Руа закрыла книгу и сглотнула. Так много людей наблюдало за ней. Заставив конечности перестать трястись, она заметила двух пожилых фейри, разговаривающих вдалеке. Они смеялись и ели торт. Те же люди, которые раньше насмехались над ней и называли «девчонкой», теперь веселились на ее празднике. Все от нее чего-то хотели. Она подумала о тех юных, подающих надежды ведьме и ведьмаках и их картинах. Она не хотела, чтобы кто-то из них в ней нуждался.
Она посмотрела на Ренвика.
– Спасибо. Но я бы хотела уйти.
Ренвик вытаращил глаза, эти его чертовы желваки вновь появились под скулами. Она знала, что он поражен, хотя усилием воли заставил тело замереть.
– Если я обидел тебя…
– Нет. – Руа погладила рукав его кителя, так похожего на ее собственное платье. Ренвик уставился вниз: ее рука лежала на его.
– Это… – Она подняла книгу и обвела рукой празднество. – Спасибо, что устроил все это для меня.
– Я подумал, что ты захочешь настоящую вечеринку. Это ведь твой девятнадцатый день рождения и все такое. – Ренвик положил теплую ладонь поверх ее, и сердце Руа подпрыгнуло в горле. Такой незначительный жест, но на ее коже прикосновение горело, словно клеймо.
– Обещаю тебе, в следующий раз я устрою праздник поскромнее.
Руа отдернула руку и нахмурила брови.
– Следующего раза не будет. – Она поглядела туда, где когда-то стоял торт. – Я помогу тебе победить Валорна, а потом отправлюсь…
– Домой? – предположил Ренвик.
Это слово застряло у нее в горле. Руа не помнила, как жила в Ексшире. Она видела его из леса несколько раз и однажды подошла так близко… что это закончилось ужасно. Она отогнала воспоминание. Ексшир был для нее таким же чужим, как и Мурренейр.
– Да, – согласилась Руа, хотя прозвучало это не слишком уверенно.
Ренвик наклонился к ней. Свет раскрасил его пепельно-русые волосы серебристо-белыми полосками.
– Когда вернешься, напомни сестре, что не любишь, когда о тебе заботятся. – Его голос звучал отрывисто, исчезли ямочки на щеках и намек на теплоту в этих холодных зеленых глазах.
Руа переступила с ноги на ногу и посмотрела назад, на тропинку, по которой пришла сюда.
– Иди, – вздохнул Ренвик. – Я найду для тебя оправдание. Я сбегал со многих праздников, устроенных в мою честь. К ним невозможно привыкнуть, принцесса.
– Спасибо, – пробормотала Руа. А что тут еще было сказать?
Она развернулась и двинулась сквозь оживленную толпу. Ренвику в глаза она больше не смотрела. Бри и Талхан пробирались за ней, прокладывая себе путь через узкие переулки. Когда они дошли до тихой тропинки, Руа огрызнулась на них:
– Дайте мне хоть немного свободы!
– Никого не напоминает? – пробормотал Талхан, но они с Бри продолжили идти следом за Руа.
Ренвик устроил ей вечеринку с подарками, тортом и пожеланиями всего наилучшего… А ей хотелось зарыдать. Но красные ведьмы учили ее, что слезы – признак слабости. Значит, она просто недостаточно старалась обратиться к позитивным эмоциям. Почувствовав комок в горле, Руа подняла глаза к яркому небу. Она знала, что если посмотрит на солнце, то этот давящий ком опустится ниже, в грудь. Этому трюку она научилась еще в детстве. За все годы она проглотила столько подобного, что теперь ее грудная клетка превратилась в один огромный, твердый ком. Вдруг позади нее раздалось робкое:
– Простите меня, Ваше Высочество?
– Что еще? – Руа хмуро обернулась и увидела молоденькую ведьму в синей накидке.
– Баба Аиру хочет с вами поговорить.
– Конечно хочет, – вздохнула Руа и снова посмотрела на солнце. – Веди.
Она сжимала в руках энциклопедию – все крепче и крепче, пока края не врезались ей в ладонь.
Глава одиннадцатая
Вчетвером они пробирались через квартал ведьм, и Руа наконец начала понимать, как здесь все устроено. Это место больше не казалось ей мешаниной палаток. В проулках им встретились лишь несколько ведьм – интересно, много ли их было на ее вечеринке?
Руа казалось неправильным праздновать, есть торт и петь песни, пока Балорн был жив. Они должны проводить каждую свободную секунду, пытаясь найти его. Когда он будет убит, а проклятие – снято, тогда Руа будет свободна. Она должна была спасти Север, доказать сестре, что способна на многое, и занять место рядом с ней, в королевстве Высокой Горы. Она смогла бы доказать, что тоже важна.
Молодая ведьма остановилась у входа в палатку Бабы Аиру. Она коротко поклонилась Руа и повернулась, чтобы уйти. Руа оглянулась на Орлов-близнецов: они замерли рядом, у входа в палатку.
– Незачем тут стоять, – проворчала она, глядя на Талхана. – Почему бы тебе не пойти и не помыться? Бри права, от тебя воняет.
Талхан хрипло рассмеялся.
– Что ж, хорошо. – Он еще раз обнял сестру и ушел. Бри оставалась невозмутимой, но Руа уже изучила стражницу достаточно, чтобы понять, как она взволнована приездом брата. Руа вспомнила, как Бри бросилась к Талхану, а затем то, как Реми пыталась обнять ее в Друнехане. Это было далеко не то же самое. Реми была чужой. И Руа не думала, что они когда-нибудь смогут приветствовать друг друга, как Орлы.
Она прикусила щеку и прошла в палатку, оставив Бри стоять на холоде.
Баба Аиру сидела в своем кресле-качалке у открытого огня. Руа уселась рядом с Верховной жрицей и ждала, пока она заговорит.
– С днем рождения. – Баба Аиру заговорила с ней на мхенбике. Мех ее капюшона шевелился от дуновения ветерка, когда она раскачивалась в кресле.
– Спасибо. – Руа с легкостью перешла на язык ведьм. Это было настоящим облегчением после общения с таким количеством фейри. Она знала ексшири и говорила на ифике, но мхенбик был языком, которым она пользовалась большую часть жизни, и потому ей не приходилось тратить силы на то, чтобы подобрать правильные слова. Она положила руки на книгу Ексшира.
– Вы не захотели прийти на праздник?
Баба Аиру втянула щеки.
– Я предвидела это, – сказала она. – Мое присутствие могло… некоторых расстроить.
Руа посмотрела на покрытое шрамами лицо ведьмы. Она сама была одной из тех, кого пугала Верховная жрица. Ожоги, закрытые глаза, синие губы… но страшнее всего было то, как улыбалась Баба Аиру посреди резни во дворце Друнехана. Лицо ведьмы больше не пугало ее, поняла Руа. Ее пугала ее сила.
– Простите, – пробормотала она, и стыд захлестнул ее.
– Я не против посидеть здесь в своем тихом шатре, принцесса, – ответила Баба Аиру. – У меня есть время, чтобы наконец Увидеть. Хеннен Востемур постоянно вытаскивал меня из видений, пытаясь похвастаться мной, как оружием. Он так думал. Но теперь я наслаждаюсь свободой и возможностью побыть в тишине.
– Я сожалею о том, как я думала о вас раньше, – проговорила Руа, поджав губы. – Думала, что закрытые глаза и синие губы – дело рук Хеннена.
– Эти обычаи кажутся странными, если ты в них не разбираешься. Мы все чужие друг другу, пока не попытаемся заглянуть глубже.
– Не знаю, хочу ли я, чтобы кто-то заглядывал в меня еще глубже, – пробормотала Руа, поглаживая уголки книги.
– А мне жаль, что книга в твоих руках расстраивает тебя, – сказала Баба Аиру. – Когда-то королевство Высокой Горы было светом Окрита.
– Да, оно определенно было полезно. – Большим пальцем Руа пробежалась по корешку энциклопедии.
– Мир, в котором Окрит жил в течение сотен лет, был достигнут благодаря королевству Высокой Горы. – ответила Баба Аиру. – Неужели все это время ничего не стоит только потому, что оно закончилось?
– Мои родители были слабыми правителями, если не предвидели своего падения, – пробурчала Руа. Она задавалась этим вопросом много раз. Они стали слишком самоуверенны? Или были слепы? Правда думали, что их мир будет жить вечно?
– Твои родители были хорошими людьми, – настаивала Баба Аиру. – Они воспринимали ведьм как равных себе.
– Я – не мои родители, – предупредила Руа. В комнате было так жарко, что она начала задыхаться в плотном платье.
