— Интересно, — сказал Старк, — почему ты стала такой, как есть?
Киаран презрительно ответила:
— Мужчина волен быть каким захочет, и никто ничего не спросит, но женщина должна быть женщиной и больше никем?
Так скучно все это объяснять… — Она прислонилась спиной к скале, и в глазах ее зажегся огонек торжества. — Я не просила жалеть меня — мне все равно, женщина я или нет. Если умру сегодня, ни о чем не пожалею. Что сделано, то сделано.
Киаран замолчала, а Старк попытался угадать, о чем она думает.
Потом она тихо добавила:
— Но если мне суждено жить, я сделаю больше, чем вчера. Кушат — только начало.
— Начало? — переспросил Старк, — Начало чего?
— Пути к Наррисану, — Теперь она говорила совсем тихо. — Этот город окружен стеной, Старк. Он похож на Кушат, но богаче и сильней. Мой дед был королем Наррисана. С тех пор как я научилась ходить, я прислуживала во дворце. Король и не догадывался, что у него есть внучка. У меня не было имени. Знал все только мой отец. Однажды где-то в коридоре он подошел к моей матери и посмотрел на меня — мы были похожи как две капли воды. «Так вот это отродье», — сказал он. Моя мать, кажется, извинялась — не помню, что она говорила. Отец резко оборвал ее. «Будь довольна, что это девочка, а то вряд ли она дожила бы до десяти лет. Она — моя точная копия». Потом он забыл обо мне. Но когда я подросла, я больше занималась военным искусством, чем уборкой дворца. За это каждый вечер меня били, и все равно на следующее утро я убегала. Мой отец был искусным воином, и я — точная его копия — тоже постигала военное мастерство. В конце концов я ушла — отправилась добывать себе богатство. Вот этими руками, Старк, — Киаран повысила голос и сжала кулаки, — а не всякими там альковными уловками.
Старк кивнул:
— Ты хотела получить талисман, чтоб он помог захватить город твоего отца?
— Да, захватить Наррисан. Мой отец умер три года назад, а кроме меня, детей у него не было, — Она поглядела на Старка и покачала головой, — Если бы ты сражался на моей стороне, а не против… Что ж, свершившегося не изменить. Хотя — кто знает, что нас всех ждет?.. — Киаран внимательно взглянула на него, — Мне кажется, ты-то как раз знаешь и поэтому боишься.
— Посмотрим, — сказал Старк.
Он поднялся и прошел в голову колонны. Он не стал говорить Киаран, что если им вновь придется встретиться лицом к лицу, то они будут биться, как мужчина с мужчиной, без оглядки на ее пол. Он знал, что и она это понимает. И знал, что нет смысла говорить об этом еще и потому, что такой встречи никогда не будет.
Колонна снова двинулась вперед.
Тропа спускалась все ниже и ниже. Кругом были только камень и лед, и все же тревога росла. Старк шел, преодолевая незримое сопротивление, будто против течения реки. И не он один это ощущал. Балин, Лy, Рогайн, Танис и все остальные шли в мрачном безмолвии. Даже на лице Киаран сквозь маску надменности проступало беспокойство.
Внезапно каменные стены расступились, и между гор открылась долина. Люди замерли. Ветер, который так нападал на них в ущелье, совершенно затих, и долина казалась пугающе спокойной.
Долго стояли они молча, скованные необъяснимым волнением. Наконец Танис плотно завернулась в плащ и подошла к Старку и Балину.
— Что это такое? — спросила она.
— Не знаю, — промолвил Старк.
В долине высились три башни. Две были с обрушившимися вершинами и давно заброшенные. А дальше шли покрытые льдом руины, самые странные руины из всех, какие видел Старк.
Среди них можно было различить улицы, рынки, площади. Вдоль улиц сохранились фундаменты домов, походившие на огромные морские раковины с выеденной сердцевиной. Корка льда делала все цвета ясными и светящимися, добавляла глянец там, где руины освещало солнце.
— Они что, строили из шпаг и иголок? — спросил Балин; он глядел на город, широко раскрыв глаза.
— Что-то вроде того, — произнес Старк.
Здесь, где строительным материалом мог служить только камень, из него были построены лишь высокие башни. Весь легкий и грациозный каркас города был создан из разноцветного металла, и мрачная, черная каменная долина окунулась в мягкие зеленые, желтые и голубые цвета с алыми и розовыми вкраплениями.
Высокие здания обвалились, низкие уцелели. Здесь ничего не строили на века.
Третья башня стояла прочно.
Старк смотрел на нее и чувствовал нарастающий животный страх. Вот так и выглядел когда-то весь город — в те дни, когда он был еще силен. Башня, массивная и очень высокая, пугала и угрожала. Ее возвели из разных сортов камня, а на верху башни блестело что-то, похожее на звезду. Только эта звезда не давала света, а распространяла облачное мерцание, словно вокруг нее дрожал воздух.
Это облачное мерцание заполняло почти треть долины; в нем пряталась та часть города, которая еще не лежала в руинах. Очевидно, все это было когда-то единым целым, и мертвую часть города покрывала такая же дымка, которую создавали заброшенные сейчас башни. Линия раздела была очень четкой: сперва шли покрытые льдом разрушенные здания, затем пустырь, а дальше начинались улицы, поднимались арки, прочно стояли многоцветные стены. Там не было и следа холода и упадка.
Но не было и жизни. Никто не ходил по длинным улицам, и над всей долиной царило безмолвие.
Старк услышал, как засмеялась Киаран, и обернулся к ней. Девушка смотрела мимо него на яркие пустые здания.
— Кажется, легенды, как и люди, тоже умирают.
Старк поднял голову — словно чуткий зверь, услышавший незнакомый звук:
— Здесь еще есть жизнь.
Он положил на пояс руку и ощутил, как горит под нею талисман.
— Здесь должна быть жизнь, — подтвердил Балин. — Посмотрите — башня еще действует. Наверное, кто-то… что-то… занимается ею.
Остальные подхватили его слова. Люди так измучились, что готовы были верить всему. Показывая на башню, Балин продолжал:
— В ней, конечно, заключена какая-то сила. Может, и та самая, которую унес с собой Бан Круаче. А ты, Старк, что думаешь?
Старк медленно проговорил:
— Я думаю, это защита от льда и холода. Посмотри, в городе, кажется, тепло.
— И тихо, — пробормотал Лу. — Зачем мы друг друга обманываем? Город мертв. Мертв, как Бан Круаче.
Но его услышал только Старк. Люди заволновались, некоторые, самые нетерпеливые, направились вниз по склону. Это была их последняя надежда. Сила, которую они искали здесь, могла помочь им вернуть то, что осталось от их города, домов, семей. Даже если бы они купили свои жизни ценой жизни Киаран, без этой силы они превратились бы в жалких бродяг.
