— А что, если демона изобразит кто-то из нас? — предложил Фарамий.
— Как это? — удивился Рамдан.
— Ну, одеть кого-нибудь странно, размалевать пострашнее. Пусть он попрыгает внутри пентаграммы…
Все растерянно молчали, и сотник понял, что его план рассыпался в прах.
— А в этом что-то есть, — задумчиво протянул Усирзес. — Вспомните, как выглядел демон: это голая, лысая, сероватая обезьяна большого роста. Если взять мускулистого высокого человека, раздеть и покрасить, мы получим отличного демона.
— Кто у нас самый рослый? — спросил Кулл.
Все взгляды устремились на него. Кулл, осознав всю нелепость своего вопроса, ненадолго задумался.
— Хорошо, демоном буду я, — объявил он. — Если ничего не получится, тогда атакуем через четвертый этаж и попытаемся отбить хотя бы одну башню. Всех людей уберите из зала. Здесь останутся только Рамдан и Усирзес, одетые жрецами Сатха. На всякий случай оденьте также жрецами десяток воинов — пусть стоят в тени у задней двери и не высовываются. А сейчас найдите краски.
— Мой король, ты забыл кое-что, — сказал Фарамий.
— Что?
— Кхешийцы тебя не узнают и откроют ворота — это хорошо. А если тебя не узнают валуэийцы, что тогда?
— Изрешетят стрелами. Да, Фарамий, ты прав.
— Поэтому надо как-то предупредить своих.
Все задумались.
— Можно попробовать пускать стрелы с привязанным пергаментом через стены, — прозвучал чей-то голос.
— Это очень ненадежно. В пылу боя вряд ли кто обратит внимание на записки, да и читать не каждый умеет.
— Мой король!
— Говори, Рамдан.
— У меня из головы не идет одна фраза, брошенная сегодня утром кхешийцем.
— Священные крокодилы будут довольны?
— Я, кажется, понял, что она означает. Кхешиец имел в виду не храмовых крокодилов, которых здесь нет, а крокодилов, которые живут во рву цитадели. Их, наверное, кормят телами жертв. И я подумал: если им бросают мертвецов, а среди них окажется один живой, то он может переплыть ров и спрятаться на другой стороне — вот вам и гонец.
— Интересная мысль, но неплохо бы знать наверняка, что ты не ошибаешься.
— Можно просто допросить жрецов, как они кормят крокодилов, — пожал плечами Фарамий.
— Отлично, вот ты этим и займись, — ответил Кулл. — О гонце поговорим позже, — заключил он. — Все свободны.
Все молча разошлись. Остался только Рамдан.
— Мой король, придется тебя побрить наголо, — хмуро сказал жрец, которому план короля очень не нравился.
— Давай, — со вздохом согласился Кулл.
Рамдан достал острое тонкое лезвие и начал осторожно срезать волосы короля. К ним подошел Усирзес с одеждами жрецов. У задней двери уже стоял десяток воинов, переодетых жрецами Сатха.
В каморке храмового живописца нашлось все, что нужно. Кулл разделся и безропотно отдал себя в руки жрецов. Когда они закончили красить его тело, Рамдан занялся лицом атланта. Один сотник отдал свой талисман — зубы серой гориллы. У Кулла появились два длинных клыка. На пальцы нацепили когти, вырезанные из дерева и покрашенные в черный цвет. Усирзес и воины еле удерживались от смеха, и лишь только Рамдан был предельно серьезен.
Работа уже подходила к концу, когда появился с докладом Фарамий:
— Мой король, я все узнал. Они действительно просто сбрасывают тела в ров, чтобы накормить крокодилов. Мертвецов спускают по желобу, который хранится у них на четвертом этаже. Желоб перекидывают на стену из крайнего окна. Но есть одна маленькая загвоздка — они делают это только по ночам.
— Но ведь сейчас день.
— Надо заставить наместника не мешать нам сделать это днем.
— Интересно, как? Эта задача — твоя, Рамдан. А ты, Фарамий, молодец.
— Благодарю, король Кулл.
— А теперь ступай подбери парочку добровольцев для прыжка в ров. Ты, Рамдан, помоги их разукрасить, чтобы они сошли за мертвецов.
Тем временем воины тщательно прибрали зал. Трупы унесли, пол вымыли, светильники расставили и зажгли.
Воины перенесли носилки, на которых прежде восседал демон, в центр зала. На них уселся Кулл, скрестив ноги и вытянув вперед руки. Все замерли в ожидании, когда придет наместник.
Ждать пришлось недолго. Скоро в дверь постучали.
— Кто смеет беспокоить слуг Великого Змея во время служения? — спросил Усирзес, подойдя к двери.
— Передай верховному жрецу,, наместник города Тшепи просит разрешения войти и поговорить с ним.
— Верховный жрец отдыхает после ритуала, пойду доложить старшему жрецу.
Выждав положенное время, Усирзес повернул засов, и они с Рамданом навалились на тяжелые створки. Дверь медленно открылась. В зал вошел наместник в сопровождении помощника и двух копьеносцев. Он с удивлением осмотрелся.
— Где старший жрец и что произошло с верховным жрецом?
— Старший поручил мне поговорить с тобой. Что касается верховного жреца, то сегодня утром несколько рабов пытались устроить побег. Они хотели проникнуть на четвертый этаж, оттуда перебраться на стену и бежать в город. Первым их обнаружил верховный жрец, именно он поднял тревогу. Рабы в отместку серьезно ранили его, — нашелся Усирзес.
— Надеюсь, виновные наказаны?
— Нет, это произойдет ночью, а сейчас их бросили в темницу храма.
— Понимаю. Теперь перейду к делу, ради которого пришел. Хочу сообщить вам неприятную новость: противник стоит у стен цитадели. Мы не смогли сдержать его. Верховный жрец обещал нам помощь. Вы готовы оказать ее?
— Взгляни сюда, наместник. Вот она. — Усирзес сделал широкий жест в сторону центра зала.
Наместник повернулся. То, что сначала он принял за золотую статую сидящего божка, оказалось живым существом.
Это был могучий демон с торчащими клыками и черными когтями. Если бы он выпрямился, то оказался бы на целую голову выше наместника. Особенно поражали его широкие плечи и мощный торс.
Кхешиец сделал знак помощнику, и тот, взяв факел, медленно направился к демону.
— Осторожно, — предупредил Рамдан, — не прикасайся к нему и не сотри пентаграмму, а то выпустишь его.
Помощник в ужасе попятился и остановился только на безопасном, как ему казалось, расстоянии. Наместник обошел вокруг Кулла и встал перед ним. Атлант открыл глаза.
Свет факела падал прямо на лицо золотого демона. От яркого света зрачки у Кулла сузились, и теперь на наместника глядели два глаза цвета серого орихалка. Он отшатнулся: таких глаз не бывает у кхешийцев. Орихалк сулил несчастье.
Если у наместника и оставались какие-то сомнения, то эти глаза развеяли их окончательно.
Кулл тоже успел разглядеть кхешийца, вернее, его одежду: шлем со страусовыми перьями, пластинчатые доспехи, защищающие торс, поножи, сандалии. На боку висел короткий меч, почти бесполезный в поединке, но очень опасный в тесноте битвы.
