дышит часто, закрывает глаза, силясь усмирить тяжело бьющее по ребрам сердце, и, кивнув, делает шаг вперед, отходя от прилавка и двигаясь к выходу с рынка. Ведун смотрит на нее, слегка задержавшись, и ускоряет шаг, чтобы нагнать. Поравнявшись с ней, спрашивает Радомир:
– Что он сказал?
– Сказал, что корабль в самом конце причала, за скалами. Сказал, что они собираются отплывать. Нам нужно поторопиться, если хотим успеть до того, как они покинут эти берега.
Кивнув, Радомир ускоряет шаг. Они покидают территорию рынка и ступают на причал. Глубоко вдыхает Ренэйст морской воздух, и все естество ее наполняется тоской и щемящей нежностью. Как тосковала она по этому запаху! Вода сверкает в лунных лучах, смешанных с золотистым солнечным светом, и это одно из самых прекрасных зрелищ в ее жизни. Северянка позволяет себе замедлить шаг, наслаждаясь им.
– Это, – слышит она тихий голос Радомира, – невероятно.
– Ты прав. Я могла бы всю жизнь любоваться этим видом, но у нас нет даже пары лишних мгновений. Идем.
В какой-то момент они переходят на бег, огибая снующих по причалу людей, минуя тонкие изящные лодки и корабли, среди которых нет того, что им нужен. С тревогой вглядывается Ренэйст в каждый корабль, мимо которого несут ее ноги, а причал все не заканчивается. Страх будоражит ее, заставляет бежать все быстрее и быстрее, и ни о чем больше не думает Белая Волчица, кроме как о том, что должна она успеть. Словно бы забывается то, куда и для чего бежит она, становится так безразлично все, что было с ними и будет. Есть только этот причал, только скрипящие под ногами доски и запах моря, будоражащий все внутри нее.
Бежит она так быстро, что даже и не замечает, как причал кончается. Вскрикнув, Ренэйст жмурится, и от падения спасает ее Радомир, обеими руками схвативший посестру за несчастную котомку, полную теплых вещей. Лишь тогда они останавливаются, дыша тяжело и ощущая, как дрожат тела, отвыкшие от подобной нагрузки. На каждом вдохе Ренэйст хрипит надрывно, каждую кость внутри нее ломит, и, с трудом заставив себя выпрямиться, поднимает она взгляд. Самого конца причала достигли они, да только тот тянется дальше, вдоль скал, отделяющих Дениз Кенар от морской пучины, и в самом конце пути этого видит она корабль, к которому так сильно стремились они добраться.
– Быть… не может…
Ренэйст делает два слабых шага в сторону, не сводя взгляд с корабля, виднеющегося впереди. Черную древесину, из которой сделан он, сложно не заметить на фоне небосвода, где солнечная лазурь перетекает в ночную тьму, а алые паруса, безвольно повисшие за отсутствием ветра, до боли знакомыми кажутся. Знает она, чей это корабль, и уж его-то Ренэйст в этих краях не ожидала увидеть.
Откуда быть здесь Исгерд ярл?
Но все сомнения оставляют ее, беспокойство свое стремится Белолунная отмести прочь. Столь часто в детстве бывала она на Трех Сестрах, что знает – Исгерд ярл не откажет ей в помощи. Все стремилась она сблизить Ренэйст со своей дочерью и относилась к ней так, словно бы это ее чрево породило ее вместе с Хейд. Не сомневается Ренэйст в том, что та поможет. Разве может быть иначе?
– Я знаю, чей это корабль! – восклицает она, вновь переходя на бег. – Быстрее, Радомир!
Воодушевление луннорожденной и в него надежду вселяет, Радомир бежит со всех ног, словно бы и не устал вовсе. Чем ближе они, тем четче слышит он людскую речь, разговоры, звучащие на незнакомом для него языке. Точно, северяне, только их говор звучит так похоже на звериное рычание. Лишь совсем близко к кораблю замедляют они свой бег, на шаг переходят, и рассматривает ведун корабль, из черного дерева собранный. Неясная тревога душит его, волнение волнами плещется в груди, и хмурится Радомир.
Им нельзя на этот корабль.
– Ренэйст.
Но она не слышит. Идет впереди, вглядываясь в алые паруса, и снова бежать начинает.
– Эй! Ренэйст, подожди!
Но, оставив его позади, она уходит вперед, ни слова не услышав из того, что Радомир ей говорит. Ренэйст вскакивает на опущенные сходни, одним концом касающиеся берега, и застывает в нерешительности. Солнцерожденный подходит ближе, и ни слова из того, что начинает она говорить, больше не понимает. Ренэйст зовет громко, вглядываясь с тревогой в противоположный конец сходни, и вскоре на них ступает широкоплечий мужчина, сжимающий в руках меч.
– Кто вопит здесь? Что нужно?
В мужчине этом узнает Ренэйст одного из приближенных Исгерд ярл; значит, точно ее корабль. Она и не думает вовсе о том, что должна опасаться их присутствия, что насторожить ее оно должно. В корабле этом видит она спасение и, сделав шаг, отвечает громко:
– Ренэйст из рода Волка, дочь Ганнара Покорителя, конунга Чертога Зимы.
Воин смотрит на нее пристально, рассматривая с презрением. Щурится, вглядываясь в ее согретое солнечным светом лицо, только в белых ее волосах сложно не узнать конунгову наследницу. Недоверие на лице его сменяется изумлением:
– Ренэйст? Как же так? Все мы слышали, что погибла ты при нападении морского чудовища во время последнего набега.
– И сама думала, что погибну, только стою сейчас перед тобой. Мне нужно вернуться на север. Ваш корабль доставит нас туда?
– Нас?
Замечает он Радомира, стоящего позади, и солнцерожденный отвечает ему хмурым взглядом. Смотрит ведун на Ренэйст, словно спрашивая, что же происходит, но взгляд его оставляет она без ответа. Вместо этого вновь смотрит на островитянина и придает голосу твердость и уверенность, чтобы пресечь любые сомнения с его стороны:
– Этот солнцерожденный со мной. Мы оба должны попасть на север. Мне необходимо сообщить отцу, что я жива.
Воин смотрит на них обоих долгим и пристальным взглядом, словно бы обдумывая что-то, после чего кивает головой, жестом велев им подняться. Переглядывается Ренэйст с побратимом, но первая поднимается на борт кнорра. Что же делает здесь судно, предназначенное для перевозки добычи? Радомир напряжен даже больше, чем она, старается держаться поблизости, хмуря темные брови, и наблюдает за тем, как северяне восклицают, казалось бы, радостно, приветствуя Ренэйст. Она отвечает им что-то, кивает головой и жестом велит побратиму не отходить от нее далеко.
Все кажется спокойным. Раз знает Ренэйст, чей это корабль, то, значит, им ничего не грозит. Радомир хочет верить в это, только вот не дает покоя ему его Дар, тревожит и бередит, заставляя с тревогой озираться по сторонам.
Удар по голове оглушает его, заставляет рухнуть на палубу. Радомир стонет, чувствуя, как что-то теплое стекает по его шее, щекочет кожу, и приподнимается на локтях, силясь приоткрыть глаза. Он видит Ренэйст, что лежит подле него, а после чувствует, как хватают его за руки да волокут куда-то.
На самое дно корабля, темное и
