Грудь его вздымалась и опускалась, руки, как плети, лежали по бокам.
– Это случилось сразу после того, как я проиграл, – продолжал Мюррей. – Да, Коуч говорил, что дело не в этом, но я так и не избавился от чувства, что вина все же на мне.
Андерсон вздохнул:
– Каждый Путь должен когда-нибудь закончиться. Может быть, Коуч знал, что и его время пришло. Все так быстро менялось – Цитадель уже не соблюдала Кодекс, как прежде, и понемногу отходила от него все дальше. Ты, я, Лейна, Коуч, да каждый гривар – мы в любом случае работаем в меркнущем свете. Ты и сам знаешь.
– Да, ты прав. «Покинь свет с достоинством…» Так посоветовал мне какой-то чинуша из Цитадели в тот день, когда меня перевели. Лучше бы сказал напрямик: мол, бросаем тебя в чан с крысиным дерьмом.
– Скаут – уважаемая профессия, – сказал Андерсон.
Мюррей фыркнул:
– Уважаемая, как же. Да, работать для Цитадели скаутом – это кое-что, но высматривать в темноте ребятишек… Нет, начальники прекрасно знали, что делают со мной. Мемнон знал. Не мог простить мне того поражения.
– Надеюсь, у верховного командора Цитадели есть дела поважнее, чем столько лет таить обиду, – произнес Андерсон.
– Уйди с достоинством, – повторил Мюррей. – Следуй Путем – ради блага нации. Я так и сделал. Но постоянно возвращаюсь к тому, как все внезапно развалилось. Кажется, только что мы все стояли на стадионе, залитые ярким светом: публика ликует, музыка гремит, стабильность всего региона – на наших плечах. И вот, не успели и глазом моргнуть, а уже лежим здесь, в твоем подвале в Глуби. А всего-то десять лет прошло.
Андерсон повернулся к Мюррею:
– Может быть, ты прав. Иногда я и сам чувствую себя так, будто получил по башке и кружусь на месте, потеряв ориентацию. Но нужно адаптироваться, как сказал бы Коуч. Попал в ловушку противника, используй ее к своей выгоде. Вполне возможно, что Мемнон хорошо знал, что именно с тобой делает. Бросил одного из лучших за последние несколько десятилетий рыцарей в Глубь, опустил до жалкого скаута. Заставь его заплатить за это. Ты говоришь, что у этого парня, Сего, есть задатки. Что ж, это уже начало.
Мюррей вздохнул и кивнул:
– Да уж, начало так начало, Тьма его побери.
Они шли вместе – дородный мужчина и мальчик, макушка бритой головы которого едва доставала до груди спутника.
Вдалеке, в конце Маркспар-роу, сиял огнями стадион «Лампаи». Свет разливался по улицам Подземья изумрудным блеском. Пронзительные каркающие крики и вкрадчивые увещевания уличных торговцев эхом отражались от каменных стен, между которыми шагали двое.
– От лоточников лучше держаться подальше – никогда не знаешь, что впарят тебе эти ловкачи в конце смены.
Мюррей пытался разговорить парня, хотел, чтобы тот рассказал о своем прошлом. Но Сего до сих пор даже рта не открыл.
Чем ближе к стадиону, тем гуще становилась толпа, тем больше людей спешили к «Лампаи», где ежедневно проходили поединки. Сего с любопытством глазел по сторонам, жадно ловил запахи и звуки, проникавшие во все закоулки квартала.
Тут и там по улицам ползали всевозможные старые мехи – ржавые грузовики, доставляющие сплавы из шахт, вонючие уборщики, высматривающие мусорные кучи. На глаза Мюррею даже попался списанный за ненадобностью и переделанный для наземных работ флайер, за выхлопами которого тянулась горстка спектралов.
– Прямая поставка из Арклайта! – хрипел стоящий на мехе торговец. – Посмотрите, какой красавчик. Всего пять рейсов для Правления. Списан в резерв! Рубеллиевая бластерная пушка в рабочем состоянии. Требуется лишь незначительный ремонт.
По качеству оборудования Глубь никак не могла равняться с Верхним миром, но черный рынок процветал, там продавалось все, в том числе и списанная техника из Арклайта.
В этой суетливой, густой толпе мехов, чернорабочих и торговцев выделялись гривары. Мускулистые, украшенные шрамами и отмеченные сединой, они гордо, чинно шествовали под яркими огнями. На бугрящихся мускулах играли замысловатые флюкс-татуировки, которые вполне могли считаться произведениями искусства.
Краем глаза Мюррей заметил, что Сего уставился на одного из обнаженных по пояс гриваров. На груди у того был изображен лев, стоящий на задних лапах, с угрожающе поднятыми когтистыми лапами. Осьминог на спине другого гривара сворачивался и разворачивался, протягивая щупальца по рукам и ногам человека.
Под ярким светом зашевелились под толстым плащом и татуировки самого Мюррея. Он чувствовал каждую из них так, словно они обладали индивидуальностью, некими уникальными характеристиками, приобретенными за то время, что он шел своим Путем.
– Флюкс-татуировки, – сказал Мюррей. – Раньше они что-то значили. Теперь гривары рисуют себе то, что подсказывают их мрачные фантазии.
Ближе к стадиону они миновали караван даймё, запряженный бригадой грантов, плечистых тягловых мужчин, чья работа заключалась единственно в том, чтобы возить своих господ по городу. Хотя в распоряжении даймё имелись и транспортные мехи, многие из них предпочитали привлекать к себе внимание пышным караваном с тягловыми грантами, куртизанками и вооруженными мерками.
Самого знатного даймё, ехавшего обычно в середке каравана, защищал от улицы полупрозрачный заряженный колпак.
Из-за стекла за уличной суетой наблюдал мужчина с глубокими черными глазами и голубыми прожилками вен на лице. Глядя на него, Мюррей задался вопросом: а смог бы он, рассчитав правильный момент, пробить стекло кулаком и размозжить череп хрупкому созданию? При мысли об этом сердце забилось чуточку быстрее.
Хотя Эзо давным-давно завоевало Глубь, Мюррей знал, что настоящими хозяевами здесь, внизу, остаются могущественные лорды-даймё. Не подчиняющиеся никому, они управляли притонами и «Домами куртизанок», контролировали торговлю стимуляторами и нелегальную добычу ископаемых. Они предпочитали держаться в тени, нанимая гриваров сражаться за их интересы.
Один такой наемник из охраны подозрительно посмотрел на Мюррея. Выглядел он как гривар, но в руке держал оружие – толстый стальной стержень с грозно пульсирующей голубой нитью накала. Мюррею случалось испытывать на себе действие усиленного ауралитом разрядника. При малейшем контакте с ним человек падал на землю, поджимал ноги и сворачивался в клубок.
– «Ни инструменты, ни технологии», – проворчал Мюррей.
– Отвали, старик. – Мерк поднял оружие. – Лорд Мамару не будет возражать, если я немного тебя поджарю.
Мюррей не спускал с него глаз, пока процессия не завернула за угол.
Подойдя к бурлящей площади перед «Лампаи», Мюррей свернул с главной улицы в переулок, огибавший стадион.
Сего не спрашивал, куда они идут, но было видно, что ему все интересно, что он жаждет знаний. Мюррей вел себя точно так же, как Коуч, когда впервые отправлялся с командой в поездку по Эзо или в чужие земли, за границу. Все было новым, удивительным, уникальным.
Мюррей планировал доставить парнишку прямиком к Андерсону, в глубине души надеясь, что Лейна напечет своих знаменитых пирожков. Уж они-то определенно лучше зеленого месива, которое в «Талу» называют едой.
Но потом Мюррей решил первым делом отвести Сего туда, где и сам не был давным-давно.
Шум
