– Ты же сама согласилась, что поездка в Пограничье – отличная идея, – проворчал наконец король, смотревший куда угодно, только не на жену. – В следующем году торжества не оставят в казне медного талера и обернутся для нас сущим наказанием. Совершеннолетие Конни, двадцатилетие нашей свадьбы… Тарантия станет одним большим постоялым двором!
– Знаю, – негромко отозвалась Зенобия и через плечо взглянула на торжественно пыливший вслед за ними караван. – Десять лет я не была на родине, но сейчас меня подмывает крикнуть: «Вернемся обратно!». Я боюсь за Конни.
– Он не маленький мальчик, – бросил Конан и уже мягче добавил: – Мы не сможем всю жизнь за ним присматривать. Йен, перестань изображать взволнованную клушу и понапрасну трепыхать крыльями. Лучше скажи – ты проследила, чтобы в Парадной Опочивальне навели порядок? Конни со своей подружкой ведь непременно туда переберутся. Будет досадно, если они наткнутся на наши следы. Ты вот вечно разбрасываешь свои вещи куда попало. Недавно зашвырнула нижнюю юбку прямо на геральдического льва, что торчит на спинке кровати. Замио аж покраснел, бедняга, когда увидел такое безобразие.
Королева растерянно моргнула, закусила губу, но все-таки не выдержала и рассмеялась. В такие моменты она переставала чувствовать себя Зенобией Аквилонской и становилась просто чуток повзрослевшей Дженной – девчонкой из Пограничья, которая, пусть и вышла замуж, обзавелась тремя детьми и целыми днями хлопочет по хозяйству, все еще способна на сумасбродства. Долой скверные предчувствия! Они отлично проведут время, навестят старинных друзей и с наступлением осени вернутся обратно.
3 день Первой летней луны, поздний вечер.
Сидевший в нарушение всяких приличий верхом на стуле Ротан Юсдаль с любопытством взирал на разворачивающееся перед ним занимательное действо: почтенный мэтр Ариен, ворча и кряхтя, ползал на четвереньках по полу, волоча следом ведро с белой краской. Месьор Делле старательно вырисовывал широкой кистью поверх светло-желтых и розовых плашек драгоценного мозаичного паркета не совсем ровную окружность, в центре которой громоздилось неподъемное старинное кресло с ножками в виде львиных лап. Время от времени Ариен сосредоточенно изучал пожелтевшие страницы внушительного вида фолианта, распластанного на сиденье кресла, и добавлял к своему творению причудливо выглядевшие символы.
– А пентакль-то вам зачем понадобился? – устало осведомился Гиллем Ларбера, который уже седмицу пытался отговорить принца Аквилонии и его приятелей от безумного замысла. Переубедить Коннахара ему не удалось. Вдобавок дие Ларбера запоздало обнаружил, что сам по уши втянут в готовящееся предприятие и благодарить за это может одну чрезмерно начитанную особу по имени Меллис Юсдаль. – Для красоты или ради пущей внушительности?
– Для усиления магических свойств заклинания и ограничения действия демонических сил, буде те вознамерятся проникнуть в пределы нашей Сферы, – пропыхтел в ответ Ариен. – Еще свечей! Ничего не вижу!
– Ах, вдобавок ожидается вторжение орды злобных демонов, – вполголоса съязвил Гиллем и присоединился к Юсдалю-младшему, щелкая кресалом и зажигая настенные шандалы. Вечерний полусумрак слегка рассеялся, открывая небольшую пустующую комнату, со стенами, обтянутыми зеленоватым шелком, и узкими стрельчатыми окнами. Из предметов обстановки здесь оставались только упомянутое кресло и массивный стол, явно принесенные из иного помещения. В углу возвышался свернутый ковер, подле него стояла совершенно неуместная плетеная клетка с парой сонно квохчущих куриц внутри. Стол украшали коробки со свечами, стопка книг, кувшины, бокалы и огромное серебряное блюдо, а внизу скромно пряталась обитая потрескавшейся жестью грубоватая разделочная колода, временно позаимствованная с дворцовой кухни.
– Готово, – с выражением чрезвычайного самодовольства изрек месьор Делле, с усилием поднимаясь на ноги и обозревая магический круг. – Ротан, сколько времени?
– Четверть до одиннадцатого послеполуденного, – сообщил взглянувший на меланхолично позванивавшую клепсидру Ротан и прислушался. – Ага, идут.
В коридоре простучали быстрые, слегка вороватые шаги, словно кто-то бежал на цыпочках, и в Зеленую гостиную ворвались двое: Меллис Юсдаль и Эвье Коррент, принесший с собой кожаный мешок, издававший при встряхивании приглушенное лязганье.
– Конни и Айлэ сейчас будут, а Невдер заявил, что не желает принимать участие в замыслах безумцев, – быстро проговорила Меллис и нервно прыснула: – Извините меня, но все это напоминает сборище заговорщиков или недоучившихся некромантов. Может, для полного сходства нам натянуть черные маски и плащи с капюшонами?
– А заодно перебраться в подвал и нарисовать пентакль человеческой кровью? – поддержал сестру Ротан. – Кстати, объясните туповатому адепту – почему колдовать нужно обязательно ночью, а не днем?
– Потому что сегодня новолуние, – отрезал Делле, в глубине души наверняка вообразивший себя великим магом древности. – Самая подходящая пора для свершения различных обрядов.
– И потому что надо закончить дело, раз уж взялись, – Эвье вывалил содержимое своей ноши на стол, где оно рассыпалось с шипящим шелестом. Сообщество с изумлением уставились на десяток разнообразной формы ножей и кинжалов.
– Зачем так много? – недоуменно осведомился Ариен.
– Откуда мне знать, какой именно нож требуется для жертвоприношения? – дернул плечом Эвье. – Мне сказали, они должны необычно выглядеть, и я принес, что сумел отыскать. Эти два, – он ткнул в зловеще поблескивающие лезвия, изогнутые в виде лунного серпа, – из дворцовой Галереи Древностей, остальные – из трофеев Оружейного зала. Что, не подходят?
– Сойдет, – вынес приговор месьор Делле и испробовал остроту ножа на собственном ногте, едва не отхватив полпальца. Меллис забрала у достопочтенного преподавателя Обители Мудрости кинжал, положила на место и спросила:
– Где бедные обреченные жертвы?
– Томятся в застенке, – Гиллем указал ей на клетку. – Растолковать беднягам, какая высокая честь им выпала? В вашей книге не раз подчеркивалось, что жертва должна быть не принудительной, а добровольной.
– Вот и займись, – буркнул Ариен, в очередной раз убеждаясь, что компанию подростков невозможно заставить вести себя серьезно.
Они не осознавали, с чем пытаются играть, да и сам месьор Делле не слишком верил в благополучный исход рискованной затеи. Допустим, теперь они действовали не наобум – благодаря внезапной щедрости Озимандии у них появилась тоненькая, но все же путеводная нить. Сам Ариен, впервые увидев «Осколки», задумался, решая – какую цель мог преследовать хитромудрый маг, отдавая в руки Конни редкостный фолиант со всеми его тайнами? Вряд ли Озимандия хотел, чтобы наследник короны вкупе с единомышленниками завершили свой план по избавлению баронетты Монброн от Проклятия Рабиров. Предусмотрительный старец дал им возможность убедиться в безуспешности предыдущих попыток снять древнее заклятие, тем самым рассчитывая охладить не в меру горячие головы.
