толпы постепенно стих. Старый гривар и Сего молча шагали по узкой тропинке к холму Деймонс, крутому склону, ведущему к дальней стороне степи.
В самом начале своего Пути Мюррей взбегал по склону Деймонса, тренируя выносливость. Легкие горели, но он делал это нарочно, рассчитывая, что в круге будет легче. Теперь, в преддверии боя с Драгуном, Мюррей хотел еще раз испытать себя.
– Готов немного поработать? – Мюррей посмотрел на своего юного спутника.
Сего молча кивнул.
Взбегая по склону, Мюррей пытался думать о Драгуне. Хотя две недели занятий с Андерсоном не прошли даром, он все еще не набрал той формы, которая позволила бы на равных сражаться с молодым, быстрым гриваром.
Он попытался вообразить предстоящий бой, и сердце заколотилось. Льющийся из громадных излучателей спектральный свет. Неистовствующая толпа. И два гривара в круге. Трепет и предвкушение, пощипывание в животе, сменяющееся эйфорией. Восторг, наполняющий грудь, разливающийся по рукам и ногам и влекущий навстречу противнику.
Склон резко ушел верх, скрывая раскинувшуюся за ним степь, и Мюррей прибавил. Рядом с ним Сего, похоже, думал о том же – достичь вершины. Глаза у парня горели; чтобы не отстать, ему приходилось делать два шага на каждый шаг Мюррея.
Они уже мчались изо всех сил – по каменистому склону, вверх и вверх. Мюррей ощущал напряжение во всем теле, даже слышал скрип суставов, но ноги работали быстро.
Измотанный, на пределе сил, Мюррей осознал: что-то изменилось. У него появилась цель, и он шел к ней. Он хотел сражаться. Рядом с ним бесстрашно, но не забывая смотреть под ноги, взбирался на холм мальчишка.
Штурмуя склон, они оставляли за собой лавину щебня и песка.
Последний участок подъема оказался самым крутым, и приходилось опираться на камни, чтобы сохранить равновесие на пути к вершине.
Мюррей чувствовал: тело хочет сдаться, прогнуться, как старая крыша, отслужившая свое и готовая рухнуть под тяжестью накопившейся усталости. Вот только Драгун не будет таким уступчивым, как этот холм. И свободу для Сего уступчивостью не купишь. Ради него необходимо все преодолеть, перенести страдания и боль.
С выдохом из груди вырвался глубокий, протяжный вой.
Достигнув наконец вершины, Мюррей упал на колени. Грудь вздымалась и опускалась, как кузнечные меха, пытающиеся поддержать угасающий огонь. Сего стоял рядом – дыхание тяжелое, но спокойное.
– Бывало легче, – пропыхтел Мюррей.
Они огляделись. Отсюда, с вершины холма Деймонс, им открывался уникальный вид на Подземье.
Пещера мерцала переливчатым зеленым светом, который проливали на нее излучатели, встроенные в высокий, на тысячи метров, потолок. Вокруг них, словно стайки светящихся мотыльков, танцевали спектралы. Серые строения вырастали прямо из коренной породы, и мощеные дороги лежали зигзагами между зданиями, где-то расширяясь в магистрали, где-то сужаясь в переулки.
В северной части гигантским деревом поднимался Лифт, корни которого уходили в пол пещеры и расползались под расчерченными решеткой улицами, а ствол упирался в потолок. На востоке зеленый пульсирующий свет омывал рыночный район, то вздымаясь волной, то опадая в едином ритме с живой энергией улиц. На западе, если присмотреться, можно было различить очертания гигантских мехов, вгрызающихся вместе с бригадами грантов в стену пещеры, хранящую в себе залежи руд с ценными легирующими элементами.
Но Мюррею нравилось представлять громадную пещеру такой, какой она была прежде. До своего рождения, до того, как отец построил здесь домишко, до прихода политиков и позеров, до возведения Лифта и установки излучателей. Прежде – это когда попасть в пещеру можно было только по длинным, извилистым туннелям.
Именно здесь, в этой просторной каверне, империи однажды выбрали себе чемпионов, гриваров, для борьбы за свои интересы. С тех пор по всему Верхнему миру было построено множество арен. Величественных, как «Олбрайт», оригинальных в плане дизайна, как «Аквариус», строгих и прочных, отвечающих условиям сурового климата, как, например, «Старкгард». Но нигде не было ничего сравнимого с «Лампаи», откуда и начался Путь гриваров.
Мюррей перевел взгляд на центр города, где из скальной породы, словно драгоценный камень, вздымался стадион. Толпы людей устремлялись каждый день в «Лампаи», чтобы увидеть поединки лучших гриваров Подземья. Через неделю и он, Мюррей, войдет там в круг и встретится лицом к лицу с Драгуном.
Медленно выдохнув, Мюррей повернулся спиной к городу, к раскинувшейся степи. Слои плодородной растительности поднимались по сторонам центральной лестницы, на каждом ярусе светящиеся культуры цеплялись за скальную породу. Вода для орошения поступала из водопада Дагмар и разводилась по ирригационным каналам также на каждом ярусе.
Мужчина и мальчик зашагали по древним ступеням. Сего с удивлением глазел на посевы, пульсирующие разнообразными оттенками зеленого – от ярких флюоресцентных лишайников до темных, как цветущий лес, мхов. Рабочие выносили со складов большие мешки с удобрениями, и сотни сборщиков трудились в полях.
Добравшись до подножия низвергающегося из пролома водопада, Мюррей повернулся к Сего. Во влажном воздухе с губ срывались клубочки пара.
– Ну что, малыш, плавать умеешь?
Сего молча кивнул, и Мюррей вздохнул с облегчением.
– Иди за мной.
Они прошли сквозь пелену белых брызг вдоль края водопада и оказались в широкой пещере. Здесь перед ними лежало кораллового оттенка озеро, мигая бликами под сумеречным светом, струящимся через отверстие в потолке пещеры.
Мюррей широко повел рукой:
– Озеро Дагмар.
Посетители пещеры обычно собирались на восточной стороне озера, этот же уголок был известен немногим избранным.
– Подумал, что тебе захочется поплавать, – добавил Мюррей.
В этот раз Сего его удивил.
– Оно напоминает мне о доме, – медленно сказал он.
– Откуда ты, малыш? – спросил Мюррей, воспользовавшись возможностью узнать больше.
Талу, как и другие дельцы Подземья, получал детей со всего мира, но выяснить, откуда прибыл Сего, Мюррей не смог.
Мальчик снова замолчал, насупившись.
– Может, с Изумрудных островов? – предположил наугад Мюррей. – Мне довелось там побывать. Хорошие люди, хорошие бойцы. Хотя не могу сказать, что я фанат арены «Аквариус». Как вспомню, так потом кошмары снятся.
Сего медленно кивнул.
После травм, вызванных разлукой с домом и семьей – или кое-чего похуже, – многие рабы подсознательно блокировали прошлое. Возможно, так случилось и с Сего. Мюррей решил прекратить расспросы.
– Что ж, если хочешь искупаться, это лучше сделать до темной смены.
Пробежав по берегу, парнишка ловко нырнул и исчез под стеклянной гладью озера. Плавал он как выдра и под водой оставался по нескольку минут.
Чтобы так плавать, надо быть островитянином, подумал Мюррей. В воде Сего чувствовал себя вольготно, словно попал в родную стихию. Как и в круге.
Мюррей еще раз мысленно прокрутил сцены боев, в которых он видел Сего. Паренек стоял неподвижно, ожидая атаки противника, а потом расправлялся с ним, затрачивая лишь необходимый минимум энергии. Его движения отличались легкостью и плавностью, которые Мюррей редко видел даже у лучших гриваров.
В какой-то момент он поймал взгляд спутника – странный, пустой, будто мальчик находился в совершенно другом мире.
В следующее мгновение Сего закрыл
