– Ой, я тебя умоляю, – отмахнулась от ее обвинений старушка. – Думай лучше думать, где ее искать, мой Гансик уже язык на плечо повесил, ни ответа, ни привета от паршивки нет.
– Боги поднебесной! – Женщина рухнула на лавку, закатив глаза. – Кто хоть счастливчик? Кому счастье-то наше, бутончик-то наш не распустившийся достанется?
– Понятия не имею. – Виновато пожала плечами бабушка.
– К кому она последнее время чаще всего бегала, с кем миловалась? Неужто не заметили? – спросила высокая красавица, и обе женщины задумались, каждая про себя прокручивая всевозможные варианты в голове.
– Да вроде ни с кем особо не сюсюкалась, – первой нарушила молчание старушка.
– Знаешь, а ведь мы неправильно смотрим. – Высокая сложила на груди руки, поджав красивые губы. – Она ведь твоей породы, значит, надо смотреть, кого она в последнее время чаще других «шпыняла» и поколачивала.
– Ты вот это прекращай мне! – Насупилась старушка, внезапно встрепенувшись, словно догадавшись о чем-то. – Слушай! А ведь ты права!
– Ну говори, не томи! – Та ухватила бабушку за руку.
– Ульрих! – Сверкнула глазами бывшая королева.
– Да иди ты! – Округлила глаза красавица.
– Ты это мне, господин император, не забывайся… – Старушка нахмурила брови. – Он, между прочим, и дня не проходило, чтобы не жаловался на Катрин, колошматившую его почем зря.
– Вот видишь, опять ты все по-своему сделала и не послушала меня! – Императрица обвиняюще покачала головой. – Говорила тебе, держи мальчика у Ваггета, нет, тебе надо было припереть его во дворец!
– Ну ладно-ладно, хватит зудеть, из нас двоих, между прочим, я старая и ворчливая должна быть, – пошла на перемирие бабуля. – Лучше подумай, где их можно найти? Огромный город, они просто растворились в нем, даже ума не приложу, как их искать.
– Ну-у… – Император откинулся на спинку лавки, задумчиво рассматривая совсем уж стемневший небосвод с первыми робкими блестками звездочек. – Ульриха не так уж легко потерять, парень просто притягивает неприятности.
Тихо.
Ни листочек, ни травиночка не шелохнутся, день ушел на покой, оставив землю во власти непроглядной ночи…
– Что это? – первой встрепенулась старушка.
– На салют похоже, – робко предположила императрица, наблюдая вереницу сверкающих искр, взлетающих в небо.
– Демоны преисподней! – выругалась старушка. – А им, похоже, там весело!
– Да уж… – протянула императрица. – А ты боялась, что не найдем.
– Ты бы сходила… – Шмыгнула носом старушка. – Присмотри за молодежью, а я пока Ганса кликну, чтобы, стало быть, порядочек там за ними навел.
* * *
Четко помню, что Гердскольды начали пить еще в камере участка стражей правопорядка. Как они достали вино, будучи запертыми, под замком – загадка. Впрочем, как и то, каким образом нас выпустили всех скопом на свободу. Хотя скорей всего это произошло из-за громкого смеха заключенных и кидания в стражников через решетку всевозможными предметами. Правда, братья все же всунули старшему офицеру что-то на лапу, ведь не из воздуха же им вино доставалось?
Само знакомство принцессы и бесшабашной молодецкой удали с севера в лице Рамуса и Трима прошло на ура. Они откровенно стоили друг дружки, ибо гоготали, топотали, орали и угнетали своим весельем всех в радиусе нескольких сотен метров на равных. Причем принцесса явно вызывала неподдельное уважение братьев своим заводным характером, а уж когда она залпом засадила глиняную кружку неразбавленного вина, стала вообще своей в доску и теперь величалась не иначе как сестричкой.
Сестричка же отрывалась по полной. Братья тоже. Мне же не давали скучать, причем братья, зная толк в спаивании, давили на небезызвестные аргументы типа: «Давай за встречу», «Давай за знакомство» и старое, доброе, как мир «Ты меня уважаешь?»
Мы плясали в кабаке, мы плясали на улице, а потом уже опять в каком-то кабаке. Мы все любили друг друга беззаветно, обнимаясь, икая и лопоча какую-то несуразицу. А потом мы с кем-то дрались, и если я благоразумно прятался за спинами Гердскольдов, громко улюлюкавших и подзадоривавших потасовку, то наша принцесса расквасила кому-то нос, лихо подпрыгнув и зарядив с ноги своему оппоненту прямо в лицо. Она, конечно, и сама потом хряснулась спиной об пол, но братья посчитали это победой, особенно если учесть, что наша принцесса дралась с каким-то смурным парнем, пытавшимся сделать нам замечание, дабы мы вели себя потише.
Предчувствуя пятой точкой, что сей треш, угар и содомия скорей всего затянутся далеко за… Я периодически, когда за мной не следили, выливал под стол вино и даже уже дважды отходил в сторонку, дабы всунуть два пальца в рот. А что вы хотите? Кто-то же должен из этих троих был хотя бы частично сохранять зачатки разума, хоть это было и нелегко. Я пытался магически купировать алкоголь, я периодически брался за свой организм то так, то эдак, возвращая его к жизни, но бой шел не на жизнь, а на смерть. Гердскольды не люди. Подозреваю, что лоси. Возможно, кони, но никак не люди. Мы все пили и пили и пили, плясали, орали, кидались всякой фигней от жареной курицы до туфлей принцессы, и в какой-то момент, который я пропустил, видимо прозвучало сакраментальное: «Господа! А не поехать ли нам в нумера?!» Потому как меня выронили из нанятого экипажа, а потом всей толпой пытались оторвать от мостовой, дабы обратно засунуть в нанятый возок, запряженный двойкой лошадей.
Думаете, это все? Нет. Периодически выпадая из повозки, крайне безобразно кривляясь и сквернословя, мы выперлись в какую-то часть города, где моему затуманенному взору предстала целая вереница расписных шатров, занявших не один квартал, меж которых подобно нашей компании сновала целая толпа столь же шумного и веселого народа.
В первые секунды подумалось: мы у цыган, но нет, все гораздо прозаичней, парней потянуло на прекрасное, мы приехали в кварталы, отданные городской управой под цирковые труппы, различные балаганы и прочие увеселительные мероприятия.
Вот тут-то и началось самое веселое! Братья отдубасили какого-то акробата и забрали у него высоченные деревянные ходули, на которых, естественно, учиться ходить предстояло мне и принцессе. Вот честное слово, бог хранит алкашей, ибо, если бы я совершил хотя бы половину из тех кульбитов на трезвую голову, я бы переломал себе все до единой косточки, но в данном конкретном случае отделался лишь опухшей губой, оторванным рукавом камзола и потерянным где-то сапогом. Но поволноваться мне пришлось не за ходули, самое жуткое началось, когда мы добрались до какого-то факира, и принцесса решила проглотить факел. Ну, во-первых, как оказалось, факиры тут для создания огненного облака в рот набирают забористый спирт. Об этом нам сообщили конвульсии принцессы, которая вместо выдоха всосала в себя добрую порцию сего пойла. Думаете, это нас остановило? Да братья потом полчаса гонялись за бедным бородатым мужичком, требуя от него еще и еще его чудодейственной огненной воды, и все бы ничего, мне даже удалось восстановить принцессу в вертикальное положение, когда она наконец-то свела воедино свой жуткий перегар и огненную стихию.
