Михар покосилась на обнаженного офирца и, мешая вожделение со злобой и обидой, быстро сделала под водой несколько заученных еще в детстве движений пальцами.
— Ох! — скрипнул зубами Эльрис и схватился за голову.
Бриан в изумлении тоже вскрикнул и отскочил назад, опустив меч.
Пытаясь сдержать стон, рвущийся из его груди, Эльрис замер, скорчившись. Не желая поддаваться боли, разрывающей его голову, он пытался выстоять. Он уже не обращал внимание на отступившего и освободившего проход Бриана. Теперь Эльрису было уже не до побега.
Бриан же смотрел на своего бывшего командира со смешанным выражением злорадства и обреченности.
Михар посмотрела на пораженного немедийца и сделала ему легкий знак;
— Порядок, Бриан, можешь больше не беспокоиться!
Бриан осторожно убрал меч в ножны, а сам предусмотрительно отошел и вовсе подальше в сторону. То, что начало происходить с Эльрисом, напугало его. Он и так не сомневался в умениях стигийки, и лишний раз убеждаться во всем своими глазами ему почему-то не хотелось. Видимо потому, что он не забывал ни на мгновение, что и сам может оказаться на месте жертвы, стоит ему не так повернуться или не то сказать.
А офирец уже не просто держался за голову, он осел на колени и согнулся до самого пола, сжав руками виски.
Михар неторопливо продолжала шевелить тонкими пальчиками. Вода в чаше то мутнела, то становилась прозрачной, и приступы жестокой боли то схватывали Эльриса, то отступали, не давая ему даже разогнуться в перерывах. Это было самое простое колдовство, которому мать научила ее в раннем детстве, и с тех пор Михар могла до полусмерти замучить всякого, кого хотела.
— Иди сюда, офирец! Иди ко мне, — повелительно сказала она, увидев, что Эльрис поднял голову и оглядывается по сторонам.
Эльрис промычал что-то и сделал движение, говорящее о том, что он собирается сделать как раз обратное: ползти к выходу. На четвереньках, упираясь руками в пол, он попытался отползти с того места, где его настигло колдовство Михар.
— Ну дело твое, упрямец! — прошипела Михар и сжала кулак под водой, пропуская между пальцами мутный темно-синий сгусток.
Эльрис дернулся, упал на бок. Его тело вдруг забилось, словно в приступе тяжелой болезни. Голова колотилась о каменный пол, руки судорожно пытались хоть за что-нибудь ухватиться, а спина прогибалась, словно чудовищная сила магии Михар стремилась переломить ему хребет пополам. Не выдержав, Эльрис без движения рухнул на каменный пол храма.
Но Михар была не так глупа, чтобы не суметь вовремя прерваться.
— Приведи-ка его в чувство, Бриан! — приказала она, вынимая ладони из чаши.
Почему-то встав на колени, Бриан быстро приблизился ползком к телу офирца и приподнял его голову.
— Эльрис… Господин Эльрис! Да разрази тебя Нергал! — расстроенно забормотал Бриан. — Очнись, чтоб тебя!
Больше всего Бриан боялся, что Эльрис умрет во время пытки, и тогда Михар, чего доброго, решит завершить начатое на нем.
Эльрис открыл глаза, долго пытался сделать вдох и, наконец, узнав склоненное над ним лицо, прерывисто произнес:
— Будь ты проклят! Все это началось из-за тебя, ублюдок, и… это тебе даром не пройдет!
Не мешкая, так же ползком, Бриан вернулся на облюбованное им место.
Эльрис с трудом сел на полу и взглянул на Михар уже не презрительно, как прежде, а так, словно понял об этой женщине что-то важное и смирился с этим.
— Не понимаю… — проговорил Эльрис, облизывая губы. — Что тебе нужно от меня?
Наклонив голову к плечу, Михар усмехнулась:
— Ничего такого, что не свойственно тебе, как мужчине. Но это после. Сейчас мне нужна твоя девчонка, офирец, Строго говоря, и она-то мне совсем ни к чему, но за ней сюда примчится мой братец.
— А без Карелы он разве сюда не примчится? — перебил ее Эльрис. — Кликни его с высокой скалы! Думаю, что он рванется в твои родственные объятия. А Кареле тут делать нечего.
— Ох, как ты заботишься об этой девчонке! Дурочка она, если не понимает даже, как ей повезло! — восхитилась Михар. — Табасх не пойдет сюда один, для него в этом нет смысла. Ему нужна спутница.
Эльрис стал снова вставать, но Михар грозно вскрикнула:
— А ну, сиди! И не вздумай дергаться! Мне нужно, чтобы ты нашел свою девчонку и привел ее сюда!
— А мне не нужно! — возразил Эльрис. — И хватит об этом.
Медленно опустила Михар руку в чашу и пошевелила указательным пальцем. Вокруг пальца начала темнеть вода, но она становилась уже не синей, а красной. Красным стало наливаться и бледное лицо Эльриса. Он вздрогнул и подобрался, напрягаясь. По лицу офирца пробежала тень страха.
Михар согнула и резко выпрямила палец, продираясь через плотный красный сгусток, и вот упругая струя алой крови с напором вырвалась из носа Эльриса, заливая ему грудь.
Со стоном упал офирец на спину, замотал головой. И только когда Михар легонько взболтала рукой воду, разгоняя сгустки, Эльрис перестал биться на полу.
— Что скажешь новенького, Эльрис? — проворковала Михар.
— Ничего не скажу, — прохрипел Эльрис. — Разбирайся сама со своим братом».
— Хорошо. Вижу, что ты еще не устал. Но для того, чтобы ты все же правильно понял меня, попробую еще одно средство… — Михар решительно открыла маленький флакончик и, не дыша, капнула в воду всего одну крошечную капельку. — Потерпи, красавчик. Будет немного неприятно, а как долго — зависит от тебя!
Эльрис закрыл глаза и стиснул зубы. Михар снисходительно улыбнулась. Как упрям и терпелив благородный Эльрис. Это делает ему честь.
Она никогда не чувствовала на себе того, что собиралась делать сейчас с офирцем. Но она знала, как ломались от этой пытки далеко не слабые и не самые трусливые… Мышцы должны с болью отделяться от костей, а сосуды лопаться от напряжения, ткани и волокна будут рваться, не выдержав неумолимого натяжения… Но ничего, смерти его она не допустит, а после испытания Эльрис с благодарностью примет все, что бы Михар ни предложила ему.
* * *
Карела почти с головой погрузилась в ворох тряпья и копалась там уже довольно долго. Табасху уже начало надоедать все это, потому что он никак не мог понять, что такое делает его подруга.
— Слушай-ка, что ты ищешь? — не выдержал он наконец. — Когда женщина долго копается в тряпках, то начинает казаться, что ни на что другое она уже не способна. То ты собиралась лететь на выручку Эльрису, но уже начало темнеть, а ты все еще роешься в тюках…
— Лететь, говоришь? — раздраженно отозвалась Карела, расшвыривая по сторонам лоскутки. — И в чем же я, по-твоему, полечу? Вот в этой тряпке, которая разворачивается, стоит только повести плечами?
