– Да, – ответила девушка, – вон он.
Она указала в сторону двухэтажного здания, стоявшего позади основного корпуса.
– Вы ведь покажете мне, где находились пропавшие перед тем, как это произошло?
– Конечно, идёмте.
Миллстоуну было немного не по себе. Он не любил больницы, тем более такие. У него всегда появлялось чувство, что и сам он болен, вот и сейчас ему казалось, что безумие может быть заразно. Он подсознательно обходил стороной пациентов, встречавшихся на его пути. Некоторые были в сопровождении санитаров. Он не сомневался, что если здесь и есть состав преступления, то он очень прост, правда, несмотря на это, раскрыть его будет нелегко: если раньше люди, которых он допрашивал, могли лишь казаться немного не в порядке, то здесь о большинстве пациентов это можно было сказать наверняка. И многие, скорее всего, были совсем не в порядке.
– А что вон там за здание? – спросил Джон, – указав на ветхую постройку, совсем не похожую на остальные.
– Это библиотека.
– А у вас книги не в чести, да? – спросил он.
– Почему вы так решили?
– Все здания хоть и не новенькие, но блестят отделкой, а библиотека как-то вроде и окрашена, но выглядит неважно.
– Ах, это, – улыбнулась Эллен, – просто, библиотека старше. Здесь раньше жила одна из диких общин, которая конфликтовала с федерацией. Здесь шли бои, и большая часть зданий пришла в негодность. Потом, когда власть федерации здесь укрепилась, всё отстроили почти с нуля.
– Кроме библиотеки, – заключил Миллстоун.
– Да. Она в ходе боёв почти не пострадала, поэтому не было нужды.
– Теперь мне всё ясно, – улыбнулся Джон, – а скажите, вы знаете что-то о той общине, которая существовала здесь раньше?
– Вы думаете, это имеет отношение к пропаже пациентов? – слегка встревоженно спросила Смит.
– Ну что вы, конечно нет, – сказал Миллстоун, – просто, вы рассказали занятную историю, и вот я подумал немного, так сказать, расширить свои знания. Я ещё как-то знаком с историей продвижения федерации на запад и восток, наверное, потому что застал это, а вот о северном направлении мне мало что известно.
– Я, к сожалению, тоже не знакома с этим вопросом. Думаю, вам стоит обратиться к доктору Кейну. Он увлекается историей федерации. Возможно, он сможет вам что-то рассказать.
– Хорошо. Кстати, вам должны были сообщить, что я пробуду здесь несколько дней. Учитывая удалённость, мне лучше ночевать прямо здесь.
– И с этим вам тоже к доктору Кейну. Он главный врач. Если о вашем приезде предупреждали заранее, то телеграмму получал он.
– Отлично. Значит, решу сразу несколько вопросов, – воодушевлённо ответил Джон.
В жилом корпусе было светло, что немного не вязалось с тем, как Миллстоун представлял себе это место. Он ожидал увидеть мрачные коридоры, сдавленные холодными стенами, но ничего этого не было. На окнах висели белые занавески. Не везде даже были решётки, а некоторые створки и вовсе были открыты и впускали в помещение свежий воздух.
– А у вас здесь тихо, – сказал Джон, когда они поднимались по лестнице, – мне доводилось бывать в заведениях подобного направления, и там всегда кто-то кричал.
– У нас это тоже случается. Но в третьем корпусе живут относительно смирные пациенты.
– И даже решётки не везде, – заметил Джон.
– Самые, – она немного помедлила, подбирая слово, – сложные пациенты не покидают палат без санитаров.
– Ещё рискну предположить, что во время строительства были затруднения с металлом, – добавил Джон, когда они вошли в небольшой холл на втором этаже.
– Может быть, – пожала плечами Смит.
Им навстречу шёл огромных размеров санитар, сопровождавший щуплого седого мужчину. Встреть Миллстоун его на улице, не сказал бы, что этот человек болен. Он лишь выглядел чрезмерно зажатым. Голова его была склонена, и он как-то испуганно посмотрел на Джона. Ненормальность детектив начал чувствовать, когда пациент вцепился в него своим взглядом и не отводил его.
– Крис, а где Тони? – спросила Доктор, – у себя?
– Да, доктор, – ответил здоровяк, даже не сбавляя шага.
Они прошли мимо Джона и Эллен, и пациент вывернул голову, чтобы, проводить детектива взглядом.
– Какой странный дядя, – заметил Миллстоун, когда они прошли вперёд.
– Он просто вас никогда не видел, – улыбнулась доктор, – и ему непривычно видеть людей не в белых халатах.
– А я уж подумал, что он сосед одного из пропавших.
– И это тоже. Если соседство по палатам можно считать соседством.
– Почему же нет? – удивился Джон.
– Он не мог видеть и слышать, как Селлер сбежал. Он вообще ничего не может знать, если он ему не говорил.
– Вы уверены, что он сбежал сам? Разве палаты не запираются снаружи и только снаружи?
– Ему могли помочь, – невозмутимо сказала Смит, – я не думаю, что доктор Кейн вызвал бы полицию, если бы речь шла об обычном побеге.
Девушка остановилась и постучала в единственную дверь, на которой не было наружного засова. Ей открыл крупных размеров мужчина. Дежурный санитар, о котором, судя по всему, спрашивала Смит.
– Тони, это детектив Миллстоун. Он расследует дело о пропаже пациентов. Ты не мог бы показать нам палату Селлера.
– Сейчас, – сказал дежурный и скрылся за дверью.
Он появился через несколько секунд, ловко закрыл свою дверь на замок, а потом уверенно зашагал дальше по коридору.
– Скажите, Тони, во время дежурства вы всегда находитесь в своей комнате? – обратился к нему Миллстоун.
– Мы делаем обходы каждый час.
– Как вышло, что пропажу пациента обнаружили только к утру?
– Может быть, Майерс просто не разглядел, что его нет. А может быть, он убежал под утро.
Санитар лязгнул засовом и открыл дверь.
– Даже не требуется ключ, – сказал Джон.
– Видите ли, наши пациенты не такая уж ценность, – раздался голос сбоку.
Миллстоун слегка вздрогнул и оглянулся. Перед ним стоял худощавый мужчина с него ростом, только заметно старше. Он носил аккуратно подстриженную бороду, которая была седа, как и его голова. Он дружелюбно улыбался.
– Доктор Кейн, – сказал мужчина, протягивая руку, – я думал, что мне достанется честь первому встретить вас, но, похоже, на вас подействовали чары Эллен.
– Детектив Миллстоун, – ответил Джон, доставая удостоверение.
– В этом нет необходимости. Я верю вам, – сказал Кейн.
– Но так о чём вы говорили? – вернулся к теме Миллстоун.
– Я говорил о том, что наши палаты имеют мало общего с банковскими хранилищами, – всё так же по-доброму улыбаясь, сказал Кейн.
– Но для кого-то ценность нашлась, – сказал Джон, оглядывая палату.
В узкой и тесной комнатушке была только кровать, аккуратно убранная, очевидно, уже после того, как пациент пропал. Джон пригнулся и заглянул под неё. Всё остальное пространство палаты находилось на виду и ничем примечательным не отличалось.
