солнце светит, птички чирикают, жизнь налаживается. Главное - надо решить, что делать дальше. Точнее, надо как-то так извернуться, чтобы остаться здесь, поближе к девочкам.
Еще через какое-то время мы с девчатами сидели за столиком, ели консервированную гречку с мясом и пили чай, закипяченный тут же, на газовом примусе. Я выкопал из рюкзака банку консервированных ананасов, чем привёл девчонок в восторг. Внутри что-то защемило, когда я углядел седую прядь в густых светлых волосах Алёны. Выслушал их историю.
После того, как закончили отмечать день рождения Николая, они втроём - Маринка, Алёнка и Павло - вызвали такси и отправились домой. Предполагалось, что Алёна заночует у них. По пути, уже недалеко от дома, такси попало в аварию - какой-то дебил вылетел на красный свет, снёс у их машины бампер и даже не остановился. Водитель ехать дальше отказался и решил дожидаться полиционеров. Быстро образовалась пробка, причем некоторые машины глохли сами по себе. Таксисту дозвониться до гайцов почему-то не получалось, и вся троица пошла домой пешком. Вызвать другую машину не получилось тоже, так как связь умерла. Уже когда подходили к дому, немного протрезвевший Пашка углядел в просвете между высотками столб сияющей тьмы, что почему-то привело его в пьяный восторг, а девчонок в панику. Через некоторе время вдалеке зазвучали выстрелы, а город постепенно наполнился воем спецсигналов экстренных служб и мечущимися по проспекту проблесковыми маячками. На перекрёстке быстро образовалась куча мала из разбитых машин, девчата запаниковали и уволокли бухого вопящего Павлонтия домой. Тот сразу прилип к окну. А еще через пол часа вырубился свет. До трезвеющего Пашки дошла серьёзность ситуации. В тот момент, когда он почти успел забаррикадировать окно шкафом, в соседнюю комнату через стекло влетела первая чёрная тварь. Пашка попытался отбиться от неё топором, но не смог. Он успел захлопнуть дверь в комнату, и дал время девчатам заскочить в кладовку и закрыться там. А сам не успел. При этих словах из глаз Маринки полились беззвучные слёзы, Алёнка молча обнимала и гладила ее по голове, а я вспомнил Пашкин топор. Не топор - одно недоразумение. Старое разбитое топорище, на котором болталась тупая железяка. Руки у нашего друга в изначально выросли из задницы, удивительно, что топор вообще в принципе у него был. А еще Пашка совсем не умел драться. Максимум, на что его хватало, это нелепо махать руками, не глядя на противника и высоко задрав подбородок. Нам с Коляном и Рустамом даже не получилось отучить его по-детски зажимать в кулак большой палец. Эх, Пашка, Пашка...
А к вечеру на следующий день во двор заехала колонна бронетехники с солдатами срочниками из соседней ВДВ-шной учебки. Не без труда и потерь отстреляли тварей во дворе и в матюгальник проорали жителям выходить и грузиться в автобус. Из нескольких многоквартирных девятиэтажек вышло людей немного. Даже мало. Слишком мало. Солдаты испуганно переглядывались, растерянно считая выживших. В их числе были и рыдающие девчонки, которых бойцы быстро запихали в один из автобусов. Когда один из командиров доложил, что дома осмотрены, в другой автобус загрузили раненых, покусанных тварями бойцов, и колонна потянулась на выезд из города. А к ночи в медсанчасти раненые перекинулись на тёмную сторону, и устроили бойню. Почти все военные медики и санитары погибли или пополнили ряды черноглазых упырей. И гонялись за десантниками, пока те их не пристрелили. И снова были потери.
На следующее утро хмурые воины загрузили эвакуированных в те же самые автобусы и привезли сюда. Девушки сказали командиру, что они медики, чему тот вполне понятно обрадовался и их быстро пристроили к делу в этом наспех организованном военном госпитале. Выделили койко-место и поставили на довольствие. Вот, собственно и всё.
Я тоже, в свою очередь, вкратце и не вдаваясь в подробности описал как выбирался из города, как пытался их найти в лагере беженцев, как попал сюда. На вопрос, как я получил картечь в ляжку, просто повторил, что один дядька хоть и промахнулся в тварь, но зато попал в меня. Девочек ответ устроил, и ладно.
Около восьми утра они ушли на работу, причём сколопендра строго настрого запретила мне, козлине этакому, шляться по территории, “а то караульный не пропустит обратно”. Я идеей проникся, сожрал банку кукурузы с обезболом и завалился спать. Днем Алёна сводила меня в процедурную, где мне обновили повязку и турунду, перевязали, снова наширяли болючими антибиотиками и отправили восвояси. Потом, по пути в вагончик, я остановился поговорить с караульным, узнать последние новости.
Скучающий на лавочке у калитки караульный, средних лет коренастый дядька, оказался словоохотлив. Новости можно было описать одним матерным словом. Творился Песец с большой буквы. Во-первых, деньги превратились в ничто. Особенно ничем стал безнал и все банковские накопления по одной простой причине - банки и интернет издохли. Бумаги ещё ходили, но обесценивались на глазах. Во-вторых, во многих областях просто нет электричества, трансформаторы и управление электросетями тоже загнулись. Связь только у военных, причем достаточно неустойчивая, и почему-то лучше днём, чем ночью. Ночью она почти пропадает. На мой высказанный в паузе вопрос, откуда он всё это знает, боец ответил, что командир батальона доводит на утреннем и вечернем разводе краткую информацию о ситуации, чтобы бойцы не маялись дурью и не тиражировали слухи. Политинформацию, в общем, проводит. Красавчик!
Дальше по списку кошмаров последовал краткий пересказ о мародёрстве и грабежах. Судя по рассказу бойца, местами проходят вполне себе полномасштабные сражения вооружённых сил и больших банд мародёров. Особенно жаркие баталии проходят у больших баз продовольствия и складов. С применением тяжелой техники и артиллерии. При этих словах я аж присвистнул. Фигассе, дела! Боец согласно покивал, сунул в рот сигарету и продолжил.
Около Иртышска тоже завелось многонациональное вооружённое формирование из гастарбайтеров, мигрантов и кавказцев, творящее форменный беспредел с грабежами, разбоями, насилием и работорговлей. Само собой, под знаменем Самой Мирной Религии мира. Что очень легко согласуется с уничтожением неверных. Небольшое подразделение Росгвардии, отправившееся наводить порядок, попало в засаду и было уничтожено полностью. Теперь для противодействия этим абу-бандитам ждут подкрепления из Тюменской области и собирают подразделения теробороны. Как вишенка на торте, боец поведал, что из-за воцарившегося повсеместно хаоса и анархии началось повальное дезертирство. Солдаты не верят командирам, не хотят защищать местных, и разбегаются защищать своих родных и близких. Разбегаются с оружием и боекомплектом, иногда целыми подразделениями.
Когда боец снова прикуривал сигарету, я спросил:
- А что говорит Президент? Ну, прессекретарь там, или там министр обороны?
