— Если будет приговор суда в ваш адрес, доверенность автоматически аннулируется, — спокойно отвечает ей Хиротоши. — Пожалуйста, скажите, что у вас за расширения стояли? Из-за чего весь шум после реанимации?
— Вам название производителя или функционал?
— Первое. Со вторым я как-нибудь сам разберусь.
Вака флегматично перечисляет ничего не говорящие мне собственные имена.
— Маса, — вопреки собственной команде, Хиротоши активирует голограмму со своей стороны. — А как ты рассчитываешь обойтись без меня в суде?
— Подключил Садатоши. Продумал аргументы защиты, с учётом политической ситуации и состава суда. Адвокат — очень крепкий юрист из Джи-ти-груп, Вака его знает лично.
— Где адвокат? С вами рядом не вижу, — мгновенно реагирует комиссар.
— Он онлайн будет. Мы тут оказались экспромтом, а адвокат в другом городе. Не успел добраться физически.
— Вообще-то, такие разговоры по телефону не ведутся, — замечает наш собеседник.
— Я пытался вас вызвонить заблаговременно. Планировал заехать к вам, либо думал, вы успеете прислать своего человека.
— Ладно… По пунктам. Сам вопрос лежит на стыке функционалов. Ты и прав, и неправ, считая, что это исключительно наша подведомственность.
— Нейро-тема же? Причём тут восьмёрка? — до сего момента я абсолютно искренне считал, что у Ватанабэ честная монополия по вопросу.
— Теоретически — да. А по факту — кто кого передавит. В том числе, агитируя суд за свою точку зрения.
— Хиротоши, не хочу ходить вокруг да около: ваша помощь была бы очень кстати. Хотел договориться именно о ней. Это реально? — телефон не лучший способ, но сейчас нет вариантов.
— Каким образом ты себе видишь эту помощь?
— Как сказал Садатоши, вы можете забрать всё дело к себе, квалифицировав что-то там за своей подведомственностью, в каком-то едином реестре. Он сказал, вы понимаете, в каком.
— Какие вы с ним оба умные! Я, может, и могу! Но… Маса, ты не понимаешь, что лев за бабочками не гоняется?! — он шумно выдыхает. — Или иначе, персонально для тебя: зачем это нужно МНЕ?
— Ситуация безвыходная. Ну, была местами безвыходная, либо таковой казалась. Рассчитывал, вы поможете. — Твёрдо смотрю в глаза его голограмме. — Есть кое-какие политические моменты, но о них точно сейчас и здесь не буду. Опять же, не знаю, насколько они значимы для вас.
— Я понимаю, о чём ты, — с досадой морщится он, словно откусил кусок лимона. — Я читаю новости экономики префектуры, это часть моей работы.
— Не думал, что у вас такой широкий фронт ответственности, — дурацкая острота вылетает из меня прежде, чем успеваю остановиться.
— Там, где подобные изменения формируют социальную среду — это уже автоматически прямые вводные для моих завтрашних будущих проблем, — сухо роняет комиссар. — Мы же об одном и том же говорим? Ты быструю капитализацию ваших конкурентов имеешь в виду?
— Да, — киваю удивлённо, поскольку ход его мыслей от меня ускользнул.
Хотя он и попал в точку.
А с другой стороны, бог его знает, где находится горизонт границ и полномочий местного генерала (если переводить его звание привычными мне реалиями).
— Поступим так. В ходе заседания двинете эту твою претензию: дескать, дело открыто не по подведомственности. Пусть ваш юрист отвод набивает прямо сейчас, и подаёт через электронную канцелярию. — Ватанабэ по инерции недовольно косится то на меня, то на Ваку. — Чем быстрее оно всё зарегистрируется в системе, тем быстрее подключатся мои люди.
— Спасиб…
— НЕ ЗА ЧТО! Это абсолютно стандартная, оговоренная законом процедура. Лично я и пальцем не шевельну — процесс запустится автоматически.
— Хм. Не могу сообразить, так вы в итоге поможете или нет? Извините за лобовой вопрос, вроде бы, в Японии так обращаться к старшим не принято.
— В Японии так не принято, — спокойно подтверждает Ватанабэ. — Особенно через подобные каналы связи. Пусть даже и говоришь со мной, а не с другим человеком. Ладно, отвечаю на твой вопрос. Конечно, сделаю, что могу…
— Фуф.
— … но ты не переоценивай мою готовность размахивать мечом налево-направо, ради даже не тебя, а людей твоего отца!
— Это мой человек, не родителя.
— Для меня они все — якудза, потому что из Джи-ти-груп, — отрезает комиссар. — Скажи спасибо, что с тобой нормально общаюсь! Я — не Садатоши, мне такие друзья, как они, ни к чему.
— Я нахожусь на этапе завершения своей карьеры в Джи-ти-груп, — врезается Вака, кротко опуская взгляд. — Да, в моей жизни был такой этап. Но сейчас я перехожу на работу в контору Масы, которая открывается. Господин комиссар, даже у червяка длиной в дюйм есть душа длиной в полдюйма! Уже молчу, что мой прямой род занятий — чистой воды журналистика и пиар.
— Для меня имеет очень большое значение, в чьих интересах тот пиар происходит, — в отличие от судьи, Хиротоши смотрит на Коюмэ без особого пиетета.
— Я бы не хотела, чтобы вы думали обо мне хуже, чем я того заслуживаю, — не сдаётся спортсменка.
— Маса, там будет так. Ты веди свою линию на процессе, как задумал, — комиссар обращается ко мне, игнорируя Ваку. — Отвод по причине нарушения подведомственности сделаете сейчас. Ничего обещать и загадывать не буду, но я тебя услышал. До связи.
— Я так и не понял, будет он помогать? Или нет? — задумчиво таращусь по инерции на то место, где только что было голограмма головы комиссара. — Вроде бы и не отказал. С другой стороны, не понимаю, что он будет делать.
— Что он будет делать, не понимаю и я, — Вака весело хлопает по моей спине обеими ладонями и снова принимается за мои плечи. — Надо знать его работу, чтоб понимать. Но помочь попытается.
— Хм. Мне это не было самоочевидно из его текста.
— Японский этикет. Ты в нём плаваешь. Он был недоволен твоей бесцеремонностью и дал тебе это понять. Но в стороне стоять не будет.
— Ладно. Нам и это слава богу. — Поколебавшись, всё-таки спрашиваю её о том, что меня беспокоит. — Ты сейчас реально как удав спокойна? Или хорошие актёрские данные?
— Реально спокойна, — слегка удивляется Коюмэ. — А чего нервничать? Глаза судьи видела, в тебя верю, ситуацией владею. В вопросе разбираюсь.
***
Один из залов в здании суда. Через некоторое время.
— … Ваша честь. Во время прошлого заседания остался открытым наш вопрос: старший инспектор Садатоши, девятое бюро, может занимать столь жёсткую позицию по вопросу из-за личной заинтересованности! Он и тогда не отрицал своего знакомства со стороной ответчика. — Инспектор Оно выглядел намного презентабельнее, чем раньше. — Масахиро Асада чётко при вас давал понять, что такая связь существует! Мы не комментируем вашего решения о снятии ответственности с внештатного сотрудника Асады… Но речь сейчас о незаконных расширениях Коюмэ. И о конфликте интересов представителя девятого бюро!
Вместе с Оно присутствовуют несколько его коллег, в том числе двое китайцев, знакомых судье по предыдущей встрече.
— Прокомментируйте? — Мацуи, не разводя лишних формальностей, вопросительно смотрит на Садатоши.
— А можно, вначале я? — светловолосый старшеклассник поднимает руку со своего места. — На правах упомянутого участника дискуссии?
— Пожалуйста, соблюдайте регламент, — цедит судья холодно. — Хорошо, в виде исключения, скажите первым.
— Ваша честь, а этот суд — он именем Японии? Или именем идеи регионального сотрудничества? — Асада-младший выглядит безмятежным и туповатым.
— А вы это сейчас к чему? — председатель заседания, по всей видимости, решает следовать неформальной стилистике либо действительно очень удивлён неожиданным вопросом.
— Почему они дублируют функцию департамента по борьбе с нейро-контрафактом? — светловолосый без затей тычет пальцем в сторону представителей восьмого бюро. — Я абсолютно случайно знаю комиссара Ватанабэ лично, читал закон о нейро-контрафакте. Там нет ни слова о юрисдикции отдела по борьбе с терроризмом в теме! Более того, как насчёт лицензирования?
