Крик этот переродился в рык молодого, но всё же огнедышащего дракона, от чего Ричард и сам ужаснулся. Но было уже поздно. Рыцарь почувствовал пламя, исходящее от юноши, и развернулся ему навстречу.
— Я блуждал столько лет, не помня себя. Прожигал сердце Леса кострами, но без цели, а просто чувством в груди, что некогда было моим желанием. Правила Леса для всех. Я был обречён скитаться здесь вечно, пожираемый ненавистью. Но потом Ты показал мне своё, вернее Наше прошлое. — Голос рыцаря был спокойным, а сам же Дракон медленно шёл на юношу, сжимая в руках Нурус. — Сначала я посчитал это запоздалой щедростью Леса, но когда покинул тебя, то понял, из-за кого мои костры показывали знакомые образы. И там, в бурю у корней рухнувшего дерева, я ощутил тебя и вспомнил всё, — Дракон навис ужасающей тенью над Ричардом. — Перед тобой стоит будущее, выкованное в боли! Что ж — дерись со мной, если хочешь! Попробуй остановить моё мрачное шествие и замкнуть этот круг! Но лучше тебе сдаться, сгинуть здесь и никогда не возвращаться к надежде. Впереди тебя ждут лишь вечные страдания!
— Я не позволю тебе пройти дальше!
Ричард со всей силы махнул Мергломом перед собой. От удара металла о металл вспыхнул сноп холодных искр-звёзд во все стороны. Руки юноши загудели от боли, но он не выпустил топор.
— Хороший удар, — одобряюще кивнул рыцарь и продолжил, как ни в чём не бывало. — Спустя время ты ощутишь в себе пламя и вернёшься домой. Там тебя будет ждать одна очень необычная и вечная вдова. Она с радостью поведает тебе тайны, взамен на то, что когда-нибудь ты покажешь одному мальчику его первый танец костей. И вот тогда… — невероятно сильный удар заставил Мерглом звенеть, а Ричард едва смог устоять на ногах. — Тогда всё начнётся заново!
Огнедышащий монстр был непробиваемой горой из стали. Чешуйки на его доспехе шелестели и дыбились, пламя скакало между ними, но совсем не давало света. От меча веяло кровожадностью.
— Уйди. В сторону. — сурово прорычал Дракон, замахиваясь снова.
— Ты сжигаешь всё на своём пути! Хватит — это пламя никого не приведёт к лучшему будущему! — Ричард сильнее сжал рукоятку топора. В тот же миг металлическая змея Мерглома ожила и оплела собой руки юноши, после чего надёжно вгрызлась зубами обеих голов в древко оружия.
— Будущее? — голос рыцаря звучал насмешливо. — Меня лишили будущего! Этот мир признаёт лишь один закон — закон мести!
После этих слов Дракон с силой опустил меч на Ричарда. Белое пламя и оглушающий треск последовали за ударом. Земля под ногами юноши задрожала и Ричард, не выдержав такой силы, рухнул на колени.
— Ты же не убьёшь меня сейчас. И что дальше? — спросил Ричард откашливаясь. — Будешь вечность мстить? Оставишь только пепел и станешь королём Ничего? А как же Нира?
— Кто? — удивлённо спросил Дракон, но тут же отмахнулся от этого вопроса. — Меня обманул тот, кто назвался судьёй над всем миром! Но с чего ты взял, что судей нельзя судить? Я буду сжигать Лес, который существует по несправедливым и подлым правилам. Снова. И снова. И снова. Пока он всё же не сгорит дотла. Может я в этом круге и вечность, но раны Леса никуда не исчезнут. Королём Ничего? Пусть так. Мой мир уже умер. На этот — плевать…
Рыцарь перехватил меч за лезвие и замахнулся рукоятью. Ричард вдруг почувствовал, как его голова раскалывается от невыносимой резкой боли. А потом он будто бы провалился в кромешную тьму…
***
Он стоял у входа в Лес, напротив полуразрушенной арки. Голос Бутты не выходил у него из головы: «Иди, если веришь, что спасёшь всех. Я помогу тебе, там, когда придёт время, но ты не будешь помнить…» Сейчас. Он, Ричард, любящий сын и не плохой для своих лет мальчишка, сделает шаг. Шаг, который должен сделать, хотя никто и не просил. Он отправиться в неизвестность и загадочность, пока пустую, но готовую заиграть удивительными красками в любой момент. Один шаг, который сотрёт его прошлое целиком, оставив только эхо от истинного желания, которое и поведёт мальчика в путешествие. Готов ли он? Есть ли у него выбор? Что он найдёт, когда вернётся?
— Рииии-чааард… — прошелестел Лес. Он знает и слышит. И всегда поёт. Чарующие нотки его песни уже проступали сквозь арку, словно туман, скользя по траве и руинам. — Ричард….
Спасение здесь — на расстоянии одного простого шага. Такое манящее и тёплое, что посоперничает с объятиями любящей матери.
Ты дома.
Ричард открыл глаза. Резкая боль раскалывала голову надвое. По виску медленно текла тёплая вязкая жидкость. «Кровь» — быстро понял юноша по резковатому металлическому запаху. Голова гудела, вокруг всё было ужасно нечётким и двоилось. Но Ричарду нужно было встать. Ему нужно было идти вперёд — вглубь коридоров и роскошных залов. Навстречу стальному лязгу дракона. Совсем рядом с левой рукой Ричард ощутил тепло и уверенность. Инстинктивно он потянулся к этой силе и вскоре пальцы юноши сжали рукоять топора. Не теряя времени Мерглом поделился с хозяином решимостью, унял, как мог, боль. И Ричард всё же смог встать, опираясь на верный топор.
Каждый новый шаг заставлял мир в глазах мутнеть и пошатываться. Но Ричард упёрто шёл и шёл, опираясь о стены и колонны. Поначалу кровь неприятно и медленно текла по его виску, норовя попасть в глаза. Но чем дальше шагал юноша, тем меньше она струилась, а потом и вовсе перестала. Но это было ничтожной поблажкой по сравнению с тем, как разрывалась от боли его голова. Мерглом за спиной напряжённо вибрировал, стараясь изо всех сил поддерживать волю Ричарда.
Коридор, зал, коридор — всё такие же помпезные, переходящие в корни дерева, затмевающие удивительным светом топазов — сейчас всё это вызывало у юноши лишь тошноту и головокружение. Ричард вдруг понял, что лязг металлических доспехов впереди прекратился. Всё кончено? Он не успел? Как долго он валялся без сознания?
Зловещая тишина заставила его ошарашенно замереть на месте. И сквозь окружающее его молчание звуков, Ричард услышал детский плач. Он шёл откуда-то спереди, из тёмного уголка очередного коридора. Удивлённый и сбитый с толку, юноша пошёл навстречу плачу. Идя по коридорам и залам в первый раз, Ричард не встречал никаких детей. Да и Король про это не говорил ни слова. Однако плач ощущался вполне реальным. Звук исходил от одной из колонн. Плач был пропитан обидой и одиночеством. Ричард осторожно подошёл к колонне и заглянул за неё.
