Выглянув из-за плеча Винсента, охотник бросил взгляд вперед и увидел, что коридор уперся в деревянную лестницу с крохотными, на его взгляд, ступеньками. Они вели куда-то вверх, и эльфу, шедшему первым, пришлось нагнуться, чтобы протиснуться в дверной проем.
– Идем, – глухо позвал Винсент. – Пока мы были в жилых помещениях. Тут нет ничего интересного. Все самое занимательное впереди.
Гордей поспешил за спутником, внимательно глядя себе под ноги: на таких ступеньках недолго и споткнуться.
– Значит, – сказал охотник, – гибберлинги сначала подружились с эльфами, а потом уже вы показали их людям?
– Они сами показались, – раздраженно отозвался Винсент, стукнувшийся, наконец, головой о низкую притолоку лестницы. – Конечно, мы, как могли, способствовали контакту, но мы никому ничего не показывали. Гибберлинги самостоятельны. И, надо сказать, весьма непоседливы. Более того, у них почти нет единого правительства, каждый, можно сказать, сам себе голова. Лесная вольница какая-то. Лезут везде, а потом жалуются.
– Это как? – удивился Гордей. – Лесная вольница – это что?
– Это значит, что у них нет единого правителя, – сказал эльф. – Гибберлинги живут семьями, общинами. У каждой есть свой староста или старейшина. Обычно такая семья занимает целый корабль. Это как отдельная деревня, понимаешь?
– Пока да, – откликнулся Гордей.
– А единого правителя у них нет. Каждый капитан корабля – сам себе командир.
– А как же совет? – удивился охотник. – Ты же говорил, что мы летим на совет гибберлингов?
– В очень серьезных случаях все главы общин собираются на большой совет, – наставительно произнес эльф. – Он называется вече. На таком большом совете обсуждаются важные вопросы. И иногда все общины приходят к какому-то общему решению. Хотя чаще всего они все вусмерть ссорятся, расходятся по своим углам, а потом делают каждый что-то свое – что в голову придет.
– И это третья большая проблема? – догадался Гордей, заслышав в голосе эльфа раздражение.
– Вот именно, – подтвердил Винсент. – С ними очень тяжело договариваться. Осторожней, тут… Вот дрянь!
Эльф снова стукнулся головой о притолоку, приложил ладонь ко лбу и, согнувшись, отступил в сторону. Гордей быстро преодолел последние ступеньки и следом за Винсентом вышел в огромный зал, напомнивший ему дом общих собраний в родной деревне. Ничего особо примечательного тут не было – просто очень большая комната с деревянными стенами и потолком, под которым светился большой желтый кристалл. В стене напротив виднелся большой проем, в нем расположилась лестница, ведущая куда-то вверх. В соседней стене виднелась большая деревянная дверь, перехваченная для надежности полосками железа. В центре была еще одна лестница – винтовая, – она тоже вела вверх.
– Вон там, – эльф, распрямившись, махнул рукой в сторону лестницы в стене, – путь к капитанскому мостику. Оттуда управляют кораблем. Там сейчас Эрик вместе с капитаном.
– Зайдем к ним? – оживился Гордей.
– Нет, – Винсент покачал головой. – Нельзя их тревожить, пока сами не пригласят. Управление астральным кораблем дело сложное, не стоит отвлекать тех, от кого зависят наши жизни.
– Понятно, – протянул расстроившийся Гордей. – А там что?
Он ткнул рукой в дверь, окованную железом, из-за которой раздавались странные звуки. Судя по ним, там либо пилили огромное бревно, либо точили сложный невообразимый инструмент.
– Туда мы тоже не пойдем, – со вздохом произнес эльф. – Нельзя. Там самое сердце корабля, его механизмы. Там скрыты те самые секреты, о которых мы говорили. Так что даже не подходи к той двери, если не хочешь обидеть наших хозяев. Которые, надо сказать, довольно вспыльчивы и носят при себе большие острые ножи.
– Понял, – коротко отозвался Гордей. – А куда же мы пойдем?
– Наверх, – отозвался эльф, показывая пальцем на винтовую лестницу. – Там помещения для работы команды, выход на верхнюю палубу и, что немаловажно, – кухня.
– Очень правильный путь, – согласился Гордей, чувствуя, как у него подводит желудок от голода. – Неплохо бы перекусить. Так толком и не ел за последние пару дней.
– Тогда молодой человек, ступайте за мной, – бодро отозвался эльф. – Надеюсь, не надо говорить, что, когда сядем за стол с гибберлингами, не стоит показывать на них пальцем, глупо хихикать, строить рожи и все такое прочее?
– Не надо, – коротко отозвался охотник. – Обращению за столом обучены, спасибо. Дикарем выглядеть не буду.
Эльф повернулся, окинул спутника долгим взглядом – с головы до пят – и покачал головой.
– Просто поразительно, – пробормотал он. – Шли по лесу и встретили настоящего воспитанного канийца. Начинаю думать, что удача, пожалуй, поворачивается к нам лицом. Ну-с, охотник Гордей Ветров, прошу за мной. Настала пора представить вас нашему скромному обществу.
Чуть наклонив голову, Винсент сделал здоровой рукой приглашающий жест, и Гордей торжественно вступил на маленькие ступеньки деревянной лестницы.
Столовой у гибберлингов оказалась огромная комната, расположенная над трюмом. Она была ярко освещена гроздьями желтых кристаллов, свисавших с потолка. Гордей, шагнувший в этот зал следом за эльфом, в изумлении застыл на пороге – комната была уставлена длинными деревянными столами и стульями, а за ними сидели гибберлинги. Много гибберлингов! Они непрерывно говорили, ругались, некоторые пели, другие бегали от стола к столу с тарелками в руках. Казалось, в комнате отмечают праздник – так шумно и весело было здесь.
– Нам сюда, – сказал Винсент, потянув Гордея за рукав. – За мной.
Двигаясь вдоль стены, спутники добрались до дальнего уголка большого зала. Здесь стоял отдельный пустой стол. Он был самого обычного размера – для гибберлингов. А вот для человека и эльфа был маловат.
Винсент, нисколько не смущаясь, уселся прямо на пол у стола, скрестил ноги и удобно уперся локтем о деревянную столешницу, выглядевшую так, словно ее много лет ковыряли ножами и вилками. Гордей присел рядом – прислонился спиной к стене, вытянул ноги вдоль стола и принялся с интересом наблюдать за гибберлингами, занятыми своими делами.
Они все были разными! Гордею казалось, что все гибберлинги будут походить на Эрика – но не тут-то было. Если сам Эрик обликом немного напоминал рысь, то большинство его родичей в зале походили скорее на собак. На мелких веселеньких и лохматых собачек. Длинные, выдающиеся вперед носы, мелкие зубки, лохматые бакенбарды. Многие походили на лис – те, чья мордочка была больше вытянута вперед, чем у других. Вот только уши у всех больше походили на кошачьи, да глаза круглые. В целом гибберлинги заметно различались друг от друга, и Гордей понял, что уже легко может отличить одного от другого. Это было понятно – люди-то тоже похожи друг на друга, да не сильно. Смуглый раскосый хадаганец похож на канийского северянина, да не слишком.
