гарантии действительно существуют.
– Сгинь, – только и сказал Гидденис.
– И это все? Мы не о таком договаривались.
– Подай жалобу.
– Вот так, значит? – усмехнулся Стефан. – И все в Легионе с этим согласны?
– Если ты тонко намекаешь на совет, то я не знаю, кто там с чем согласен. Появления мальчишки никто не ожидал. Умники наши сработали очень грамотно: они его хранили в заводской упаковке до последнего. Да сам факт его существования так размазали по документам, что вроде и не придерешься, а толковых сведений нет! Ну а дальше, после объявления номеров, все быстро закрутилось, сам знаешь. У меня не было времени ничего обсудить.
– Меня это не устраивает.
– Сочувствую, – безразлично отозвался Гидденис. – Но ты вообще должен быть не здесь, у нас задание. Вот на задании и сосредоточься, а мальчишку оставь мне!
На этот раз Стефан не торопился с ответом. Он разглядывал Гиддениса льдистыми, будто нечеловеческими глазами. Номер 2 мог сколько угодно повторять себе, что он сильнее и в любой схватке наверняка победит. Под этим взглядом даже ему становилось не по себе.
Он с самого начала знал, что из Стефана опасный союзник. Но раньше ему казалось, что игра стоит свеч.
– Я понял тебя, – наконец улыбнулся ему номер 3. Мягко, почти кротко. – Конечно же, я отныне буду выполнять только мою работу, я очень нуждался в таком совете. Хорошо, что мы поговорили.
Сказал это – и отступил в тени, оставив после себя лишь желание немедленно кого-нибудь убить.
* * *
Ночью Ферония была так же прекрасна, как днем, только по-другому. Закрывались до утра одни цветы, но распускались другие, крупные, похожие на земные орхидеи, и на пионы, и на нарциссы. От коктейля их ароматов веяло дурманом и приятно кружилась голова. В густых зарослях пели, заливаясь, птицы – то ли колыбельную, то ли осанну этой ночи, и каждой ночи, в которую они еще живы.
Альда устроилась на небольшой скамейке перед декоративным озером. Над озером были подвешены крошечные круглые колокольчики, переливавшиеся серебром при каждом дуновении ветра. Неподалеку работали световые ловушки, привлекавшие больших, как птицы, и как будто пушистых местных мотыльков. Благодаря этому насекомые не погибали, но и не беспокоили любого, кому хотелось отдохнуть возле озера. Над Феронией полыхали непривычно крупные, совершенно незнакомые звезды, отраженные в спокойной воде.
Здесь Альда чувствовала, что восстанавливается. Картины окровавленных, изуродованных трупов уже не могли покинуть ее память, но могли хотя бы частично скрыться за великолепными образами, которые дарила эта планета. Когда тревога чуть отпустила, телепатка сосредоточилась на медитации. Альда уже знала, что на ферме нет никого, кроме них. Теперь она хотела расширить территорию проверки, дотянуться дальше – к шелестящим тяжелыми колосьями полям и цветочным равнинам. Может, хотя бы там притаились ответы? Вопросов ведь уже слишком много.
Но Ферония дремала в покое ночи и не собиралась возвращаться к чудовищным событиям последних дней. Зато Альда мгновенно уловила приближение знакомой энергии. Медитацию пришлось прервать, и это не радовало, однако телепатка заставила себя успокоиться. Ветер усилился, исчертил озеро рябью, и звезды теперь катались на мягких волнах. Альда смотрела только на это.
Триан ведь тоже в чем-то прав: им рано или поздно придется поговорить. Почему бы не сейчас? Нет желанного времени для неприятного разговора.
Легионер тоже подошел к озеру, а вот к скамейке приближаться не стал. Он остановился неподалеку от световой ловушки, наблюдая, как мотыльки беспомощно ищут упавшую звезду, которой нет и не было никогда.
– Ты знаешь, зачем я здесь, – указал Триан. Он даже сейчас оставался привычно спокоен. – Я не хотел обсуждать то, что случилось, раньше, потому что нас могли подслушать. Но здесь можно, здесь только мы.
– Я знаю. Но, мне кажется, нечего по-настоящему обсуждать.
– Альда…
Он раньше редко называл ее по имени, и тогда от этого мурашки шли по коже. Теперь осталась только горечь.
– Ты не переживай, я не буду все усложнять, – печально улыбнулась Альда. – И вот такие детские выходки с ударами ненависти больше не повторятся. Мне просто нужно было выпустить пар, условно говоря. Но я уже привыкаю.
– К чему?
– К тому, что теперь все будет по-другому. Мы научимся эффективно работать вместе, только это от нас и требуется. Без многозначительного молчания, обещаю.
– И это все? – Глаза Триана в ночной темноте казались черными, как два провала в пустоту.
– Да, к этому все в итоге и пришло бы, просто я предлагаю меньшие эмоциональные потери. Понимаешь… Ты не тот человек, который должен и умеет объясняться, тебе это просто не идет. Ну а я наперед знаю, что ты мне скажешь, меня удивить можно только формой.
– Что же я скажу?
– Что твои действия были оправданны, – пожала плечами Альда. – Телепатия – действительно твоя уязвимость. Теперь, когда я знаю, какой гадюшник представляет собой Легион, я понимаю, почему тебе так важно было прикрыть эту брешь. И ты собирался использовать не лично меня, меня ты вообще тогда не знал. Тебе просто нужен был какой-то телепат с должным уровнем способностей, я подвернулась под руку случайно, ты решил спереть у специального корпуса их эксперимент, потому что громко возмущаться они не посмели бы – эксперимент непредсказуем, да и объявить о нем открыто нельзя.
Альда сделала паузу, ожидая, что Триан хотя бы теперь попытается возразить и уточнить, что все было не совсем так. Но он молчал, наблюдая за ней, и в окружении ночи он смотрелся не человеком, а выточенной из камня статуей. Телепатке пришлось продолжить.
– Так ты и попал на «Северную корону», познакомился со мной. Ты убедился, что я тебе подхожу: сильная зверюшка, достаточно покладистая и наивная, чтобы поддаться дрессировке. Ты начал потихоньку приручать меня. Ну а потом ты внезапно воспылал ко мне неземной любовью и все вдруг стало совсем не так, твой план рухнул, и ты превратился в романтического героя. Да, я опошляю, но только это ты и можешь противопоставить словам Стефана. Послушай… Я не жалею, что была с тобой, и никогда не пожалею о том, что тебе сказала – потому что для меня это было правдой. Но на этом все, дальше – только работа.
– Что, мои предполагаемые заверения в неземной любви настолько неправдоподобны? – усмехнулся Триан.
– Дело не в этом. Они могут быть правдой – и ты действительно что-то почувствовал. Они могут быть неправдой, если ты пытаешься срочно спасти в остальном удачный проект. Разницу я все равно никогда не узнаю, а жить с вечными сомнениями не смогу. И доверять тебе больше не
