— Всё готово к коронации, — прошамкала старческим голосом Пыталова, — Безопасность будет обеспечена на высшем уровне. Его Величество может быть совершенно спокоен.
Корень-Зрищин отхлебнул еще кофе и выпустил облако сигарного дыма, и лишь после этого спросил:
— А враги Государя? Что с Михаилом и Малым?
— Полагаю, у Павла Павловича не осталось врагов, — осторожно ответила княгиня, — Чудовище мертво, как и Триумвират. Все члены Мальтийского Ордена или казнены, или присягнули, или в бегах. А изгнанника Михаила или тем более Малого вряд ли можно считать врагами.
— Я не спрашивал вашего мнения по этому вопросу, — вздохнул Корень-Зрищин, — Кого считать врагами, а кого нет — это решать Императору. А вашей задачей было найти Михаила и Малого. Они оба до сих пор претендуют на русский трон и при этом до сих пор живы и на свободе. Вас ничего не смущает в этой ситуации, Пыталова?
— Я уверяю вас, что никакой опасности нет, Ваше Высочество, — сварливо проговорила старуха, — Михаил в бегах, ему сейчас не до престола. Да и из влиятельных кланов его никто не поддерживает. А Малой — просто паренек, которого все магократы справедливо полагают придурком. Да и на престол он никогда не претендовал. И мы их ищем, их обоих.
— Я не просил их искать, я приказал их найти, — жестко произнёс Корень-Зрищин, — Государь готов еще подождать, но его терпение на исходе. На сегодняшней коронации и Михаил, и Малой должны присутствовать, и не просто присутствовать, а преклонить колени и присягнуть Государю. Либо они должны лежать в земле, с аккуратными отверстиями в головах. Такой вариант не желателен, но приемлем.
Пыталова кивнула.
— Всё будет сделано, канцлер, — молодцевато доложил Соколов.
— Теперь по Нагибину… — продолжил Корень-Зрищин, — Он оскорбил мой клан и завтра умрёт.
— Я только за, — прошамкала Пыталова, — Этот отмороженный барчук украл корону Чудовища, а мне даже запретили давить на него, чтобы выяснить, куда он её спрятал.
— Плевать на корону Чудовища, — отмахнулся Корень-Зрищин, — Завтра Нагибин умрёт. Заметьте, я извещаю вас об этом. Хотя мог бы этого и не делать.
— Но, канцлер, ведь операция «Шерпунь»… — заклянчил Соколов.
Именно Соколов со своей поганой операцией был тем, кто до сих пор запрещал устранять Нагибина.
— Император более не заинтересован в проведении операции «Шерпунь», — холодно сообщил Корень-Зрищин, — У вас было полно времени, обер-генерал.
— Но… — начал было Соколов, но тут же спохватился, — Как прикажете, Ваше Высочество.
— Вот и славно. А теперь…
— Т-теперь я желаю знать, где дриада и п-принцессы, — перебил Корень-Зрищина юношеский голос.
Корень-Зрищин обернулся.
Через зал к нему и офицерам Охранки шагал Император Российской Империи Павел IIПавлович.
Павел был мало похож на своего пра-пра-пра-прадеда Павла I, правившего больше двух сотен лет, да и на царя в принципе он не походил.
Государь был низок ростом и сутул, ничем не примечательного телосложения, не толст и не тощ, хотя за последние дни он чуть похудел. В его темном лице и черных глазах было заметно нечто южное и татарское, как у всех Багатур-Булановых, но лицо лишал благородства уродливый нос-картоха.
Взгляд у Императора был недоверчивый и тяжелый. Павел Павлович был чисто выбрит и коротко стрижен, волосы у него были черными, как и у всех членов Императорского клана.
Государь был одет в простой зелёный мундир, белые брюки и чёрные сапоги, никаких знаков царской власти на нём не было.
Рядом с Павлом Павловичем шла секретарь Тайного Совета и самого Императора Светлана Жаросветова.
Эта выглядела эффектнее. Высокая и стройная, она превосходила Императора на целую голову. Каштановые волосы Жаросветовой были заплетены в длинную косу, на девушке было свободное ярко-оранжевое платье до колена и такие же оранжевые туфельки. Шею великой княжны украшал амулет в форме герба Жаросветовых — огненного шара.
Корень-Зрищин поклонился Императору, Соколов и Пыталова поспешили последовать его примеру.
— Где д-дриада? — повторил свой вопрос Павел Павлович.
Он стал заикаться после того, что произошло на охоте, три дня назад.
— Мы не знаем, Ваше Величество, — прошамкала Пыталова, еще раз поклонившись, на этот раз чуть ли не до пола, — Мы её ищем, но не можем найти. Я думаю, Этэ-Аа-Нуи уже нет в живых.
— Думаете? — удивился Павел Павлович, — А должны знать, П-пыталова. А принцессы?
— Мы всё проверили, Ваше Величество, — доложила Пыталова, — Мы допросили арестованных членов Мальтийского Ордена, но никто из них ничего не знает. Принцессами занимался Лёдов, только он знал, где они. Мы предполагаем, что они скрываются заграницей…
— В П-париже? — уточнил Император, — Вместе с изменником Михаилом, которого вы т-тоже упустили?
— Нет никакой информации, что принцессы как-то связаны с Михаилом, — счёл своим долгом вмешаться Корень-Зрищин, — Княгиня говорит правду, Ваше Величество. Лишь Лёдов знал, где принцессы, но он в могиле. А принцессы вам ничем не угрожают, девочки не могут наследовать престол.
— Знаю, — отрезал Павел Павлович, — Но п-почему они скрываются? Зачем они прячутся?
— Я уверена, что позже они объявятся, когда всё успокоится. Сейчас многие выжидают, но после вашей завтрашней коронации… — попыталась оправдаться Пыталова.
— На моей коронации должна была присутствовать моя мать! — в гневе воскликнул Император, — А её нет! Вы говорите, что не з-знаете, где она. Но по моей информации дриаду увела ваша сотрудница, П-пыталова. Какую игру вы затеяли?
— Игру? — изумилась Пыталова, — Да что вы, Ваше Величество! Я бы и не подумала играть с вами в игры. Я верно служила прежнему Императору и…
— И решила меня п-предать, — перебил Император, — Ты прячешь дриаду, я знаю. Ты хочешь исп-пользовать её против меня. Ты думаешь, что у тебя козырь в рукаве, гарантирующий тебе б-безопасность? Думаешь, я не трону тебя, п-пока у тебя дриада?
— Государь, это страшные слова, — ответила Пыталова, — Откуда у вас такая информация? Меня хотят подставить, это очевидно. Враги хотят удалить от вас вашу верную слугу…
— П-пыталова, Охранка служит только самой себе, — усмехнулся Император, — Так было при прошлом Государе, и его это устраивало. Но меня — нет.
— Государь, я бы не советовала вам давать мне отставку сейчас…
— Я не собираюсь д-давать тебе отставку, — заверил княгиню Император, а потом достал из кармана мундира пистолет.
Корень-Зрищин не поверил своим глазам.
— Ваше Величество… — попытался он вмешаться.
— Я собираюсь тебя п-прикончить, — сообщил Император Пыталовой и выстрелил старухе в голову.
На украшенный малахитовой мозаикой пол брызнула кровь, Пыталова упала замертво, не успев даже вскрикнуть.
— Невозможно… — пробормотал Корень-Зрищин, — Магократы не могут стрелять в людей. Это физически невозможно. Древний запрет…
— Я единственный, кто здесь вводит з-запреты, — проговорил Павел Павлович и сделал контрольный выстрел в голову уже и так мёртвой Пыталовой.
Корень-Зрищин видел Императора насквозь, таков уж был родовой дар Корень-Зрищиных. На самом деле Корень-Зрищин всегда его видел, всю гниль внутри этого человека, называвшего себя Императором. Но канцлер никогда и подумать не мог, что это гниль пролезет наружу столь отвратительным образом.
— Ты верно мне служил, Корень-З-зрищин, — сказал тем временем Государь.
— Что? — до Корень-Зрищина не сразу дошёл смысл сказанного.
— Соколов т-теперь глава Охранного Отделения, — сообщил Павел Павлович, махнув пистолетом в сторону Соколова.
Буревестник на плече у Соколова громко вскрикнул, а сам Соколов в порыве подобострастия рухнул на колени.
— Я не подведу вас, Государь! — воскликнул Соколов.
И тогда Корень-Зрищин понял, что для Соколова всё только что произошедшее не было сюрпризом. Он знал. Он и пришёл сюда за этим назначением, зная что его шефа Пыталову убьют.
— А ты верно служил мне, князь, — повторил Император.
