— Это произошло так внезапно, я даже не успела закричать. Только встала, а передо мной мужик, он закрыл мне рот, и меня ударили. Очнулась уже здесь, прости, что была так неосторожна.
— Не говори глупостей, — перебил я девушку, — меня самого похищали неандертальцы-каннибалы, не чета этим косматым. Я прожил среди них около четырех месяцев, прежде чем смог сбежать.
— Расскажешь об этом, — оживилась девушка.
— В другой раз, сейчас нужно добраться до места нашего отдыха, одеться и уходить, пока не появились остальные твои женихи.
В этот момент мы поравнялись с нокаутированным: из раны на его груди все ещё сочилась кровь.
— Женихи? — Ната с недоумением уставилась на меня.
— Ну да, зачем думаешь тебя украли?
— Съесть. Дикари же едят людей.
— Некоторые, в основном, побежденных врагов и во времена голода. Но женщины ценятся у всех племен, женщина может родить много воинов.
До Наты только сейчас дошел истинный смысл похищения. Она даже покраснела, мочки ушей заалели, того гляди и вспыхнут огнем.
— Меня похищали для секса? — Ее изумление было искренним. Ну да, в их мире женщине секс и предложить нельзя, сразу сошлют куда-нибудь на рудники в облако Оорта.
— Секс как таковой их не интересует, больше важна возможность женщины рожать. Это очень актуально с учетом малочисленности племен и высокой младенческой смертности.
Нокаутированный мною начал приходить в себя, издавая стоны. Мы уже прошли его, я не стал его добивать, судя по кровопотере, он не жилец.
— Дай копье, — выхватив у меня из рук копье, Ната вернулась назад на двадцать метров и с остервенением нанесла около десяти ударов в грудь раненому дикарю.
— Там еще один, — указал на первого раненого в печень. Тот полз в пятидесяти метрах от нас. Ната направилась в его сторону, но я окликнул ее, — он ранен в печень, умрет в любом случае. Давай лучше уходить отсюда побыстрее.
Мы перевалили через гребень и начали спуск к месту своего отдыха. За время нашего отсутствия непрошенные гости не наведывались. Шкуры неплохо подсохли, досохнут во время движения. Ната вся в прилипших травинках и пыли, но сейчас нам не до эстетики и гигиены.
— Одевайся, помоемся, когда найдем нормальное место, — мой голос помог ей решиться. Скривившись от при виде своего грязного тела, она натянула комбинезон, проверила дезинтегратор и подхватила свой вещмешок. Труп четвертого дикаря на месте наших любовных игр ее даже не удивил, как и кровь, уже застывшая корочкой на моей груди. Спустя пять минут мы уже шли в юго-восточном направлении, оставив трупы правее.
Наш путь лежал прямо на юг, но именно туда и направлялись похитившие Нату дикари. Не нужно быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что они бежали к месту стоянки племени. Взяв восточнее, я надеялся избежать встречи с племенем косматых и бородатых. До захода солнца оставалось примерно четыре часа, за это время мы должны максимально удалиться от врагов.
За прошедшие три месяца с Натой произошла разительная перемена: даже убив сегодня дикаря, она не переживала. Ее даже не рвало, как меня, когда я убил парочку Кангов, спасая Нел и ее братьев. И сейчас она шагала, не жалуясь на усталость, а ведь всего час назад получила сильный удар по голове. Мой отец любил говорить: «Когда вода поднимается до хвоста, любая собака поплывет». Суть поговорки в том, что необходимость и нужда заставляют человека действовать.
Держа высокий темп, мы шли до самых сумерек, пока дальнейшее продвижение в темноте не превысило опасность встречи с дикарями. Казалось бы, какая разница между Швецией и Данией, на территории которой мы сейчас находились. Разницу можно было почувствовать по животному миру ночных хищников: дважды слышался волчий вой, раздавались еще звуки, похожие на рычание, но мне трудно понять, кто их издавал.
Уже практически в самой темноте мы набрели на ложбинку между двумя холмами. Лес здесь преимущественно лиственный, сосны и еле встречались редко. Толстая подушка из листьев амортизировала при ходьбе, каждый раз пугая меня мыслью о болотах. Разведенный в ложбинке костер можно увидеть только с вершины холмов. Я бы предпочел его не разводить, но волчий вой и рычание заставили принять иное решение. Пока грели куски рыбы на прутиках, наблюдал за Натой: вроде нормально, отошла, не суетится, не устраивает истерик.
— Придется быть осторожнее, мы вступили на территории, где обитают люди. Даже днем, если один из нас идет в туалет, второй должен сторожить. — Ната молчала, словно не слышала моих слов.
— Ты слышишь меня, Ната?
— Слышу, Макс. Ты сказал, «где обитают люди», но разве они люди? Они звери! Хуже зверей, потому что звери не нападают на себе подобных, стараясь рычаньем и позами избежать кровопролития.
— Это люди, Ната, не исключено, что даже наши прямые предки в нашей Земле. Этот мир жесток, но он куда гуманнее просвещенного мира двадцатого столетия, когда людей травили в газовых камерах, а войны уносили десятки миллионов жизней.
— Какие предки — такие и потомки, — возразила Ната, принимаясь за еду.
— Согласен, жестокость у нас заложена с древнейших времен. И именно поэтому нам следует быть внимательнее. Я не хочу тебя терять.
— Нужна для продолжения рода, чтобы детей рожала, — внезапно вскинулась девушка.
— Если потребуется — родишь, я не настаиваю, это будет твой выбор, — спокойно отреагировал на слова девушки.
Какой смысл устраивать диспут, если и так очевидно, что родит. Есть мясо тоже зарекалась, а трескает так, что за ушами трещит. Всему свое время, я не задумывался о детях на данном этапе, стараясь предотвратить ее беременность. Но если уж суждено, то это случится несмотря на все мои старания.
— Дежурим не как обычно: первой дежуришь ты, я подежурю с полуночи. Как только Луна сместится на 15 градусов по небу — буди меня. Справишься?
— Справлюсь, отдыхай, Макс, и прости за вспышку. Это от удара по голове, — улыбнулась Ната, устраиваясь поудобнее.
— Если накатит сонливость, не борись с ней, это бесполезно, просто разбуди меня.
— Хорошо, — Ната взяла копье и положила рядом с собой дезинтегратор. Жаль, что у этого девайся нет подзарядки от солнечной энергии, можно было бы весь мир завоевать двумя игрушками.
Проснулся я мгновенно, едва Ната коснулась меня.
— Все нормально?
— Да, твоя очередь дежурить. — Девушка свернулась калачиков на согретом ложе, натягивая на себя шкуру. А продежурила она нехило, Луна успела пройти половину небосклона. Почувствовав голод, полазил по вещмешкам: у Наты осталось пять батончиков, их она не ела уже недели две, хотя случались периоды, что мы оставались без еды. Батончики трогать не стал, переключив мысли на воспоминания, чтобы отвлечься от еды.
Вспоминая годы проведенные с Русами, отчетливо видел ошибки, допущенные при построении цивилизации. Слишком мало времени я уделял вопросам сохранения и передачи информации, чересчур увлекаясь строительством кораблей и формированием войска. Религия развивалась однобоко, священнослужители, лишенные реальной власти, напоминали РПЦ в России, скорее декоративным фоном, а не фактором, сплачивающим народ. Да и других ошибок хватало: пренебрежительное отношение к вопросам личной безопасности, приведшее к смерти Лара, Маа, отборных воинов народа Рус.
Начало светать, жалко будить Нату, ей удалось поспать всего пару часов. Впредь будет знать, что указания нужно выполнять точно. Воды у нас осталось на донышке, еды тоже нет. Пора срочно найти пропитание и воду, тем более что придется идти скрытнее, и возможность охоты в любое время сильно урезается.
— Ната, нужно идти, мы все еще слишком близко от косматых, чтобы чувствовать себя в безопасности. Дикари во время охоты уходят от места стоянки на пару десятков километров. Придется немного потерпеть, пока не добуду нам что-нибудь на пропитание.
— Не умру, если чуть поголодаю. У меня в вещмешке есть пять батончиков, но я их храню на непредвиденный случай. Может съешь один батончик, Макс, ты мужчина, у тебя энергопотребности выше.
