месте, в котором прошло его детство, он никак не отреагировал, и я пожалела, что вспылила.
– Что у тебя за вопросы? – нехотя буркнула я.
– Ну, разве твой драккар поклоняется не милостивой Фригг? – осторожно спросил он и поспешно добавил: – Я много раз слышал, как ты упоминала ее.
– Да, так и есть.
– В твоей легенде Фригг была женой Одина, Старого бога, и матерью Тора… – растерянно начал он. – Но сейчас, после Рагнарёка, она что… стала женой Тора? Как она вдруг из матери превратилась в жену? Да и Старый бог ведь жив, возглавляет этот ваш клан Путешественников. Как он это допустил?
– А-а-а-а, ты об этом… – я рассмеялась, а потом нахмурилась. – Откуда знаешь, что Фригг и Тор – муж и жена? Ты сказал, что толком не знаешь о Мидгарде, вы же жили вдали от людей.
– Ну… кое-что все же мне рассказывала мама, – тихо ответил он.
И хотя мне было жутко любопытно, потому что он впервые заговорил о своей семье так спокойно и открыто, я заставила себя продолжить говорить о путанице, которая возникла.
– Дело в том, что Тор был очень привязан к своей матери, он любил ее больше всех на свете, – начала рассказывать я. – Но она погибла на войне, убитая заклятьем Локи. А потому одной из молодых богинь дали имя в ее честь – Фригг. Вот и все.
– И Тор женился на богине, которая вроде как… напоминает ему мать? – в голосе Хелле послышалось что-то странное, чему я не могла дать название.
– Ну да… – настороженно кивнула я.
– Фу! – вдруг рявкнул он, но без агрессии, а как-то по-щенячьи весело. – Звучит как жуть!
И, не выдержав, я расхохоталась вместе с ним, хотя смеяться над богами было, конечно, не лучшей идеей и мне бы одернуть друга. Но он так заразительно фырчал и покатывался, что я просто не могла удержаться. Секунду назад мне хотелось его задушить, потому что он сомневался в моих словах, а теперь я хохотала как безумная рядом с этим парнем. Сила моих эмоций рядом с ним немного пугала. Я так никогда не чувствовала себя раньше. Мне бы остановиться и задуматься, не подверглась ли я какому-то колдовству с его стороны, но эти чувства были такими сильными и яркими… лучшим, что я испытывала в своей скучной короткой жизни. Гораздо приятнее, чем быть лучшей вышивальщицей, смаковать победу в соревнованиях или пренебрежительно усмехаться в лицо краснеющим юнцам, которые пытались пригласить меня куда-то, чтобы втереться в доверие к моей семье. Это было совсем другим. Живым, искрящимся, пугающим – но желанным. Я хотела так себя чувствовать!
– Ладно, – глупо хихикнула я. – Есть еще вопросы?
– Возможно, позже, – ответил Хелле, в его глазах все еще плескалось веселье. – Я должен подумать и сложить все в голове.
– Тогда теперь моя очередь!
Он сразу же стал серьезным, веселость слетела с него, словно шелуха с прожаренных орехов. Я пожалела, что прервала столь драгоценные минуты совместной радости, но и мне было любопытно. И он обещал взамен моей истории рассказать о своей семье. Меня снова охватило раздражение. Обязательно все портить, принимая такой настороженный испуганный вид? Хелле был таким противным! Но пока я не успела впасть в необузданную ярость, он подвинулся ко мне ближе и доверчиво заглянул в глаза.
– Я бы хотел рассказать тебе все… – начал он, – но о многом должен умолчать.
– Расскажи что можешь, – недовольно буркнула я. – У меня-то больше нет никакого большого секрета.
– Как это? – удивленно спросил он.
– Моим большим секретом была марена, – я пихнула его в бок. – Но ты и так про это всё знаешь.
– Я понятия не имею, зачем тебе эти глупые корешки, ради которых ты безрассудно рискуешь своей жизнью, – начал он и под моим злым взглядом поспешно продолжил: – Но мне и не интересно… Это мало связано лично с тобой, так что…
Он смутился и замолчал. Хелле так редко смущался, что я дважды прокрутила его предыдущие слова в мыслях, но все равно не поняла, отчего именно он так раскраснелся. Меня волновало только то, что тайну марены он выпытывать и не думал. Я сразу же повеселела.
– Итак! – начала я, пощелкав пальцами перед его лицом. Он все еще избегал смотреть мне в глаза, а потому хотелось прервать эту неловкость, откуда бы она ни возникла. – Ты расскажешь что можешь.
– Да, – он поерзал на земле напротив меня, придвигаясь ближе. Наши колени соприкоснулись, и мне захотелось отпрянуть… или… наоборот. – Наше племя берет свое начало очень и очень давно, до вашего… Рагнарёка.
– Чей это «наш»? – проворчала я, пытаясь игнорировать волны жара, которые расходились там, где соприкасались наши тела.
– В моем народе он называется Великий Раскол, – продолжил Хелле, и казалось, его вообще не волнует та близость, в которой мы находимся.
– Странное название, – голос прозвучал неожиданно сипло, и я прокашлялась. – Хотя по сути верное.
– Я совместил твои легенды и то, что мне рассказывала мама, – Хелле нахмурился и на несколько секунд замолчал. – И выходит… выходит, что до падения мира мы были… вроде как последователями Локи…
– О-о-о! – воскликнула я, и мысли из разрозненных и слепо мечущихся птиц начали складываться в единую картину. – О-о-о! Тогда все понятно и логично!
– Что именно? – недоуменно спросил Хелле.
– Почему вы скрываетесь, – щелкнула пальцами я. – Вы избежали ссылки на драккар Локи, участи заниматься всеми этими… трупными делами, поклоняетесь падшему богу, а потому… потому и вынуждены скрываться, да?
– В целом, – натянуто рассмеялся он, – ты права. Есть, конечно, моменты и подробности, которые не сходятся, но, к сожалению, это как раз относится к тому, что я не могу рассказать.
– Подожди, – отмахнулась я от его тайн. – Но зачем вы поклоняетесь павшему богу?.. Ведь он воплощение зла, он разрушил Иггдрасиль, убил многих богов и людей!
– Разве ваш Тор не простил его? – огрызнулся Хелле.
– Да, но…
– Значит, моя мать имеет право быть верной своим корням, – отрезал он, и я поняла, что задела что-то личное, о чем Хелле не склонен рассуждать. Что-то, что для него нерушимо, – убеждения, в которых он тверд.
– Ты так говоришь, будто твоя мать имеет право решать за всех, – я постаралась свести все к шутке.
– Так и есть, – надулся он, становясь похожим на обиженного мальчишку. – Моя мать возглавляет мой народ.
– Ого! Вождь-женщина! – искренне восхитилась я, и взгляд Хелле смягчился. – Это мне по душе.
– Разве у вас женщина не может возглавлять людей? – насмешливо спросил он.
– Может, но это скорее… формальность, – с досадой проворчала я. – По сути, без мужа женщина не может править…
