берутся люди императора. А они не слишком любят делиться информацией.
Коджи потёр подбородок.
— Понимаешь, всё бы ничего, но мне покоя не даёт Аска Шенгай. Все неурядицы начали сыпаться на нас с тех пор, как она побывала в храме Плетуньи.
Плетунья — богиня своенравная. Ей если чего взбрело в голову, то не выбьешь. Тэцуя никогда не был её поклонником, но что поделать.
— Думаешь, Аска как-то связана с происшествием в Нодзу? — задумчиво спросил он, наблюдая, как табачный дым сплетается сизо-зеленоватые узоры под потолком.
— Не исключено, — пожал плечами Коджи. — Что ни шаг — везде Аска.
— Просто признай, что тебя бесит её влюблённость.
Коджи вспыхнул, Тэцуя улыбнулся. Спустя секунду улыбнулся и сам Коджи.
— Если бы, — хмыкнул он. — Ведь раньше я всё время был насторожен, но после храма Аску словно подменили. Её не интересует ничего кроме обучения.
— Вот и славно. Поэтому наблюдай за ней дальше. А я попробую разобраться с мадо-норои и тем, что от нас скрывают. Но с этим придётся повременить. Потому что совсем скоро у нас будут вопросы куда серьёзнее.
Коджи приподнял бровь, тьма сорвалась с кончиков его пальцев.
— Какие?
— В столице неспокойно. Император отправляет своих смотрителей в школы у границ, чтобы забрать талантливых учеников. Наша задача — отстоять каждую ученицу.
Я чуть не врезалась макушкой в подоконник, когда услышала это.
Вот тебе и маленькая робкая Мия, которая отыскала меня у реки для того, чтобы назначить встречу у учебного корпуса. А потом провести в местечко, откуда будет слышен разговор директора и учителя Коджи.
Поначалу меня грызла совесть, что подслушивать нехорошо, но… помня, что Мия дала наводку на кобру, я решила загнать совесть подальше и замереть. Мелкая ловко испарилась, будто никогда и не было. Её поведение серьёзно озадачивало, учитывая, что на контакт девочка не шла. Отвечала односложно, звала за собой и смотрела так, будто нельзя ослушаться.
Помогала за спасение из реки? Или что-то знала такое, что потом пригодится и мне?
Я мудро затаилась и старалась не обращать внимания на затекшие плечи и ноги. Под этим подоконником не слишком удобно, весьма грязно и узко. Маленькая Мия тут поместилась бы прекрасно, а вот для меня уже вполне себе проблема.
Но сейчас меня беспокоило не это, а то, что я пришла не к началу разговора. Обсуждали меня. Коджи в своём репертуаре. Я бы поаплодировала вам, учитель, но, боюсь, тогда одним строгим выговором не отделаюсь.
Меня обсуждали недолго, потом воцарилась тишина. Кажется, оба погрузились в работу. Тут бы мне тихо и свалить, но я поняла, что тихо выбраться не выйдет. Как только влезла? Кажется, я слишком увлечённо ползла за Мией, а та явно поднаторела в шпионских играх.
«Ладно, — решила я. — Они закончат и уйдут, а я потом уже. Можно зато посидеть и помедитировать, дабы очистить разум от всяких неправильных мыслей и углубиться в свою рёку».
Только вот надолго меня не хватило.
И как же радостно стало на душе в тот момент, когда хлопнула дверь и погас свет. Раз его потушили, то работа выполнена, вряд ли кому-то придёт в голову просто так сидеть в тёмном кабинете.
— Ну, — прозвучал над головой насмешливый голос директора Тэцуи, — может быть, выйдешь?
Я всё же стукнулась макушкой от неожиданности, а внутри всё упало. И тут же зашипела. Нет, это уже ни в какие рамки! То есть я тут изображаю маскирующуюся лань, но обо мне прекрасно знают. Ну, Мия! Удружила!
Хотя что наезжать на малышку, она вполне могла не знать, что мудрый родитель раскусил её убежище.
Я выползла, поморщилась, ещё раз потерла макушку.
Директор Тэцуя смотрел на меня, чуть прищурившись. В руках трубка-кисэру, из которой медленно поднимался дым. Ни разу не видела, чтобы он курил. Но, кажется, директор не чужд простых людских… вредных привычек.
Черные с проседью волосы не собраны как обычно в хвост, а рассыпались по плечам, и от этого он кажется как-то моложе. А ещё будто кого-то напоминает. И смешинки в чёрных глазах тоже убрали несколько лет.
— Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо?
— Я не подслушиваю, я добываю стратегически важную информацию, — брякнула я, отряхивая с одежды землю и мелкие веточки.
— Далеко пойдёшь, — хмыкнул он.
Вроде бы ничего такого не сказал, но захотелось как можно быстрее сделать ноги. Кто знает этих директоров школ… Говорит спокойно, а сам, возможно, уже видит твоё прилюдное наказание у стен Годзэн.
— Стоять, — мягко приказал он, и мои ноги словно приросли к земле. — Что слышала?
Пришлось выложить всё как есть, начиная со слов: «…мне покоя не даёт Аска Шенгай».
Тэцуя молча выслушал, потом кивнул.
Повисла тишина.
Я занервничала. Уж лучше бы наорал или, цуми с ним, дал непедагогично по шее за плохое поведение. А так просто смотрит, и делается мгновенно намного холоднее, чем было раньше. Или это просто ночь?
— Так-так, — наконец-то произнёс он. — И какие выводы ты сделала?
— Что я не нравлюсь учителю Коджи.
— Громко сказано. Дело не в этом.
— Я опасна?
— Вполне вероятно.
— Но у меня нет цели причинить кому-то вред! — возмутилась я. — И к мадо-норои я не имею никакого отношения. Потому что… потому что сама в первый раз увидела, что это такое! И скажу честно: увиденное мне не понравилось.
Тэцуя ещё некоторое время смотрел на меня немигающим колким взглядом, а потом хмыкнул и внезапно огорошил:
— Ты уже выбрала дисциплину, которую будешь сдавать в этом году кроме положенных экзаменов, Аска?
Ну вот он твой шанс. Терять нельзя.
— Я не буду её сдавать, директор Тэцуя.
В тёмных глазах мелькнуло удивление.
— Вот как. Хочешь остаться и пройти курс ещё раз? Или это какой-то бунт, о котором я пока не в курсе?
— Никакого бунта, — с чистой совестью ответила я и подошла ближе. Так, чтобы удобно было разговаривать и заодно не дошло до чужих ушей. Если я сидела под окном, то не факт, что до этого не додумался кто-то другой. — Я читала устав школ, там сказано, что ученик может подавать прошение.
Тэцуя затянулся. Почему сейчас кажется, что у него кожа неестественно белая? А глаза наоборот — бездонная пропасть, из которой не выбраться. И морщины будто разгладились… Что с ним? Наверное, всё дело в освещении. Ночью всё не так, а только выйдет солнышко, так всё хорошо и прекрасно.
— И какое же прошение ты хочешь подать, Аска?
— О двойном экзамене по каллиграфии.
Сказала так, будто в ледяную
