тройки выйдут на позиции, после того как мы спасем ученых. Это единственное, что мне удалось узнать. – уточнил Ромун.
– До прыжка 20 секунд, прошу расположиться удобнее в противоперегрузочных креслах, закрепить ремни безопасности, включить амортизационные механизмы, и наслаждаться полетом! – вклинился голос БИКа.
– Что, какое-то, новшество? Тебе установили дополнительные, защитные системы? – удивленно спросил Ходмут.
– Нет, но звучит солидно. – аргументировал БИК.
– О-омм! – Ходмут вздохнул, закатив глаза, и направился в свою каюту. – Я медитировать, чувствую мне необходимо дать отдых своей операционной системе… мозгу, я имею в виду, если кто не понял. Джая джая шри нрисимха.
– Нам точно нужно больше отдыха, чем нам дают между заданиями, – Ажжия присела на диван рядом с Ромуном. – Мы, как роботы. Прилетели, выполнили, улетели. И так по кругу. Ты и правда хочешь посвятить этому всю жизнь?
– Эта работа ничем не отличается от другой. Если бы ты была инженером и ходила каждый день в офис. Или врачом. Мы делаем то, чему нас научили, и делаем хорошо. – ответил ей Ромун. – А я особенно благодарен нашей работе, что она дала мне таких друзей, как вы.
Ажжия поднялась с дивана и остановилась напротив Ромуна:
– БИК, включи, пожалуйста, что-нибудь медленное. Кааг, потанцуй со мной, прошу, мне нужно это сейчас. Спокойная обстановка, плечо друга.
– Хорошо, милая! – больше ничего не говоря, Ромун встал и обнял Ажжию, привлекая её в дружеские объятия. А потом они танцевали, красивое медленное танго…
Планета и правда была одинокая, вернее, единственная в этом звездном скоплении. Вынырнув из подпространства, БИК вывел космоплан на околопланетную орбиту. Планета с высоты в 40 тыс. км смотрелась маленьким желтым шариком, покрытым местами редкими белыми облаками. Больших водных пространств на ней не наблюдалось, скорее всего климат там был засушливый. Пески, маленькие кустики растений, небольшие речушки, мелкая живность – вот и все богатство экосистемы. Немудрено, что здесь поклонялись Солнцу, если верить справочнику, то этих солнц тут было аж три штуки, и они представляли собой звезды по типу желтого карлика, но с температурой намного ниже настоящего земного Солнца. И эти светила не толпились на небосклоне все вместе, а чередовались друг за другом. Поэтому сгореть от их жара на поверхности планеты не представлялось опасным. Доставляло неудобство только то, что здесь не было смены дня и ночи. Может поэтому по всему континентальному пространству воздвигались огромные храмы, похожие на усеченные призмы с длинным шпилем наверху. А на конце самого шпиля – символ светила, в виде золотого шара. Храмы не только служили культовыми сооружениями для поклонения, но и защитой, давали тень и прохладу. Внутри мог быть вырыт глубокий колодец, что обеспечивал простой и жизненно важный доступ к воде. Грунтовые пресные протоки располагались на глубине от 5 до 30 м. Но все теперь стало историей. Храмы стояли полуразрушенные и неухоженные. Половина колодцев иссякло, или высохло, а пресные воды давно поменяли свои пути. Цивилизация, достигшая здесь расцвета, сгинула навсегда в пустынных барханах. А может, по неизвестной причине, деградировала до примитивного уровня местных аборигенов. Экспедиция ученых должна была выяснить, что произошло с цивилизацией, заняться раскопками и изучением артефактов, расшифровать оставшиеся настенные надписи и рисунки. Все складывалось удачно, пока в один прекрасный солнечный день на лагерь не напали полчища местных безумных аборигенов. Разгромили и разрушили постройки лагеря, умертвили половину ученых и охрану. Трупы на месте не оставляли, а забирали куда-то с собой. Остались в живых только те, кто был на раскопках и сумел окопаться и забаррикадироваться в основном центральном храме. И пока они с трудом выживали внутри огромной призмы, благо там ещё сохранился действующий колодец. Задача боевой тройки по спасению ученых осложнялась тем, что местные безумцы организовали свой лагерь вокруг храма и видимо хотели взять всех измором.
– Мы уже третий час чешем по этим пескам. Неужели БИК не мог сгрузить нас поближе к храму? Он же может становиться невидимым. – Ходмут брел впереди группы, и оглядывал окрестности с помощью стереоскопического визора. – Мне вспоминается наш последний экзамен на выживание, не люблю пустыни. Жара, песок… брр.
– Не ворчи, Копч, мы, в отличие от корабля, в невидимок не можем превратиться. Было бы очень чудно, если б посреди пустыни, под носом аборигенов, вдруг в воздухе материализовались три экипированных бойца. – Ромун шел следом за напарником.
– А мне нравится прогулка. И здесь хотя бы сухо, по сравнению с нашим предыдущим заданием. – Ажжия догнала Ходмута и пошла рядом с ним.
– Мы уже прибыли на позицию. Вон за тем высоким барханом – храм. – произнес Ходмут, останавливаясь. – Я поднимусь, ознакомлюсь с обстановкой.
Пока Ходмут карабкался на бархан, Ромун и Ажжия расположились внизу и вывели на планшет план храма.
– Посмотри, вот что нам предоставили из археологического института. Они получили эти схемы внутреннего расположения храма ещё до всего… случившегося. Хоть что-то. Лезть туда вслепую нелепо. – Ромун склонился над планшетом.
– Вход один. Он отмечен здесь. А вот тут у них идут два яруса на колоннах. И боковая лестница. Два зала. Но внутренняя перегородка уже полуразрушена. Ага, вот тут колодец, сбоку. – рассуждала Ажжия, рассматривая виртуальный план. – Если дверь они завалили, то как туда проникнуть?
– И тайного хода, лаза нет? – вздохнул Ромун. – Не храм, а прямо крепость.
– Подожди, Кааг, смотри, здесь какая-то ниша указана и вроде тоже колодец в ней, разрушенный. Хм, а теперь выведем на экран результаты сканирования почвы и грунта под храмом и вокруг. Вот! Вот тут видишь, под колодцем! – Ажжия указала на линию, которая могла обозначать туннель. Только выходил он на поверхность с другой стороны храма.
– Идеально! Осталось только обойти по большой дуге вокруг храма. А там, что в той стороне? Давай посмотрим теперь план местности.
– Там крутые, местами отвесные, скалы и конечно есть пещеры. – обрадовалась Ажжия.
Неожиданно с верхушки бархана посыпался песок и вслед за песком к ним съехал Ходмут.
– Вы не поверите, что я там обнаружил! – воскликнул он, поднимаясь и отряхиваясь от песка. – Эти безумные туземцы устроили стойбище около храма. Я рассмотрел все в прицел своей снайперки. И ещё, они на вид мелкие, лысые и желтые. Серьезно. Но самое удивительное, глаза у них белые, нет радужной оболочки, да и зрачка нет. По-моему, они слепы, как черви. Да, со стороны стойбища, когда ветер был в мою сторону, я почувствовал какой-то резкий, странный запах.
– Все осложняется. – произнес Ромун. – Если они слепые, то, предположительно, у них развиты прекрасно другие органы чувств – слух, обоняние, осязание. Пройти незаметно мимо них будет проблематично. И ещё, запах играет в их взаимодействиях большую роль. А мы пахнем чужаками. Это сейчас мы далеко и загорожены барханом. А Ходмут сидел наверху с подветренной
