— Ну вот, теперь нам будет на чем доехать…— радостно начала говорить девушка, но глянула в лицо Теранои и сразу осеклась.— Эй, ты чего? — тревожно спросила она.— Тебя ранили, что ли? Куда, показывай скорее! Кровью ведь истечешь!
Но боль, отразившаяся на лице горца, как оказалось, была вызвана вовсе не раной.
— Ты их… Так нельзя…— сдавленным голосом сказал он и повторил: — Нельзя так!
— Ничего, привыкай,— ответила Соня.— Или уж возвращайся в свою распрекрасную долину. Заладил, как попугай: нельзя, нельзя… Можно и нужно, понял? Здесь иначе нельзя! — Она хлопнула его по плечу.— А здорово ты толкнул этого, что ехал впереди! Рассказать кому, так ведь не поверят.
— Он хотеть обидеть тебя,— все еще печально отозвался Теранои.
— Верно,— весело сказала Соня,— меня обидеть, а тебя ограбить и, скорее всего, убить. Этот, здоровый, обещал, что отпустит, только вряд ли ему можно было верить. Ударил бы в спину — и все дела. А ты, похоже, начинаешь потихоньку разбираться в здешней жизни. Вот что, помоги-ка теперь мне стащить с этих верзил кольчуги. И меч себе подбери подходящий. Впрочем, я сама подберу, ты в этом разбираешься не лучше, чем глухой в музыке. О, да у этого, которого ты толкнул, и лук есть! Здорово! Правда, великоват малость, ну да ничего…
— Мы ограбить их? — растерянно спросил Теранои.
— Ага,— рассмеялась Соня.— Не они нас, так мы их. Мы-то их хоть убивать не станем. Эти двое, которых я по головам била, к вечеру должны очухаться, пусть тогда идут себе на все четыре стороны. Держи: вот этот меч неплох — настоящий вендийский с прямым лезвием и обоюдоострой заточкой. Обязательно надо будет научить тебя управляться с ним. Нет, все-таки здорово ты его толкнул!
— Это — Сила Источника,— наконец-то улыбнулся Теранои.— Я бояться, она здесь не действовать, но она действовать.
— Вот уж спасибо ей…
* * *
— Хей, рыжая девчонка! А мы ведь тебя оплакивали!
Папаша Шаки покинул свое возвышение в глубине зала и, расталкивая постояльцев, если те не успевали вовремя убраться с пути этого гиганта, двинулся навстречу гостье. Это было как если бы король покинул свой трон!
— Говорили, что корабль, на котором ты отправилась в путь, пропал без вести,— гудел папаша Шаки, легко перекрывая своим басом многоголосый шум, стоявший в зале.— Мамаша Илина даже уронила по тебе слезу, и не одну притом. А ты, гляди-ка, живая-здоровая, да еще и принарядилась: одета, что твоя горянка на праздник равноденствия, или как там это у них называется. Послушай, а что все-таки случилось со «Скороходом», тем кораблем? Знавал я его капитана.
— Корабль пошел на дно со всей командой,— ответила девушка.— Я одна спаслась.
— Ну-ну! Тебя, как всегда, не берут ни вода, ни огонь, ни веревка. А как произошло крушение?
— Мы попали в шторм,— пояснила Соня,— мачта упала, а потом нас перевернуло. К счастью, берег был недалеко, я сумела доплыть до него.
— Да, старый скряга Шикшим вечно жалел денег на оснастку. Предпочитал рискнуть и выйти в море с подгнившей мачтой, лишь бы не раскошелиться на новую. Вот и доигрался в конце концов… Слушай, а этот горец, он что, с тобой? Симпатичный парень. Хе, притащила с собой горца, сама вырядилась, как горянка… На свадьбу-то пригласишь? Ну, не злись, не злись, я же шучу. Но кто же все-таки этот парень, а?
— Его зовут Теранои,— ответила Соня.— Эй, Теранои, перед тобой — папаша Шаки, хозяин этого заведения и мой давний друг.
— Приветствую тебя, па-па-ша-ша-ки,— ответил горец, запинаясь на трудном, незнакомом ему имени.
— И я приветствую гостя, заглянувшего ко мне,— пророкотал папаша Шаки.
— Приюти его на несколько дней, пожалуйста,— попросила Соня.
— О чем разговор, золотце мое рыжеволосое? Эй, кто там… Мышонок, ну-ка, поди сюда! Усади этого парня где-нибудь в уголке да накорми хорошенько. А потом, как поест, найдешь ему свободную постель. Пусть выспится, он, верно, устал с дороги. Это мой гость, а не просто постоялец, ты понял? Веди себя с ним соответственно.
Маленький шустрый подросток-слуга молча кивнул и, поманив за собой горца, отправился выполнять поручение. Папаша Шаки снова обернулся к Соне.
— Ну а тебя обязательно должна накормить обедом мамаша Илина. Она мне никогда не простит, если я тебя к ней не отведу, утопленница ты наша.
— Пока не утопленница, хоть, правду сказать, чуть было ею не стала! — рассмеялась Соня.
На редкость приятное чувство охватило ее: то чувство, которое испытывает путник, вернувшийся после долгих скитаний в знакомые места и к испытанным друзьям. Никто, разумеется, не станет спорить с тем, что в большом мире много зла. Но, если подумать, то и добра в нем никак не меньше.
…Рассказ длился долго, и все слушали Соню, открыв рот и не перебивая. Мамаша Илина, шустрая жизнерадостная толстушка, то и дело ахала, подпирала ладонями круглые румяные щеки, поминала Изиду и Митру. Папаша Шаки одобрительно бурчал, взял меч, изготовленный древними хейворками, долго рассматривал его, щелкал по лезвию ногтем, слушал звук.
— Знатное оружие,— заключил он наконец.— Сейчас такое уже разучились делать. Эх, будь я малость помоложе, снарядил бы корабль и вывез сюда всю ту оружейную. А там ведь, в пещерах этих, и не только бронза может найтись, как думаешь? У хейворков, раз они раньше такие умелые были, и золотишко, и камушки самоцветные наверняка водились, так ведь?
— Сиди уж! — неожиданно резким голосом возопила мамаша Илина.— Хватит, натаскался по морю! Чего тебе не хватает-то, скажи на милость? Ешь ведь досыта, спишь вволю, нет, потащишься на край света, смерти искать!
— Ну затрубила,— беззлобно огрызнулся папаша Шаки.— Я ведь не говорил, что поеду. От добра добра не ищут, а живется мне и на самом деле не худо.
— Вот и я про то говорю! — не сбавляла тона мамаша Илина.— Поглядела бы я, как ты по подземельям этим от великанов тамошних улепетываешь, с твоим-то брюхом!
— Если уж что и способно выгнать меня из дому,— задумчиво продолжал папаша Шаки, при этом хитро поглядывая на Соню,— так это женские свары и дрязги…
Мамаша Илина тут же осеклась.
— Ты ешь, ешь давай,— принялась она потчевать Соню.— А вот, попробуй фаршированного каплуна, запеченного в собственном соку. Знаешь, как я его делаю? Беру дюжину яиц, варю их вкрутую, затем фарширую яйца грибами. После этого беру трех карпов, полежавших в уксусе, вынимаю из них все косточки, и уж этих карпов фарширую яйцами. Затем вкладываю карпов в тушку жирного каплуна, зашиваю разрез шнурком, чтобы сало не вытапливалось, и ставлю в печь. Сама понимаешь, все это пересыпается душистыми травами. Давай отрежу кусочек, а? Петрушкой сверху посыпь, так оно еще вкуснее будет.
