невпопад брякнул я.
Новый слуга? После Мигеру? Если бы я мог, я бы отказался. Ну да, всякий дознаватель должен и так далее, вплоть до того, что моего согласия никто не спрашивает. Вначале, ещё только заменив господина Абэ в делах с мстительными духами, я что ни день беспокоился — ждал, что меня вот-вот поведут выбирать слугу. Потом забыл, замотался, выбросил из головы.
Напомнили.
— Готов к выбору, — мрачно буркнул я. — Хоть сейчас.
И двор качнулся так, что я едва не упал.
— К выбору? — удивилось начальство. — С чего вы взяли, что вам предоставят выбор?
— Ну как же? Все выбирают…
— Вы теперь не все. Господин Абэ не выбирал, слугу к нему приставили отдельным распоряжением главного департамента службы в Киото. К вам тоже приставят, уже приставили, не волнуйтесь.
— Из самого Киото?!
— Нам Киото ни к чему, сами разобрались.
Ага, не волнуйтесь! Мало ли кого мне сейчас всучат! Так хоть иллюзия была: свободный выбор, судьба, удача… Ну да, помню: весь мир — иллюзия.
Сэки Осаму отвел меня к воротам, подальше от шумной толпы сослуживцев, приканчивающих остатки саке. Чиновничью шапку он снял, нёс в руках. Если бы я мог поверить в чудеса, я бы сказал, что господину Сэки неловко. Какие только глупости не лезут в голову под хмельком!
— Вот, — сказал господин Сэки. — Ваш новый слуга.
Новый слуга подпирал забор у ворот. Похоже, он торчал тут давно, если не с самого начала, и я подивился тому, что при входе не обратил на него внимания. Слуга был выше всех, кого я знал. Уж на что архивариус Фудо не из коротышек, а надень на архивариуса шапку господина Сэки — и верх шапки едва ли сравняется с макушкой этого верзилы! Чтобы смотреть на такого, надо голову задирать…
Задирать не хотелось (ещё упаду!), и я начал осмотр с обуви. Обычные гэта на деревянной подошве. Крепкие, в таких ходить и ходить. Белые носки; нет, правда, белые. Ни пятнышка грязи. Аккуратен, чистоплотен, следит за собой; это хорошо. Штаны широкие, цвета сухой глины. Кимоно из той же ткани: дешёвой, но плотной, добротной. Пояс завязан простым узлом. За поясом веер из чёрной бумаги. Деревянная рукоять покрыта лаком. Лак нигде не облупился — ну да, аккуратен, я уже отмечал.
На широких плечах — дорожная накидка. Холщовая сумка за спиной. И над всем этим — лупатая маска карпа. А чего я ждал? Все безликие на службе у Карпа-и-Дракона носят такие маски. Мигеру, к примеру, носил. А вот чего Мигеру не носил, так это соломенной шляпы поверх рыбьей головы.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Широ́но, — откликнулся слуга нутряным басом.
Казалось, он бубнит в пустую бочку. У меня аж в животе заурчало от его голоса. А потом заурчало в голове, когда он добавил:
— Барудзиро́ку Широ́но.
Фамилия, отметил я. Не только имя, но и фамилия. В сочетании с ростом, осанкой и опрятностью, а главное, с веером, который приличествовал слуге как рыбе зонтик, всё сложилось в единую картину. Странно, что я не понял этого раньше.
— Самурай?
— Ронин, — буркнул Широно.
Глазки карпа взирали на меня с высоты, будто на юркого малька.
— Самурай без хозяина? Можешь радоваться, теперь у тебя есть хозяин. Впрочем, ты больше не самурай. Ты давно уже не самурай, правда? Любой, кто пойдёт на корыстное фуккацу, нарушив закон будды Амиды, теряет не только лицо, но и сословие. Даже трупожоги и уборщики выше такого человека.
Я знал, что веду себя оскорбительно. Другой каонай на месте Широно снес бы мои слова с глухой бездумной покорностью, понимая, кто он есть на самом деле, но в этом верзиле крылось слишком много гордости для безликого. Я вдвойне оскорблял его, ставя на место в присутствии Сэки Осаму, во дворе, полном хмельных дознавателей. Это было необходимо, мне до зарезу требовалось, что называется, с порога объяснить Широно, кто он, кто я…
Чепуха. Ничего такого не требовалось. Гром и молния! Я мстил ему за то, что он не Мигеру, что Мигеру больше нет рядом со мной. Меньше всего в этом был виноват Барудзироку Широно, но боль требовала выхода. Есть ли лучшее лекарство против своей боли, нежели боль, причинённая кому-то другому?
Мне было стыдно. Мне было больно. Издевки в адрес Широно помогали, как мёртвому припарки. Хорошо ещё, старший дознаватель не вмешивался. Смотрел, слушал, молчал.
— Привыкай служить, — следовало остановиться, но я не мог. — Привыкай, иначе тебе будет трудно со мной.
— Не будет, господин, — прогудел Широно.
Ага, вот я уже и господин. Верзила понял, к чему я клоню.
— Почему? Ты считаешь меня слабым? Мягкосердечным?
— Я уже был слугой, господин. Пять лет, день в день.
— Ты был слугой?
Он кивнул. Маска карпа качнулась с потешной величавостью.
— Ты ведь сам назвал себя ронином, откуда у тебя господин?!
Он пожал плечами:
— Я стал слугой по распоряжению главы службы Дракона-и-Карпа.
Он так и сказал: Дракона-и-Карпа.
Ты понимаешь, кто я, да, Широно? И моё дарёное кимоно с новыми гербами тебе не требуется — ты всё знаешь без гербов? Наверное, то, что заменяет тебе лицо, сейчас кривится в ухмылке, надежно укрытое под рыбьей личиной.
— Кому ты служил до меня? — спросил я, уже зная ответ.
— Дознавателю Абэ, господин. Вашему предшественнику.
— Все пять лет?
— Да, господин.
— И за эти годы он не сумел привести тебя к твоей заветной цели?
— Нет, господин.
Мог бы и не спрашивать. Достигни Широно цели, ради которой безликие идут на службу к дознавателям, и я бы лишился возможности разговаривать с ним в мире живых. Это всё саке, туманит разум. Болтаю невесть что.
— Ты грамотен?
— Да, господин.
Проклятое саке! Конечно, он грамотен. Пять лет службы у дознавателя…
— Возьми мою одежду.
— Ту, что на вас, господин?
Издевается? Мстит за мою насмешку? Или туповат по жизни?!
— Ту, что мне подарили. Она лежит на перилах крыльца. Отнеси ко мне домой. Я расскажу, куда идти.
— Мне известно, где вы живёте, господин.
— Откуда?
— Я сказал, — вмешался Сэки Осаму. — На случай, если вы останетесь здесь, а его отошлёте.
И тогда я совершил самый дерзкий поступок в своей жизни.
— Я могу отказаться? — спросил я у начальства. — Отказаться от этого слуги?
Я ждал гнева, ярости, угроз. Вместо них я услышал грустный вздох.
— Нет, Рэйден-сан, не можете. Это не ваш выбор, это моё решение. Я его не отменю. И потом, что бы дал вам отказ? Ваше сердце не примет никого, потому что вы помните, как ушёл из жизни ваш предыдущий слуга. Заменить человека другим
