– Вестник Арлен Тюк, позвольте представить мою жену, госпожу Делию Тэлор, и мою дочь Стэси.
Арлен отметил отсутствие титула «мать» перед именем баронессы, но ничего не сказал, поклонился и приложился к ручкам, как учил его Коб.
Баронессе было под шестьдесят, красоткой не назовешь – вытянутое лицо и длинная шея делали ее похожей на цаплю. Однако Стэси Тэлор оказалась точно такой, как описал Дерек.
Ровесница Арлена, высокая и гибкая – чистокровная уроженка Милна с темными волосами и голубыми глазами. Хорошенькая, но Арлен счел, что подлинной красотой она обязана печальному взгляду. Лиф был распущен, словно платье стало мало.
«Она уж, видно, закровила», – сказал Дерек, но Арлен усомнился в этом. Он заставил себя вскинуть взор и посмотреть ей в глаза, пока его не застукали на том, что пялится.
Все сели, и барон с баронессой, сломав печать, придвинулись друг к другу и принялись читать личное письмо графа Брайна. Затем яростно зашептались, бросая взгляды на Стэси, но Арлен сделал вид, будто не замечает. Он повернулся к девушке, надеясь вовлечь ее в разговор, но дочь барона замкнулась в себе и грустно наблюдала за спором.
В конце концов барон буркнул невнятное и обратился к Арлену:
– Мы скоро вышлем в Милн караван, так что можете оставить повозку и возвращаться верхом. Весь ваш груз составят лишь несколько писем.
Арлен кивнул, и вскоре подали обильный завтрак. Барон с супругой так и сыпали вопросами, интересуясь милнскими новостями, и Арлен покорно перечислял все примечательные городские события вкупе со сплетнями, подслушанными в гильдии вестников. Стэси не участвовала в беседе и сидела с потупленным взором.
К столу подошел страж с табличкой для письма мелом и описью.
– Одной шашки не хватает. – Он подозрительно уставился на Арлена.
– Вздор, – ответил Тэлор. – Пересчитай еще раз.
– Уже дважды, – ответил тот.
Барон нахмурился и глянул на Арлена, но мельком. Натянуто улыбнулся.
– Пересчитай в третий, – велел он стражу.
Арлен кашлянул.
– Он прав. Недостающая петарда лежит под козлами. Я отпугивал ею разбойников.
Он попытался внушить себе, что забыл про эту шашку, но в глубине души знал, что не вынул ее сознательно, надеясь, что никто не заметит недостачи.
Все потрясенно посмотрели на него. Подняла глаза даже Стэси. Арлен быстро рассказал о стычке с разбойниками, хотя ни словом не обмолвился о Сандаре.
Тем не менее барон Тэлор выслушал его с разинутым ртом.
– Вы сблефовали и прорвались, размахивая петардой?
– О блефе речи не было, – улыбнулся Арлен.
Тэлор с лающим смешком покачал головой:
– Даже не знаю, отвага это или безумство! В жизни не слышал ничего подобного. Если это правда, ядра у вас как у скального демона.
– Говорят, что иначе вестником и не стать, – промурлыкала баронесса и наградила Арлена взглядом, от которого его пробрала дрожь. – Но как они проведали о грузе? Точную дату знали только мать Кера и я.
– И Сандар, – сказал Арлен. – Который якобы накануне сломал ногу.
– Это серьезное обвинение, вестник, – заметил Тэлор с неприкрытой угрозой. – Чем вы его подкрепите?
Арлен знал: его дальнейшие слова определят, жить Сандару или умереть. Он пожал плечами:
– Я никого не обвиняю. Лишь говорю, что на вашем месте обзавелся бы новым вестником.
– Откуда нам знать, что вы попросту не выколачиваете себе место? – осведомилась баронесса.
– Я всего-навсего подмастерье. Гильдия все равно не даст мне места.
– Фи! – пренебрежительно отмахнулась она. – Мы можем устроить все росчерком пера, и вы это знаете. Если говорите правду, мы перед вами в неоплатном долгу.
Арлен кивнул:
– Я высоко ценю вашу заботу, сударыня, но хочу повидать мир до того, как осяду на постоянной должности.
Баронесса поцокала языком:
– Вы, молодежь, всегда в бегах, но настанет день, когда вам покажется, что постоянная работа на знакомом маршруте не так уж плоха.
Покончив с завтраком, барон и баронесса встали. Арлен вскочил на ноги, то же сделала Стэси, по-прежнему смотревшая в пол.
– Прошу простить, но нас ждут дела, – извинился Тэлор. – Стэси проследит, чтобы вас разместили в гостинице, и скажет мальчикам собрать провизию на обратный путь. С дарами от графа Брайна, разумеется.
Шурша дорогими мехами, они ушли, и Стэси чуть присела в реверансе.
– Дочь Стэси, к вашим услугам, – пробормотала она.
– Звучит как смертный приговор, – сказал Арлен.
Баронская дочка наконец посмотрела ему в глаза:
– Прошу прощения, вестник, но за него сойдет и письмо, которые вы доставили от графа. – Ее голос был кроток, как у тех, кто уже выплакал все слезы.
– У меня еще ноги гудят от подъема. – Арлен указал на стол. – Не посидите со мной немного?
Стэси кивнула и позволила Арлену отодвинуть ей стул.
– Как вам угодно.
Усевшись напротив, Арлен перегнулся через стол и заговорил тише:
– Говорят, доверить тайну вестнику надежнее, чем рачителю. Ее не снимет с его уст ни человек, ни все демоны Недр – только тот, кому она предназначена.
– И это утверждает человек, который битый час кормил моих родителей сплетнями, – заметила Стэси.
Арлен улыбнулся:
– Как только слухи достигают главного зала гильдии вестников, они перестают быть тайнами, но с вами я поделюсь настоящей.
– Мм? – выгнула Стэси бровь.
– Дерек продолжает считать, что нет на свете женщины прекраснее, чем Стэси Тэлор, и молится, чтобы у вас не началось кровотечение, – сообщил Арлен. – Так и велел передать.
Стэси ахнула и схватилась за сердце. Бледные щеки ярко вспыхнули, и она виновато оглянулась, но никто не смотрел. Тогда она жадно уставилась ему в глаза.
– Ясно, не началось, – ответила она, рассеянно теребя тесемки лифа. – Но это ничего не меняет. Он мне не пара.
– Это ваши слова или отцовские? – спросил Арлен.
– Какая разница? – пожала плечами Стэси. – Отец хоть и убрал из имени букву «й», когда женился на благородной кузине графа Брайна после кончины моей матери, но продолжает ощущать себя торгашом среди аристократов, потому что вхож в высшие круги только благодаря своим брачным обетам. Он желает мне добра, а значит, я должна рожать детей достойному ноблю и посещать Школу Матерей.
Он подавил желание сплюнуть. Когда Арлену исполнилось одиннадцать, отец тоже хотел навязать ему договорной брак, и он отлично помнил свои тогдашние чувства.
– На моей родине никто не называет себя аристократом, – ответил он. – Пожалуй, оно и к лучшему.
– Честное слово, – печально согласилась Стэси.
– Как же твой отец выкрутится, коль скоро твое положение известно?
