— Разворачивайтесь! — заорала дама на тягловых рабов, собираясь последовать за отступающими солдатами.
— Стоять на месте! — приказал я.
Рабы замерли.
— Почему ты их не убил? — спросил один из них.
— Ты был воином? — поинтересовался я.
— Да.
— Несладко, наверное, таскать носилки?
Раб пожал плечами и сплюнул.
— Ты хочешь меня задержать, воин? — спросила женщина.
— По-моему, это неплохие парни, — сказал я. — Наверняка у тебя есть ключи от кандалов.
— Есть, — испуганно произнесла она.
— Отдай ей! — приказал я, показав на одну из рабынь. Дама повиновалась, и рабыня освободила прикованных к носилкам мужчин.
Они с наслаждением потирали натертые сталью запястья и шеи.
Носилки по-прежнему стояли у них на плечах. Рабы довольно перемигивались.
— Я разрешаю тебе взять мою рабыню за один серебряный тарск, — заявила свободная женщина.
— Боюсь, что это следовало сделать раньше, дорогая госпожа Констанс, — усмехнулся я.
— Можешь даже купить за золотой тары любую из них.
— Вам не кажется, что это слишком дорого? — прищурился я.
Женщина гордо вскинула голову:
— Хорошо, можешь бесплатно попользоваться обеими!
— Госпожа Констанс очень щедра.
— Я дарю их тебе, — пренебрежительно бросила дама.
— Опустите носилки, — распорядился я. Рабы повиновались.
— Освободи их, — сказал я.
Рабы сгрудились вокруг носилок. Женщина нервно оглянулась.
— Вы свободны, — сказала она. — Слышите? Можете идти!
Мужчины разулыбались, но с места не сходили.
— Можете идти! — дрожащим голосом повторила дама.
Я кивнул, после чего они поспешно разошлись. Один на мгновение задержался и произнес:
— Спасибо, тебе, воин.
— Все в порядке… воин, — ответил я. Он весело засмеялся и побежал догонять своих товарищей.
Рабыни переглянулись.
— Снимите накидки, — приказала им свободная женщина.
Девушки повиновались. Обе оказались редкими красавицами.
Я улыбнулся, и они покраснели.
— Если хочешь, они твои, — произнесла дама.
Одна из девушек посмотрела на меня, и я кивнул. Она тут же сорвала вуаль с лица своей хозяйки.
— Не смей! — завопила свободная женщина, но было уже поздно. Золотые волосы рассыпались по ее плечам.
— Встань, — приказал я.
Женщина медленно поднялась.
— Я хорошо заплачу, если ты доставишь меня в безопасное место, — дрожащим голосом произнесла она.
— Если твое тело столь же прекрасно, как лицо, придется тебе надеть ошейник, — сказал я.
— Он давно по ней плачет! — воскликнула одна из рабынь.
— Фина! — возмутилась свободная женщина.
— Простите, госпожа, — потупила взор девушка.
— А ну-ка разденьте ее! — велел я.
Девушки с готовностью исполнили приказ.
Я пристально осмотрел обнаженную красавицу.
— Да, придется вам походить в ошейнике, госпожа Констанс, — произнес я.
— Дафна! Фина! — запричитала свободная женщина. — Чего вы стоите? Защитите меня!
— На колени перед господином! — крикнула одна из рабынь и презрительно добавила: — Напыщенная дура!
Онемев от ужаса, госпожа Констанс опустилась на колени.
— Вон там лежат мои вещи, — сказал я, показав на разбитую неподалеку палатку. — Сбегай, притащи ошейник.
— Слушаюсь, господин! — радостно воскликнула девушка по имени Дафна и кинулась исполнять поручение. Я посмотрел в небо. Тарна нигде не было.
— На четвереньки, руки шире, голову вниз! — приказал я.
Золотые волосы Констанс касались земли. Я затянул на ее белоснежной шейке грубый ошейник, и она с рыданиями повалилась в траву.
Затем я осмотрел носилки. В выдвижных ящичках по бокам нашлось немало золотых монет. Оказывается, дамочка была действительно богата. Я бросил деньги под ноги рабыням. Мне они были не нужны. Я уже получил то, что хотел.
Вдали еще виднелись освобожденные мною рабы.
— Видите их? — спросил я, показывая вдаль.
— Да, господин.
— Одни вы пропадете, — сказал я. — Догоните их и попросите, чтобы они приняли вас и помогли сохранить эти деньги. Думаю, они вам не откажут.
— Хорошо, господин, — закивали рабыни.
— И побыстрее, пока я не передумал!
— Слушаемся, господин! — завизжали девушки и со всех ног бросились догонять мужчин.
Я еще немного посмеялся, глядя, как они перепрыгивают через камни, прижимая к груди неожиданно обретенное богатство, потом развернулся и подошел к распластавшейся на траве блондинке.
— Я рабыня? — прошептала она, почувствовав мое присутствие.
— Да.
— И ты будешь делать со мной все, что захочешь?
— Естественно.
По щекам девушки текли слезы.
— Что ты со мной сделаешь, господин? — пролепетала она.
— Все, что захочу, — усмехнулся я.
— Я приказала своим людям убить тебя, — сказала она. — Ты хочешь мне за это отомстить?
— Конечно нет, — рассмеялся я. — Тот приказ отдала госпожа Констанс. Ее больше не существует.
— Вместо нее на свет появилась еще одна невольница, — пролепетала она сквозь слезы.
— Правильно, — кивнул я.
— Значит, я легко отделалась? — произнесла девушка.
— Как сказать, — усмехнулся я. — Теперь ты рабыня со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Женщина вцепилась в траву. Она прекрасно понимала, что я имею в виду.
— Теперь тебя могут прикончить за неосторожно сказанное слово или за то, что ты окажешься недостаточно услужливой. Тебя могут убить и просто так, ни за что, если этого захочется твоему хозяину.
Она зарыдала.
— Тебе понятно?
— Да, господин. — Затем она подняла голову и посмотрела мне в глаза. — А ты добрый хозяин, господин?
— Нет, — сказал я.
— Я не умею быть рабыней.
— Научишься.
— Я буду учиться быстро, — пообещала она.
— Мудрое решение.
— От этого зависит моя жизнь?
— Как ты догадалась? — насмешливо спросил я.
На Горе не принято церемониться с рабынями.
— Еще утром я была свободной, — вздохнула девушка.
— Теперь ты — рабыня.
— Да, господин.
Я посмотрел в темнеющее небо. Тарн явно где-то запропастился. Меня это устраивало.
— Пойди в палатку, — приказал я, — и расстели шкуры.
— Я еще девственница, — пролепетала она.
— Шелковый платочек, — усмехнулся я.
— Пожалуйста, не надо так грубо, — взмолилась девушка.
— Не бойся, скоро про тебя этого никто не скажет, — захохотал я.
— Пожалей меня, господин!
— Иди, стели шкуры!
— Умоляю тебя!
