– Ещё увидимся, приятель, – сказал он, с грустью погладив Спайер по чёрному лоснящемуся крылу, – не знаю правда, когда.
Уходя, он всё проверил, а потом закрыл массивные двери гаража. Было немного грустно, но он понимал, что по сути ничего плохого не происходит. Нужно просто сделать дело, а потом можно будет отдыхать.
Ночь выдалась бессонной и наполненной виски и сигаретным дымом, что на этот раз не очень способствовало мыслительному процессу. Отчасти этому виной был масштаб проблемы, которую сходу даже не получалось окинуть мысленным взором. Первым делом предстояло решить, с какого вообще края к ней подступиться. Но это очень сложно сделать, когда большая часть этих самых краёв от тебя скрыта.
Днём, после завершения всех дел, Джон уснул. Ему хотелось увидеть хороший сон, но их не было вообще. Он проснулся бодрым и уверенным в себе, что было весьма кстати. Прохладный душ и кофе усилили это ощущение. Скоро наступивший закат Джон встречал стоя у окна со стаканом виски. Мысли кое-как упорядочивались, но ему нужны были свежие данные. Очень и очень были нужны. Но весь ход духовных исканий на этот раз нарушил самый обычный голод. Миллстоун только улыбнулся и начал собираться.
На улицу, где проходило торжество, он вышел уже когда Флаенгтон зажигал свои огни. Человек, увидевший их впервые, был бы очарован, безумно очарован. Но Джон видел всё их игривое коварство. Он обжигался ими уже множество раз, и уже тогда ему казалось, что в следующий раз он сможет быть осторожнее, но всё выходило по старой схеме. Сейчас он поймал себя на мысли, что хоть немного, но стареет, раз не позволяет себе думать, будто ему по силам соперничать с этим городом и его огнями, захватывающими дух и зовущими в омут развлечений.
Но теперь Джон стал осторожнее – не нырял в глубину, а лишь прихлёбывал сверху. Так можно было остаться относительно трезвым и здравым. Он проходил мимо многих ярких вывесок, хотя вся стать была поддаться искушению. На нём был белый костюм в полоску и чёрная шляпа. Если бы он сейчас сидел в одном из баров, положив её на стойку, никто не заметил бы противоречий. С такого ракурса он выглядел бы вполне заурядным прожигателем жизни, и никому не пришло бы в голову заглянуть глубже.
Но Миллстоун шёл мимо, направляясь к их месту встречи. Они об этом не договаривались, но год за годом всегда встречались на этой улице возле их любимого бара. Миллстоун считал, что название "Первый Полёт" можно было бы укоротить на одно слово. А что до полётов, то, забывшись, здесь можно испытать примерно такое чувство, а уж забытью атмосфера более чем соответствовала.
Он закурил сигарету, когда издалека увидел три фигуры, стоявшие под яркой вывеской, на которой был изображён уверенный в себе пилот в открытой кабине старинного самолёта, а рядом с ним восторженная барышня. Наверное, этот полёт был первым именно для неё, а вот для Джона и его друзей он был одним из множества.
Шейла заметила его первой и радостно улыбнулась. На ней было короткое чёрное платье, одно из самых любимых Миллстоуном. Он картинно расставил руки, изображая самолёт и, сделав несколько быстрых шагов, приблизился к ней и подхватил на руки. Она взвизгнула, но скорее радостно, чем испуганно, и при первой же возможности поцеловала Джона.
С не сходящей с лица улыбкой он поприветствовал Дугласа и Лили. Они тоже были одеты просто, но празднично. На Эгиле были серые брюки и белая рубашка, поверх которой была накинута кожаная куртка. Лили тоже была в своём репертуаре – белоснежное платье, даже ещё короче, чем у Шейлы.
– Ну, куда двинем? – спросила Лили после приветствия, – может, никуда?
Она кивнула в сторону входа в бар, вопросительно посмотрев на Миллстоуна.
– Тебе лишь бы поддать, – усмехнулся Джон.
– Говорит человек, который уже это сделал, – съязвила она.
– Разогрев, – подмигнул Миллстоун, – и в таком разе предлагаю немного выпить, но потом всё равно пройтись.
Он указал глазами вдоль улицы, в том направлении, где находился мемориал.
– Мы уже днём ходили, – заметила Лили.
– А вас что-то не было видно, – добавил Дуглас, посмотрев на Джона.
– Дела, кое-какие дела.
– Чем окончилось расследование?
– Может, сядем хотя бы? – предложила Лили.
– Да, – поддержал Джон, бросая окурок в урну, – но поговорим по дороге.
Они выпили немного виски. Джон чувствовал напряжение, которое испытывала Шейла, а вместе с ней и Дуглас. Да, он и сам бы напрягся, будь он на их месте. Если бы всё было хорошо, он сказал бы об этом сразу, но он промолчал, значит, всё было не хорошо. По крайней мере, та часть информации, которую он мог сегодня им рассказать.
Наконец, они снова вышли на улицу. Уже было темно, горели фонари, а толпа заметно поредела.
– Ну так, что там с расследованием? – первым спросил Дуглас.
Джон помедлил, достал сигарету и закурил.
– Меня отстранили.
– Почему? – удивилась Шейла.
– Не верят. Да и Темпелгтон сожгли. Вы слышали?
– Да, – сказал Дуглас, – грешат на тебя?
– Грешат, – с улыбкой выдохнув, ответил Миллстоун.
– Есть причины? – спросила Шейла.
– Нашей лисе причины не нужны. Он как ему надо, так и сделает.
– Думаешь, он тебя отстранил?
– Мне не рассказывают. Схожу с комиссией встретиться, может, там что-то узнаю, но пока ничего не ясно.
Они не виделись всего несколько дней, но по количеству событий казалось, что прошла целая вечность. Джон рассказал о расследовании в Пастерхофе, разумно умолчав о своём путешествии в Темпелгтон, потом рассказал о визите Джека, и части событий произошедших уже здесь.
– В отличие от нас, ты хорошо проводил время, – заметил Дуглас, имея в виду, очевидно, и Шейлу тоже.
– Вас вызывали на допрос? Рассказывайте, как было.
– О, это целая история, – протянул стрелок, – там был такой смрадный сухой типчик. Всё выпытывал, посвящал ли ты нас в свои дела.
– Вот как? – усмехнулся Миллстоун, – и как?
– Да я рассказал всё, как есть, – пожал плечами Дуглас, – почти.
– Это, кстати, спасибо вам, – искренне ответил Джон, – я побоялся, что вы всё на себя возьмёте. А мне нужно, чтобы висело на мне.
– Для чего? – справедливо спросила Шейла.
– Есть у меня подозрения насчёт нашей лисы. Уж больно он хотел, чтобы я был причастен к Темпелгтону. Но это строго между нами.
Миллстоун бросил взгляд на Лили.
– Как скажете, детектив. Я хоть и очень всё понимаю, о чём вы говорите, но обещаю никому эту бессмыслицу не выдавать.
– Спасибо, – подмигнул Джон, – ну так, что за сухой тип?
– Не знаю, – ответил Дуглас.
– А вас, мисс Лейн, тоже он допрашивал?
– Нет, – ответила Шейла, – но он там был. И тоже спрашивал, что ты говорил мне о своих делах.
