Долгие годы старик любил тебя даже больше, чем родного сына.
Новый глава мафии улыбнулся, будто его это совсем не заботило.
— Мы стали с тобой настоящими друзьями, и, надеюсь, ты продолжишь работать на меня.
Это был не вопрос, а утверждение. Я уже представлял, как изменится лицо Олега, когда он узнает, что наша совместная работа — это лишь его мечты.
— А вообще, мы с тобой можем забрать у них всё, — Олега понесло.
Будучи очень красивым, он наслаждался собой, а особенно — своим голосом, каждый раз, когда говорил. Активно жестикулируя, он развёл руками, будто показывая, сколько они могут взять.
— Нью-Йорк станет не единственным нашим штатом. Раньше ты работал на моего папу, царство ему небесное. За долгие годы ты стал карающей дланью, настоящим цепным псом. Для тебя убить человека — как для меня плюнуть. Мне нужен такой как ты! Понимаешь? Тем более у меня есть одна работёнка…
Видимо, подобная речь должна меня покорить, но не сегодня.
— Нет, не понимаю, — ледяное спокойствие в моём голосе слегка охладило начинающего повелителя Америки. — Я больше не работаю на мафию, возьму перерыв.
Мои слова шокировали Олега, он секунд десять просто смотрел на меня, а потом рассмеялся.
— Что же ты тогда будешь делать, друг мой? — его акцент и упор на нашу мнимую дружбу начинали раздражать.
Я точно знал, что не все русские так выражаются. По крайней мере, его отец не был таким, я искренне уважал старика, мы были близки. Но его не стало, и пора заканчивать карьеру. На исходе он будто чувствовал, что смерть близко, и говорил: “Женя, подумай о старости в окружении своих близких. Если ничего не изменишь, ты закончишь в могиле… Богат не тот, у кого много, а тот, кому достаточно”.
Он всегда называл меня Женей, не забыв свои корни даже в другой стране, возглавляя крупнейший клан мафии в центральной Америке.
Я искренне полагал, что Вертинский желает мне добра, и прислушался к его совету. С мафией пора завязывать, у меня есть ещё куча работы. Буду играть в теннис, куплю домик и машину без крыши, заведу кота.
— Ты хорошо подумал? — прищурившись, спросил Олег.
— Да, мне больше нечего сказать.
Встреча закончилась, и я, оставив недовольного Олега в одиночестве, вышел на улицу, где меня ждал Калум.
В квартире было пусто, она сияла чистотой и пахла ароматизаторами. Домоправительница постаралась на славу.
Лизбет ждала меня уже сегодня, а значит, пора собираться.
Натягиваю кеды и джинсы с футболкой вместо привычного костюма и спускаюсь на подземный паркинг.
Путь домой занял около часа, и, учитывая пробки, это даже отлично.
Машину оставил на обочине, не став парковать рядом с гаражом. Большой двухэтажный дом выглядел уютно. Я не мог выбросить его из головы, как бы ни старался.
— Кто у нас тут приехал!
Пока меня одолевал ступор перед входом, дверь распахнулась и в мою сторону помчалась босоногая девушка. Чуть ниже моего плеча, чёрные вьющиеся волосы, приятное лицо и большие глаза.
— Привет, рад тебя видеть, — только и успеваю сказать до того, как сестра крепко меня обнимает. — Задушишь ведь, я не такой крепкий, как папа или Майк.
Лизбет отстраняется, держа меня за плечи.
— А ты и не выглядишь хлипко. Если бы я не знала, кем ты работаешь, подумала бы, что спортсмен.
— Ты мне льстишь, но продолжай, — улыбаюсь. — И почему ты без обуви?
— Какой прок в этом великолепном газоне, если по нему нельзя бегать босиком? — Лиз обвела рукой зелёный ковёр, и её смех разнёсся далеко по улице.
Мы пошли к дому.
В гостиной уже собралась почти вся семья: отец, мама и бабушка. С ними сидел какой-то незнакомый парень.
Слышу, как позади скрипнула половица — совсем негромко, но достаточно, чтобы понять — кто-то подкрадывается.
Меня хватают за шею и мгновенно скручивают. Задыхаюсь в медвежьих лапах Майка. Если бы я хотел вырваться, то увернулся бы. Но выходить из привычного для близких образа не входит в сегодняшние планы.
— А-а-а-а… Расслабился совсем, Джеки! — прогрохотал Майк. — Меньше надо сидеть за компьютером и больше ходить в зал.
Могучий парень, отрада отцовских глаз, военный в хер знает каком поколении. Я искренне улыбнулся, пожимая крепкую руку Майка.
— Отец, — киваю. — Мама.
Объятия мамы не такие удушающие, но очень приятные. Бабуля даже расплакалась при виде своего непутёвого внука. Отец же не повернулся, продолжая смотреть телевизор.
— Джек, это мой парень, Макс, — представила бойфренда Лизбет.
— Приятно познакомиться, — пожимаю ему руку.
Темнокожий, ростом чуть выше меня. Макс неуверенно улыбается мне. Видимо, Лизбет много рассказывала о втором брате и он хочет построить верное впечатление.
— Рэд, поговори ты с сыном хоть сейчас! — мама пытается достучаться до отца.
— Нечего мне с ним обсуждать, ему же не нравится моя работа, с хера ли мне тогда любезничать с такими? Знаешь, сколько подобного дерьма сейчас? Либералы, демократы… — отмахнулся отец, буднично смешав меня с грязью.
Позиция отца так и не изменилась. Каждый раз входя в этот дом, я подспудно жду, что будет иначе.
— Он твой сын! — мама пытается ещё раз.
— К сожалению, — проворчал Рэд, так и не оторвав глаз от телека.
— Пошли лучше со мной, я тебе кое-что покажу, — Лизбет тянет меня за руку.
Сестричка не дает разгореться пожару новой ссоры.
Покорно следую за младшей сестрой.
Мы вышли из дома, где Лиз достала ключи из кармана. Гигантский внедорожник у гаража пикнул.
— Новая тачка? Крутая… — похвалил я.
— Подарок Макса, правда, огроменная, да? — радостно кивнула Лиз. — Когда я сказала ему, что, если у меня будет маленькая машина, отец вычеркнет меня из завещания, он пригнал этого монстра.
Мы рассмеялись. Отец и правда мог что-то такое исполнить, его попытки милитаризировать семью неуклонно росли, как и его возраст.
Отставной военный, сын военного и внук военного. Если бы он довольствовался тем, что Майк пошёл
