— Почтенный Чумон сегодня встретил волка в соседней долине, — сказал настоятель. — Похоже, адская тварь ищет обходные пути в монастырь.
— Может, он просто перебрался в новое место? — предположил Рей. — Хищному зверю надо чем-то питаться…
— Если ты о том, что он равно или поздно уйдет сам — не рассчитывай, — возразил Чумон. — Это существо никуда не уйдет, пока не добьется своего.
— Существо?
— Это не простой волк. Не знаю, волк ли вообще.
— Демон?
— Не уверен. Сегодня утром он сидел в засаде у самой тропы. Я велел ему убираться, но он так и не ушел. Не напал, но крался за нами до самой границы. Обычный демон не посмел бы противиться моему слову…
— И что вы об это думаете?
— Я опасаюсь, что в нашу долину проник оборотень.
Настоятель тяжко вздохнул.
— Вот ведь напасть на наши головы! Теперь почти всем в снах является это красноглазое чудовище…
— Не в снах дело, а в позорном страхе, — резко сказал Рей. — Волк, — или кто он там, — держит монастырь в самой настоящей осаде. Если раньше он просто бродил по лесу, то теперь он целенаправленно караулит тропы. Никому не дает ни войти, ни выйти. Брат, отвечающий за подъемник, уже приготовил в нише место для новых черепов — говорит, веревка наверняка оборвется раньше срока…
— Что ты предлагаешь?
— Ударить первыми! Нельзя сидеть и подыхать от голода и страха! Неужели наш монастырь — древнейший и славнейший в империи — так просто уступит какому-то паршивому оборотню?! Чтобы заслужить почет и славу, нужны усилия многих поколений, но чтобы утратить их, достаточно один раз повести себя недостойно!
Рей говорил с таким жаром, что настоятель заколебался.
— Думаешь, надо устроить облаву?
— Да! Бить надо в корень. Наверняка дело в ведьме, вот и преподобный Чумон так считает!
— Я не…
— Она всегда была пятном, оскверняющим чистоту и святость долины Каменной Иголки! Зло, как известно, притягивает зло…
— Не пори чепуху, старуха ни при чем, — перебил Чумон. — Я предлагаю подождать. Непохоже, что этот волк добивается погибели всего монастыря. Хоть он перепугал до смерти всю братию, однако пока еще никого не загрыз. Он следит, подсматривает и подслушивает… как будто чего-то ждет. Или кого-то. И не пытайтесь на него охотиться — он вам не по зубам!
Настоятель нахмурился.
— А вы что предлагаете, почтенный Чумон?
— Надо подождать еще немного. Понять, что ему нужно…
— А пока мы будем «стараться его понять», братия разбежится или перемрет от голода, и от монастыря останутся только голые стены, покрытые несмываемым позором! — возразил Рей. — Допустим, нам с вами, почтенный Чумон, демоны и оборотни не страшны, но другие братья еще не продвинулись на пути Неба и Земли настолько далеко. До меня доходят слухи, что самые слабые из них уже подумывают о побеге и переходе в другие монастыри — может, не такие знаменитые, но более спокойные…
— Насчет таких слухов мне ничего не известно, — с тревогой пробормотал настоятель. — Пожалуй, настало время узнать вам, почтенный Чумон, и тебе, Рей, что сегодня ночью я беседовал с Бессмертным Воителем, небесным защитником нашего монастыря…
Чумон почтительно склонил голову. Рей — тоже, умело скрыв насмешку в глазах.
— По моей просьбе Бессмертный Воитель послал запрос во все три преисподние. С полной достоверностью могу сказать — из Нижнего мира к нам никого не присылали. Владыки преисподних официально заявили, что они блюдут равновесие хэ и к нашим бедам непричастны.
Только Чумон понял истинный смысл этих слов. Худо, если волка заслал неведомый чародей. Но стократ страшнее, если он явился с Гор Цветов.
Рей понял слова настоятеля по-своему.
— Вот видите! За нами сила Небесной Иерархии! Ничто не способно ей противостоять! А вы говорить — какой-то там оборотень…
— Есть на свете и другие силы, — заметил настоятель. — Такие, о которых Небесная Иерархия ничего не знает.
— И такие, которых она предпочитает не замечать, — добавил Чумон, переглядываясь с настоятелем.
Рей с мрачным видом промолчал.
«Они оба кощунствуют! — подумал он. — Нерешительные, выжившие из ума старцы! И от них зависит моя жизнь и судьбы всего моего монастыря! Нет, я должен настоять на своем, иначе Иголке конец. Вся беда в том, что настоятелю слишком долго не находилось достойной замены… Но к этому вопросу мы вернемся потом, когда оборотень будет уничтожен…»
Холодный ветер дул над цветниками, обрывая первые бутоны, словно довершал картину упадка и разорения.
«Зря я потащился сегодня к настоятелю, — думал Чумон, возвращаясь на закате в скит. — Может, и до облавы бы не дошло. Хотел же предложить им подождать, пока с волком разберется хозяин Иголки… Но, оказывается, зверя видят здесь уже давно, а тигр почему-то не хочет его трогать. Боится?»
Чумон подумал о семействе старой ведьмы, и вдруг ему стало тревожно за них. Уже давно они не давали о себе знать и не приглашали их с Кимом в гости. Как они там, в сыром лесу, вне защиты зачарованных монастырских стен? Не ошибался ли он, собираясь выждать? Может быть, всё наоборот — он теряет время?
В келье горел слабый огонек масляного светильника, но Ким не вышел встретить своего наставника. У скитника стало холодно в животе. Неужели мальчишка нарушил запрет и пошел в долину, к своей маленькой фее? С него станется! Почти бегом он одолел последние ступени, заглянул в келью. Тревога отпустила — Ким крепко спал, накрывшись шкурой. «Счастливчик», — подумал Чумон и вышел на крыльцо. Несколько мгновений он стоял на пороге и смотрел, как сквозь сизые тучи пробиваются последние отблески заходящего солнца. Вершины Иголки коснулся багровый луч, и тут же все утонуло в сумраке наступающей ночи. Где-то вдалеке мерцали огни главного храма, а между ними и утесом, где стоял скит — ветер, сырой мрак, шорох сосновых крон… Чумон знал, что волк там, внизу. Он затаился и чего-то ждет. Чего именно?
У скитника была одно предположение, и он собирался его проверить.
Бросив для надежности в лицо Киму щепоть порошка сонного зелья, Чумон спустился с утеса и отправился в лес.
Вода булькала в лужах, шелестел дождь, где-то над горами ворчал гром. Скитник вышел к пограничной часовне у обрыва и остановился, прислушиваясь. В лесу царила кромешная тьма — впрочем, старцу она была даже на руку. В последние несколько десятилетий глаза только мешали ему воспринимать мир таким, каковна самом деле. Не отвлекаясь на зрительные образы, старец быстро нашел в пространстве невидимую линию, за которой заканчивалась территория монастыря. Перейдя ее, Чумон сразу же ощутил присутствие зверя. Волк был далеко — лежал в засаде возле главных монастырских ворот.
