– Ты выросла среди ведьм. – Баба Аиру дотронулась до тотемного мешочка на груди. – Ты владеешь Бессмертным клинком, выкованным ими. Ты поклялась уничтожить Валорна и держать Ведьмоубийцу в узде…
– Вы все еще зовете его так? – прошептала Руа. Значит, ведьмы все же не доверяли Ренвику. Идти за королем, прозванным Ведьмоубийцей… должно быть, это было чудовищно для них.
– Мои люди хотят доверять тебе. – Баба Аиру повернула голову к Руа.
– Ну и зря, – проворчала она. Единственное теплое чувство, которое Руа испытывала по отношению к красным ведьмам, была благодарность за то, что они спасли ее. Ведьмы не чувствовали того, что чувствуют фейри. Руа всегда знала, что ее эмоции пугали их, и они пытались заставить ее чувствовать себя слабой, не похожей на них. И теперь их сестринский ковен на Севере заявляет, что доверяет ей?
– Неважно, заработала ты это доверие или нет, но оно есть. Однако тебе придется решать, что с ним делать. Ты можешь положить начало нового мира.
– Не думаю, что вам понравится такое «начало», – проговорила Руа, разглядывая лицо ведьмы. Что Баба Аиру видела в ее будущем? Руа – лишь Бессмертный клинок, рассекающий земли. Сила поглотит ее. Рассвет нового мира будут сопровождать кровопролитие и смерти.
– Тебе девятнадцать, ты, должно быть, стала похожа на сестру, – улыбнулась Баба Аиру, но Руа напряглась:
– Я ни капли на нее не похожа.
– У меня были видения о ваших жизнях. – Голос ее стал мягче и доносился как будто издалека. – Даже сейчас я вижу ее будущую свадьбу.
Руа крепче сжала книгу в руках и еле удержалась, чтобы не швырнуть ее в огонь.
– Шпионите за нами с самого нашего рождения – это вы хотели сказать?
– Возможно, я могу видеть одних людей лучше, чем других. Но каждое видение даровано мне Творцом Судьбы этого человека, – размышляла Баба Аиру.
Руа закатила глаза. Все разговоры о Творцах Судьбы были такой же ерундой, как и Богиня Луны, которой молились синие ведьмы. Другие ковены называли ее просто Матерью Луной, но это была та же магия, та же жизненная сила, хотя у нее были разные лица. Фейри тоже молились Творцам Судьбы, наряду с пантеоном других богов. Творцы показывали Бабе Аиру будущее? Это было просто смешно.
– Я не верю в Творцов, – возразил Руа. – Это просто волшебство, что живет в нас. В этом нет ничего божественного.
– А как же суженые? – спросила Баба Аиру. – Это, по-твоему, тоже ложь?
Руа подумала о сестре и Хейле. Магия связывала их, будто канатами. Даже когда Реми обнимала ее, Руа чувствовала эту ее связь с Хейлом. Она была реальна. В различных историях говорилось, что Творцы Судеб соткали миллионы нитей силы. Они протянули их через весь мир, и сила их притяжения была такой невероятной, что ощущалась задолго до того, как пара встретится. До осады Ексшира многие синие ведьмы зарабатывали на жизнь тем, что нащупывали эти судьбоносные связи и открывали их богатым фейри.
– Суженые существуют, – согласилась Руа. – Но их любовь – лишь совпадение. Я не верю, что боги на небе выбирают, кто из мирян кому предназначен.
– Да, все было бы гораздо проще, если бы суженые находились случайно, не так ли? – размышляла Баба Аиру. – Если бы это было лишь совпадением, идею суженых было бы легче принять. Знать, что ты важен, нелегко. Я понимаю, каково это – заглядывать в собственное будущее и бояться, сможешь ли ты вообще это пережить.
Баба Аиру сняла с шеи мешочек с тотемами и открыла его, затем достала оттуда серебряное кольцо и надела на палец. Это было простое колечко с тускло-голубым камнем. Руа ждала, что Баба Аиру объяснит, что это за тотем, но Верховная жрица сказала:
– Я не просто так пришла в твою жизнь, Руадора. В видениях мне являются лишь те, чьи судьбы по-настоящему важны.
– Значит, видения людей, сидящих на ночных горшках, вас не преследуют? – огрызнулась Руа.
Баба Аиру схватилась за грудь и, широко раскрыв рот, разразилась раскатистым хохотом.
– Ты определенно из Даммакусов, дитя! – воскликнула ведьма. – Твоя сестра слишком осторожна, а ты – чересчур безрассудна, но вы – точно одно целое.
В голове Руа всплыли картины битвы при Друнехане. Она увидела окровавленное тело брата на полу и его суженого, Берна, вынужденного бросить Раффиела и продолжать бой. Никого не было рядом, чтобы спасти его. Ни целители, ни ведьмы не пожертвовали жизнями ради него – а какая-то коричневая ведьма сделала это ради Реми. Руа помнила, с каким ужасом все смотрели на нее, когда та вытащила кинжал и провела мидон брик. Она обменяла свою жизнь на жизнь ее сестры, а сама Руа сбежала, даже не узнав, выжила ли Реми или нет.
– Ее звали Хизер Доледир, – произнесла Баба Аиру. Руа стиснула зубы. Как Верховная жрица это делала? Она что, могла видеть не только ее будущее, но и воспоминания? – Она любила твою сестру. Та жертва, которую она принесла, была ее даром Реми.
– Не хочу, чтобы мне когда-нибудь преподнесли такой подарок. – Руа опустила голову. – Не хочу, чтобы кто-то умирал за меня.
– Ты – принцесса Высокой Горы. И люди с готовностью пожертвуют собой, чтобы спасти тебя. Это истина, с которой тебе придется примириться.
– Но я не хочу этого! – Руа замотала головой и с мольбой взглянула на Верховную жрицу, будто она могла повернуть время вспять. – Вы постоянно твердите, что я помогу вашему народу, но это не так. Что же мне делать?
Кресло-качалка Бабы Аиру замерло.
– Я видела, что произошло в зале Совета в Друнехане.
Руа подумала о советнике, чье горло она перерезала Бессмертным клинком. Адреналин после битвы все еще бурлил в жилах, и она без колебаний лишила его жизни.
– Фаулер замышлял предательство, – сказал Баба Аиру. – Он бы предал тебя и Ведьмоубийцу. Ты поступила мудро, убив его.
– Никакой мудрости тут нет, – пробормотала Руа, ковыряя обложку книги.
– Ренвик не знал, что делать с ведьмами. Это ты потребовала, чтобы нас освободили… и заплатили нам.
Руа оглядела комнату. Это был скромный, но элегантный шатер. Кровать была новой, ни царапины на резном изголовье. Затейливая резьба на нем – наверняка из Восточного королевства. Дорогие ковры – из Южного. Все это явно приобрели недавно.
– И сколько ведьм осталось после освобождения? – спросила Руа, разглядывая шею Бабы Аиру. Тонкая линия, на тон светлее ее загорелой кожи, все еще опоясывала горло там, где раньше был ошейник.
– Больше, чем ты думаешь, – ответила Верховная жрица. – Ренвик обещал им тысячу друни в месяц, чтобы они остались.
– Боги, – выдохнула Руа. Тысяча друни. Неудивительно, что Баба Аиру скупила всю эту мебель. Монеты ведьм – серебряники, друни, – украшала печать с фазами луны. Они ходили в Окрите совместно с другими валютами, и каждый из классов предпочитал разные драгоценные металлы. Фейри использовали в основном золото, ведьмы – серебро, а люди – медь. Но деньги были деньгами везде, и никто бы от них не отказался.
– Он предложил десять тысяч каждому, кто решит уйти. – Баба Аиру покрутила серебряное кольцо на указательном пальце. – Некоторые взяли деньги и уехали в селения, но большинство остались. Не из-за верности Ренвику, а из страха перед Валорном и его многочисленными сторонниками. Ведьмы могут быть свободными, но мы помним об ошейниках, что украшали наши шеи.
Да, Хеннен и Балорн Востемуры поработили ведьм. Но именно их народ допустил это порабощение. Может, в Северном королевстве и существовала группа несогласных – таких, как, например, лорд Бруфдорана, но Руа представлялось, что многие фейри Севера вполне себе поддерживали Востемуров. И синие ведьмы по-прежнему должны были бояться фейри Севера. И Руа не была уверена, что это когда-нибудь изменится.
– Не могу поверить, что он предложил так много, – пробормотала она себе под нос. Оказывается, карманы Северного королевства были глубже, чем она думала. Мир после осады Ексшира рухнул для остального Окрита, в то время как Север приумножал богатство.
– Он сделал это не для нас… – сказала Баба Аиру, и Руа почувствовала, что она смотрит на нее сквозь закрытые веки. – Он сделал это для тебя.
