Хотя, все и так плохо. Ритуал… как долго еще можно будет откладывать? Король моря может влиять на сны. Его пробуждение затрагивает людей по всему свету. Если его силу соединить с силой Детей, то он сможет перекроить все человечество. Если древнее предсказание было правдой, то эта сила может быть подчинена тому, у кого будет достаточно мудрости и прозорливости. К счастью, он и Гендо подготовили ЕВ к этому.
«Все могло закончится золотым веком, если бы все шло как надо и защитники были бы созданы вовремя — думал он, — Люди получили бы богов, служащих их интересам и защищающих их в этой враждебной вселенной. Оставшиеся Ангелы были бы найдены и уничтожены. Ничто не смогло бы противостоять Детям, кроме Внешних Богов. А те, кто знают достаточно, смогли бы и ими управлять, ведь законы, что дают силу Внешним Богам, ими же и верховодят. Они сильны, но любой человек свободнее их».
А он бы правил богами. Если бы они только пошли за ним. Возможно, то, что Гендо умер, было к лучшему; он не умел управлять людьми, он слишком много полагался на свою позицию. Но Фуюцуки боялся, что он неразумно распорядится полученной властью над Детьми, как они и планировали.
Их можно вести, направлять, но не принуждать. Нельзя ожидать повиновения от богов, а ведь именно ими они и становились. И, если бы это было возможным, он стал бы одним из них, украл бы огонь у богов. И, может быть, смог бы вернуть Гендо и Юи. И наступил бы покой.
«Может, я сошел с ума, — подумал он, — Риск невероятен». Но только он, с его знанием и мудростью смог сделать правильный выбор. Это было опасно, очень опасно. Но он слишком многим рисковал, бездействуя. Сила, которой обладали Дети, в конце концов уничтожила бы их. И, возможно, самого Фуюцуки. Но другого пути нет.
Его просто нет…
* * *
Мегуми ходила взад-вперед по помещениям базы NERV-Германия и все никак не могла успокоиться. Остальные казались достаточно спокойными, но она не привыкла к битвам. Ни к тому, что это может случиться здесь, на базе.
Она снова задалась вопросом, почему Майя Ибуки выбрала именно ее, чтобы она осталась на базе и докладывала о ходе сражения. Она была японкой, и поэтому могла говорить со всеми пилотами и большей частью команды; это должно было как-то повлиять. А может… ее просто считали достаточно сведущей? Может, и так. А может, просто от нее хотели избавиться.
Она тряхнула головой. Глупый страх.
— Здравствуйте, Канзама-сан, — сказала проходящая мимо девушка.
Она едва не споткнулась.
— О, здравствуй, — ответила она. — Ты… Хикари, правильно?
— Да, — ответила Хикари. — Наслаждаетесь своим визитом?
— Что-то вроде того. Все такие бесстрашные и смелые. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, — призналась она.
Хикари подошла ближе.
— Не бойтесь. Здесь, вдали от поля боя, мы в безопасности, — она вздохнула. — Но я понимаю ваши чувства. Это пугает меня также. Я еще не настолько хороша, как остальные. Я часто волнуюсь, что сделаю что-то не так, и из-за меня пострадают другие.
— Ну, судя по записям, ты действовала безупречно, — сказала Мегуми. — Я уверена, что вы со всем справитесь.
Хикари улыбнулась.
— Спасибо. Тут на самом деле безопасно. С мостика будет хорошо видны боевые действия; вы ничего не пропустите.
— Надеюсь. Мне ведь надо будет все это запечатлеть… Надеюсь, камера выдержит, — сказала Мегуми.
— А вы сменили батарейки? Проверили пленку? — Хикари зачитала длинный список того, что должна сделать Мегуми. Сама она едва ли подумала о половине из этого.
— Боже мой, тебе бы отчеты составлять, — сказала Мегуми, когда Хикари наконец-то закончила.
— Возможно. Я хорошо умею планировать, — ответила Хикари. — Я и не люблю сражения, потому что они рушат все планы. — прислонилась к изогнутому поручню ближайшей стойки для велосипедов.
— Кто это так говорит? — небрежно заметила Мегуми.
— Возможно, Кенсуке… — лицо Хикари омрачилось. — Если бы он был бы жив.
— Это тот мальчик…
— Да, — ответила Хикари, отвлеченно смотря перед собой. — Я не слишком хорошо знала его при жизни, но теперь, когда он погиб… люди всегда умирают неожиданно, — она крепко сжала поручень. — Я все никак не могу привыкнуть к тому, что люди умирают.
Мегуми с трудом отвела взгляд от металлический трубки, изогнувшейся под руками Хикари.
— Ты хорошо знала Анну? — спросила она немного нервно.
— Аска была к ней ближе всех, но я не советовала бы расспрашивать ее об Анне, — с напряжением в голосе ответила Хикари. — Она не смогла помочь… так она сказала. Один из Ангелов добрался до нее.
Мегуми уже слышала об этом инциденте, но не могла понять, что произошло на самом деле. «Сила развращает, — подумала она, — а божественная сила тем более». Но Анна ничего не сказала такого, что могло бы свидетельствовать о злоупотреблении чем-либо…
— Ты встречаешься с Тодзи Сазухара, верно?
Хикари чуть-чуть покраснела.
— Ага, — после паузы. — То есть, да. Он вроде немного увлечен мною.
Мегуми улыбнулась.
— Это нормально для парней. И мне кажется, что это у вас взаимно.
Хикари выглядела настолько смущенной, что даже сама Мегуми чуть-чуть смутилась.
— Ничего подобного! — возразила Хикари, — Я… я знаю… я просто очень волнуюсь.
— Я тоже, — ответила Мегуми. — Тебе нравится быть пилотом? -
— Я ненавижу это. Я ненавижу жестокость, ненавижу сражаться и ненавижу этих чудовищ. Я заставлю их заплатить за то, что они сделали, — жестоко ответила Хикари. — Потому что я ненавижу их больше, чем сражения.
Как все запутано…
— Твои родители погибли во время восстания АДАМА? — спросила Мегуми.
Хикари снова вцепилась в поручень, так, что тот треснул.
— ЧЕРТ ПОБЕРИ, — она отбросила кусок ограждения куда подальше, потом прижала руки к лицу. — Да. И я не хочу об этом говорить.
Мегуми отпрянула, испугавшись блеска в глазах Хикари.
— Ладно. Я больше не буду тебе надоедать.
— Вот и хорошо, — резко ответила Хикари.
Мегуми тихонько ушла, решив на будущее обдумывать задаваемые вопросы.
* * *
— Вот доклад, — сказала Майя, передавая папку доктору Химмилфарб. — Пока, результаты противоречивые.
Доктор Химмилфарб заранее знала, что она прочитает в отчете. Она присела, чтобы проверить данные. Да, кровь ЕВ могла быть использована для лечения, но это было очень рискованно. Около пятнадцати процентов подопытных смогли оправиться от мутаций. У пятнадцати процентов волосы стали розового или песочного цвета. Часто менялся и цвет кожи. Пять процентов получили странные психические способности вкупе с небольшими физическими отклонениями, вроде поджигания предметов и иногда чтения мыслей. Пятьдесят пять процентов остались изуродованными или же их состояние сильно ухудшилось. Десять процентов либо погибли почти сразу, либо стали чем-то таким, у чего не было права на жизнь.
