— А для этого необходимо еще немного здесь полежать. Полежи. Тебя либо полиция грохнет, как социально опасного, либо эта милая Кошка разорвет — как мышку.
— Кошка? Она… — перед его глазами снова начали взрываться разноцветные круги, и он зажмурился, — она…
Кто-то больно наступил на его руку. Бэтмен открыл глаза. Над ним стояла Кошка.
— Мяу!
Она опустилась на колени и села сверху на живот, крепко сжав ногами его тело. Нагнувшись и приблизив свое лицо к лицу Бэтмена, она тихонько промурлыкала:
— Ну, как дела? Ты в порядке? Неудача! Никак нельзя тебе справиться с такой девушкой, как я!
Она вдруг замолчала и задумчиво посмотрела ему в глаза.
— Красавчик, му-рр, — облизнулась Кошка, — ты готов умереть?
Он приподнял голову и увидел чуть в стороне ржавую проволоку, забытую кем-то еще с лета, а на ней — какое-то высохшее растение. Серые пожухлые листья были чуть припорошены снегом. Кошка обернулась, поймав его взгляд. Бэтмен опустил голову и тихо задумчиво проговорил:
— Омела… она может стать смертельной…. если ее съесть.
На лице Кошки появилась кривая улыбка:
— Да? Но ты наверное не знаешь, что поцелуй может быть еще смертоноснее!
Она высунула свой розовый язык и лизнула его по подбородку и губам. Он облизал влажные губы, ощутив уже знакомый вкус. Что-то непонятное, очень нежное шевельнулось у него в душе, но…
Кошка еще раз лизнула его и фыркнула, подняла голову, пристально всматриваясь в полуприкрытые глаза под маской.
— Ты второй человек, — интимно прошептала она, — который убил меня на этой неделе. Но ничего. У меня осталось еще семь жизней.
— Я пытался спасти тебя!
— Да? — она рассмеялась. — А ты случайно не заметил, мистер Бэтмен, что все женщины, которых ты пытаешься спасти, либо умирают, либо очень в тебе разочаровываются.
На ее губах застыла презрительная ухмылка. Разогнувшись, Кошка медленно села и вдруг, впилась руками в грудь Бэтмена. От боли он пришел в себя. Откуда-то появились силы. Он сгреб в охапку хрупкое тело и отшвырнул от себя. Вскочив на ноги и не давая ей опомниться, он нанес серию коротких хлестких ударов по ее голове и животу. Кошка с воем отлетела к цветочным ящикам, где так и осталась сидеть. Бэтмен подошел к ней.
— Если хочешь поговорить, то не выпускай когти, — с этими словами он вытащил из бронерезины на груди согнувшийся коготь и швырнул ненужную железку к ее ногам.
Затем Бэтмен подошел к краю крыши и одним резким движением расправил плащ. Лязгнули сегменты металлической конструкции, превращая его в большие черные крылья. Вдев руки в петли, Бэтмен упал вниз.
Кошка молниеносно вскочила и, подбежав к краю, выглянула из-за парапета. Гигантская летучая мышь бесшумно планировала в пищащей туче своих маленьких собратьев над заполненной перепуганными людьми площадью.
— У мыши всего одна жизнь, — прошипела, оскалившись, Кошка, — одна, и последняя, — она присела на карниз и принялась умываться.
— Потрясающе, — заорал вынырнувший из-за стоявшей неподалеку статуи Пингвин.
Он, семеня, подошел к Кошке и поставил возле ее ног серебряное ведерко, в котором мерзла бутылка шампанского.
— Твоя красота — и зверь, — высокопарно изрек он, — это просто чудо!
Не обращая на него никакого внимания, Кошка продолжала смотреть вниз на карусель летучих мышей. Внезапно она резко обернулась и спросила:
— Ты ведь сказал, что только напугаешь принцессу?
Пингвин недовольно поморщился, открыл бутылку и налил искрящееся вино в тонкие, неизвестно откуда взявшиеся бокалы.
— А, ты о ней? — со вздохом проговорил он. — Так и было. По-моему, у нее был очень испуганный вид. Не так ли!?
Он захохотал и протянул Кошке бокал.
— На немного шипучки.
Она залпом выпила напиток и бросила стекло вниз. Пингвин еще раз улыбнулся и спросил:
— Ну, чего же мы ждем?
— Не знаю, — Кошка поежилась, пожимая плечами.
— Тогда я предлагаю освятить наш бесовской союз!
— О чем это ты? — удивленно спросила она.
Пингвин достал из кармана жилетки, в котором обычно носят часы, маленькую коробочку и протянул ее Кошке. Она отрицательно дернула плечом, и ему пришлось самому открыть сюрприз. Она все смотрела и смотрела вниз на уже почти опустевшую площадь, когда он протянул ей золотое колечко. Она надела его на длинный коготь и поднесла к глазам.
— Все равно я не понимаю, о чем ты говоришь.
Пингвин долил шампанского в свой бокал и вплотную подошел к ней.
— Но неужели ты не представляешь себе, крошка? — его длинный нос возбужденно дергался, а глаза блестели. — Темно в доме мэра. Вечер. Нет, ночь. И вот ты идешь прямо в спальню, помахивая хвостом. Мартини с одной стороны, а мои тапочки с другой. Ну?
— Да ладно, — Кошка фыркнула, выбрасывая кольцо вслед за бокалом, — я до тебя не дотронусь даже для того, чтобы поцарапать, — она брезгливо поморщилась.
Пингвин затрясся всем телом, по его лицу прошла судорога, смявшая губы. Он бросил вниз бокал, ведерко с бутылкой и заорал:
— Ну знаешь, ты мне надоела! Ты сама ко мне лезла! Ты мне больше не нужна!
— Что значит — не нужна? — Кошка испуганно отпрянула от него, цепляясь руками за ограду солярия.
Такой истерической вспышки ненависти она от него никак не ожидала.
— Не нужна! Понятно? Ты мне больше не нравишься!
Пингвин выхватил из-под шубы один из своих зонтиков. Он ткнул крючком ручки в шею Кошки и, пробив ворот костюма, зацепил материал. Молниеносно раскрыв тент, он нажал что-то у основания трости и подбросил зонт вверх. Купол бешено завращался, полетела разорванная материя, и тонкие спицы, превратившиеся в вертолетные лопасти, увлекли Кошку в небо. Она забилась, пытаясь освободиться — но тщетно. Летающий зонт поднимал ее все выше и выше, нес через площадь, и ей ничего не оставалось больше, как только беспомощно цепляться за крючок ручки, чтобы не быть задушенной воротником.
— Прощай, моя нежданная, — прокричал ей вслед Пингвин, — отправляйся прямо на небеса!
Он сорвал с головы цилиндр и, стоя на карнизе крыши, махал им вслед улетающей Кошке.
Пропеллер бешено вращался, она летела над ночным городом. Над светящимся куполом небоскреба Шрекков с его дурацким кошачьим аэростатом, над зданием мэрии, все дальше и дальше. Выпустив когти, она стала рвать блестящую кожу на шее. Еще рывок — и Кошка рухнула на стеклянную крышу большой теплицы, расположенной на верхнем этаже приземистого дома. Со звоном пробив перекрытие, она упала в цветник, осыпаемая дождем битого стекла. Сквозь дыру в крыше было видно звездное небо…
