– Значит это граждане Империи? Мееханцы?
– Да, капитан. Они все мееханцы.
– Не советую говорить этого вслух, иначе будете сражаться на два фронта.
Полковник широко улыбнулся:
– Посмотрим. Камень!
– Я!
– Оставляю пятьдесят человек под твоим командованием. Держите их на расстоянии. Остальные пойдут копать.
– Слушаюсь!
Командир пехотинцев повернулся и соскочил с повозки. Капитан какое– то время смотрел ему в спину:
– Дурак, – буркнул он наконец. – Вархенн!
– Я, господин капитан.
– Передашь приказы…
– А когда появилась остальная армия?
***
Они остановились на долгий привал у ручья. Солдаты наполняли свои фляги, грызли сухари и сушеное мясо, отдыхали. Большинство заняло места рядом с Велергорфом.
– На рассвете, господин лейтенант. Раньше, чем мы думали. Пехота едва начала строить третью баррикаду, как прозвучал сигнал тревоги и появились кочевники. Когда они начали выезжать из леса, казалось, это никогда не закончится. Выезжали и выезжали, ряд за рядом, с трубами и пищалками, с барабанной дробью. Они заполонили весь горизонт, выезжая со всех сторон сразу. Это была ошеломляющий показ силы и мощи, представление, которое должно было нас напугать и отобрать волю к борьбе. И они буквально с места пошли в атаку.
***
Они начали с правого фланга. От стены кочевников оторвался один a’keer, за ним второй, третий и четвертый. Около пятисот всадников двинулись сначала рысью, затем галопом и перед условной линией дальности стрельбы арбалетов перешли в карьер. Остальная армия кочевников издала оглушительный боевой клич, сопровождающийся потрясанием оружием, ударами сабель о щиты и ржанием лошадей. Волна звука ударила по скалам, прошла через баррикаду и добралась до долины. Толпа под горой зашевелилась как муравейник облитый кипятком и ответила криками ужаса.
Несущийся отряд пересек ничейную землю по касательной, с каждым шагом приближаясь к баррикаде. Которая молчала. Ловушки для лошадей, заостренные колесные спицы и колья были не дальше чем на сто шагов от линии повозок, до этой границы у всадников была свобода маневра. В первой атаке командующий се–кохландской армией скорее всего хотел проверить площадь установленных ловушек и решительность защитников. За сто пятьдесят ярдов от повозок кочевники натянули луки и выпустили облако стрел. Те полетели в небо по высокой параболе, почти исчезнув из поля зрения наблюдающих солдат. Прежде чем они достигли максимальной высоты и изменили полет, всадники выстрелили снова. Прежде чем они рухнули смертельным градом на поднятые щиты и защитные навесы, в небо полетел третий залп.
Вархенн стоял на одной из скал, охватывающих долину, и смотрел. Только что капитан отдал приказ: Стража не должна раскрывать свое присутствие до тех пор, пока не будет замечена. Скалы в самой низкой точке были высотой более ста футов и имели отвесные, как ножом срезанные, склоны. Теоретически на них можно было взобраться, для Горной Стражи это не было большой проблемой, но для этого потребуются веревки, крюки, ледорубы и, прежде всего, опыт в скалолазании. Оба командира договорились, что пока кочевники не попробуют это сделать или пока ситуация не станет угрожающей, горцы не будут выдавать своего присутствия.
Обе скалы, как и все остальные склоны, заросли соснами. Среди них легко было спрятаться и выжидать, но бесцельное ожидание тяготило солдат–горцев, особенно когда они видели врага на расстоянии выстрела.
– Чего они ждут? – Командир Третьей Роты лейтенант Гирвен выглянул из– за древесного ствола и оглядел равнину. – Приказ точен? Мы должны притаиться?
– Да, господин лейтенант. Не выдавать себя.
– Понятно. Но тут пригодился бы каждый болт.
Парню нечего было на это ответить. С этой высоты было видно, насколько велика армия кочевников. Огромна. Это было настоящее море людей и лошадей. Каждый всадник вел за собой три или четыре скакуна, чтобы в бою или во время бегства всегда иметь под рукой свежую смену. То есть у тридцатитысячной армии было более ста тысяч лошадей. И вся эта сила сейчас брала в кольцо вход в долину и хлипкую, при взгляде сверху, баррикаду. Казалось, достаточно армии просто двинуться вперед, и она пройдет сквозь баррикады как морская волна смывает песочный замок. Атакующим даже не пришлось бы обнажать оружие, самой массой, самим напором затоптали бы все на своем пути. Гонец посмотрел на укрепления. Первая линия обороны полукругом закрывала вход в долину, вторая, самая короткая, блокировала центр прохода. Третья, еще не законченная, была зеркальным отражением внешней линии. Если кому–то удастся прорваться сквозь первую и вторую линии укреплений, то он окажется в котле, созданным последней баррикадой.
При условии, что будет кому ее защищать.
За последним валом стояла вся полковая артиллерия. Командующий ею капитан утверждал, что может стрелять поверх трех линий укреплений без вреда для собственных солдат. Оставалось только поверить ему на слово.
Возле скорпионов и онагров копошились артиллеристы в черных доспехах, с кожаными масками на лицах. Крутили рычаги и осторожно клали на ложки катапульт глиняные кувшины с обвязанными тряпьем горлышками. В стоящих рядом железных чашах горел огонь.
А в это время всадники, не прекращая обстреливать баррикаду, оказались напротив входа. По невидимому сверху знаку притаившиеся на повозках арбалетчики поднялись из–под защитных козырьков и заняли позицию для стрельбы. Прицелились, выстрелили по команде, дав плотный, как на учениях, залп и скрылись за бортами. Быстрее чем пять ударов сердца, в то время, когда первый залп кочевников застучал по баррикаде, а второй только достигал пика полета.
Вархенн перевел взгляд на отряд кочевников. Они были на расстоянии ста двадцати ярдов, когда получили залп в бок. Стреляла половина роты, около ста арбалетчиков, но эффект был потрясающим. Болты ударили в лоб скачущей плотным строем колонны. Стреляют тяжелыми болтами, успел он подумать. Первые шесть–семь лошадей просто перевернулись. Будто животным внезапно подрезали сухожилия. У двигавшихся за ними не было никаких шансов избежать столкновения. Через два–три удара сердца напротив входа в долину появился клубок, полный дергающихся копыт и сотрясающихся в судорогах конских и человеческих тел.
Колонна мгновенно разделилась на две части, огибая опасное место, и позабыв о новом залпе. Этого хватило. По команде вторая часть роты арбалетчиков заняла позицию, сто арбалетов выстрелили одновременно.
