кто бы ни упал со скалы!
– Тогда это точно не любовь, – грустно улыбнулась я.
А про себя подумала, что почти кучу лет не видела правды у себя под носом.
Деньги эти проклятые, налоги… – сдались они мне? Надо было уже давным-давно остаться в Кор-Таюне…
Я поднялась, поблагодарила всех за гостеприимство и под удивлёнными взглядами, так и не поев, пошла на поиски. Не самая лучшая традиция…
Чтобы окончательно не раскиснуть, достала щепотку тимина и закинула в рот.
Лаурсс сидел в одиночестве у самой кромки воды. Я огляделась – в пределах видимости с двух сторон тлели костерки его охранников.
Он оглянулся на хруст моих шагов по мелким камешкам на берегу.
– Ты всё-таки пришла ко мне?
– Ты сомневался?
– Не был уверен.
– Ла, я всегда чувствую себя с тобой немного лишней. И всё время побаиваюсь тебя, если честно.
Тот в ответ рассмеялся:
– Ты? Боишься? Да ты самая бесцеремонная и бесстрашная из всех людей на нагорье! Нодья Токала, распахивающая с ноги те двери, которые остальные смиренно просят позволения открыть!
Я присела рядом на влажные камни: штанины тут же намокли, но после купания это уже ерунда.
– Какие двери, Лаурсс? – заглянула ему в глаза. – О чём ты вообще?
Он снова захохотал. Махнул рукой, в которой обнаружилась кожаная фляжка. А, тогда понятно, откуда это весёлость.
– В мою спальню, например?
Да он издевается надо мной! Или просто насмехается.
Я встала, отряхивая от прилипших камешков промокшие штаны. Снова свело живот так, что я чуть не охнула.
– Иди ты к чёрту, Лаурсс, – я развернулась и пошла прочь.
Я брела куда-то в темноту, не разбирая дороги, запоздало осознавая, что глотаю слёзы и содрогаюсь всем телом. Споткнулась о какую-то тряпку, с удивлением поняла, что это моё же брошенное одеяло. Завернулась в него и пошла дальше. И снова мне почудилось, что землю под ногами дёрнули куда-то в сторону, и вода чуть сильнее обычного плеснулась на берег. И опять больше ничего подобного не повторилось. То ли меня с голода шатает, то ли…
Ночевать под скалой, если начнётся землетрясение – самоубийство, но у меня всё ещё было чувство, что мне показалось. Да и настроение напало: «будь что будет: завалит – так завалит».
Каменная стена выделялась тёмным силуэтом даже на фоне чернющего неба, за ней виднелся ещё более слепой провал. Пещера – не пещера, какая разница. Я свернула туда, кинула одеяло…
– Ну и что это ты задумала?
Следил он за мной, что ли?
– Спать, – я очень старалась сдержать дрожь в голосе.
– Не ври мне. Я лучше других знаю, что ты не спишь. Тем более от тебя за версту несёт копчёным тимином. А после него любой ещё сутки не заснёт.
– Чего тебе от меня нужно, Лаурсс?! – я развернулась с намереньем всё-таки влепить по его физиономии, но всё, как всегда с ним, пошло не так.
Я проснулась, когда солнце уже стояло высоко…
Постойте, что? Проснулась? Видимо, усталость всё-таки взяла своё. А сейчас я лежала и пыталась вспомнить, когда в последний раз просыпалась вот так: обновлённой и отдохнувшей. Потом услышала разговоры за стенкой пещеры и удивилась тому, что мы всё ещё торчим на берегу. Осмотрелась вокруг: ну да, мы будем тут торчать, пока наш доблестный предводитель спит на моём облезлом одеяле.
Немилосердно яркое, ослепляющее солнце висело точно перед носом и било в глаза, обесцвечивая окружающий пейзаж и маячащую впереди, всё ближе и ближе, гору. Справа от нас раскинулось подёрнутое рябью безымянное озеро, блеском барашков вторя взбесившемуся солнцу. Слева тропа обрывалась отвесно вниз, сужаясь впереди и оставляя для прохода узкую каменистую полоску земли в десяток шагов. Какой-то холодок пробежал у меня по спине, когда я подумала о том, что нам предстоит там пройти.
Мы шли вдоль самой кромки озера, едва не моча сапоги. Я огляделась: кажется, никто больше не разделяет моих опасений.
– А я слышал, что в этом озере вода мёртвая и живым пить её нельзя.
– А мёртвым можно?
– Да иди ты!
– А ты про это озеро случайно не вчера впервые узнал?
– Я слышал про озеро у подножия горы, отделяющей Лоа-Лейттан от остального мира. Должно быть, это оно. И воды его мертвы с тех пор, как мёртв Лоа-Лейттан!
– Эй, а ты уверен, что он мёртв?
– А то!
– А вот это видал?
Грязные пальцы достали из-за пазухи монетку с изображением сверкающих ворот, покрытых чешуёй. Вокруг раздались ахи и охи, и восторженные восклицания.
– Не может быть!
– Откуда?
– А точно настоящая? Ничего себе!
Мне тоже было до ужаса любопытно хоть одним глазком взглянуть на монету из легендарного города, и я шла, свернув голову назад, пытаясь разглядеть блестящий кружочек металла среди мелькания грязных рук и засаленных тряпок.
– Эй, ты так и будешь теперь идти задом наперёд?
– Ну, Ла, интересно же! Я никогда их близко не видела.
– Правда?
– Конечно.
Лаурсс отпустил мою руку и поискал что-то в кармане на поясе. Тонкие губы растянулись в довольной улыбке, обнажив неполный набор зубов, и в следующий миг в его пальцах что-то засверкало, отбрасывая сотню бликов.
– Дай посмотреть-то! – я чуть не подпрыгнула.
– Держи.
Сверкающий начищенный кружок перекочевал в мою ладонь. Красно-коричневая, но не такая, как медяки Вольных городов, плотнее что ли… С белёсой кромкой, монета была словно только что отчеканенная. Все детали изображения выглядели идеально: ни царапины на лучах на небе или чешуйках золотых врат. На обороте, ровном, как зеркало, – всего один маленький кружок в центре.
– Ну не чудо ли! – я с восторгом протянула монету обратно Лаурссу, но он закрыл монету в моей ладони:
– Оставь себе. Не спорь.
Я спрятала монету в нагрудный карман, решив, что потом обязательно повешу её на шею как медальон.
– А видали эти лучи на монете? Говорят, сами ворота так золотом сверкают, что ослепнуть можно!
– Брехня! Как же жить-то тогда там?
– Ну, не знаю… Я мальчишкой встречал слепого старика, так он рассказывал, что он нашёл Лоа-Лейттан, но войти не смог – чешуя на воротах так горела, что ему глаза выжгло. С тех пор скитался и рассказывал разному люду свою историю.
– Прям вот там всю жизнь эту одну и ту же байку рассказывал? – рассмеялся назад Лаурсс. – И не надоело ему?
– А мне почём знать, мусва? Я только говорю, что знаю…
– Так выходит тогда, что в Лоа-Лейттан не войти, раз ворота ослепляют?
А я вспомнила золотую вспышку, которую видела два дня назад – уж не от врат ли этих солнце отразилось, как от зеркала?
Неожиданно
