынести в этом предприятии, он предпочитал не распространяться. Как бы то ни было, он вновь обосновался в Пустыньке, на втором этаже постоялого двора Абулетеса и занялся привычным воровским ремеслом.
Девятнадцатилетний Конан благодаря своим силе, ловкости и звериной отваге северного варвара мог смело выйти на поединок с любым, даже самым опытным мечником Шадизара. Мускулы на груди, руках и спине варвара вздувались мощными буграми; холодные ярко-синие глаза столь редкого для жителей Юга цвета смотрели пристально и холодно, и горе было тому, по чьей вине в них начинало разгораться гневное пламя!
Прямые черные волосы Конан стянул на лбу кожаным шнурком; заношенная и потертая кожаная же куртка с закатанными до локтя рукавами и просторные холщовые штаны, по моде бритунских племен, очень удобны для лазания по заборам и крышам, дополняли его наряд. На запястьях киммерийца были видны недавно зажившие шрамы.
Абулетес поймал брошенную ему монету с ловкостью уличного жонглера. Один короткий взгляд на желтый тяжелый кружок - и спустя мгновение перед Конаном появилась целиком зажаренная баранья нога и пузатый глиняный кувшин с холодным вином. Схватив кость обеими руками, киммериец жадно впился зубами в сочную мякоть.
Одна из девиц, имевшихся в таверне Абулетеса для возвеселения почтенных гостей, подошла к киммерийцу. Полные бедра соблазнительно покачивались; что-то одобрительно проворчав, Конан тотчас облапил ее. Карела осталась в прошлом... а клин, как известно, клином вышибают.
Фархиз и Вардуб многозначительно переглянулись. Северянин, сам того не желая, был неплохим рассказчиком; его живой ум легко подбирал слова: Конана любили слушать. А повествование киммерийца о его удаче - разумеется, лишь в очень узком кругу относительно доверенных лиц способно развеять скуку куда лучше уже опостылевшей игры.
Итак, Конан ел, спеша насытиться; карманник, взломщик и еще двое-трое бывалых воров предвкушали захватывающий рассказ киммерийца; девица на коленях у варвара тоже предвкушала кое-что, тот редкий случай, когда она получит удовольствие не только от заработанных ее ремеслом денег, но и от самого занятия, предшествующего плате; Абулетес прикидывал, на сколько дней хватит добычи Конану, и не послать ли спешно пополнить запасы вина...
Дверь робко скрипнула. Именно робко скрипнула, не отворилась привычной рукой завсегдатая и не была открыта мощным пинком ног одной из тех немногих особ, что имели на это право, кроме Конана - а именно робко скрипнула, и в разгульную таверну Абулетеса осторожно вошла тонкая, очень бледная девушка в светло-зеленом перехваченном поясом плаще; роскошные черные волосы, закрученные в толстую косу, спускались до талии и вновь поднимались к затылку, из чего следовало, что, распущенные, они должны были бы доходить до земли. Огромные зеленовато-серые глаза со страхом смотрели на разудалое общество за столами; сжатые в кулачки руки странная посетительница прижимала к груди. На ней не было заметно никаких украшений или драгоценностей, даже волосы на затылке скрепляла простая деревянная заколка.
Собравшиеся дружно вытаращили глаза и разинули рты. Незнакомка была потрясающе красива какой-то дикой, первобытной, нечеловеческой красотой, и в то же время в этой красоте не ощущалось ни капли чувственности.
Все трое девиц Абулетеса, как по команде, дружно фыркнули и уже приготовились напуститься на дерзкую конкурентку (в их жалком представлении никем иным странная гостья и не могла быть); кое-кто из гостей уже одобрительно крякнул, пытаясь пробраться для начала хотя бы взглядом под светло-зеленый ее покров - как странная посетительница заговорила первой:
- Конан из Киммерии... Я ищу Конана из Киммерии... Мне сказали, что он живет здесь.
- А зачем это он тебе понадобился, крошка? - проревел здоровенный детина-кенакцианец, зарабатывавший себе на жизнь убийством за деньги. Посмотри, сколько здесь славных парней! Или я тебе, к примеру, не нравлюсь, а?
- Кто это тут собрался вякать, если она пришла ко мне?! - киммериец поднялся, внушительно поведя плечами. - Дьюлк, шакалье отродье, лучше бы ты помалкивал, а то твои шутки, за которые я тебя еще терпел это время, становятся куда как рискованными!
- Да что ты, Конан, я ж разве бы мог... - забормотал тотчас сникший детина.
