Скитник ослеп и оглох. Ему показалось, что его выбросило из Среднего мира в некую сверкающую пустоту, где не было ни верха, ни низа, а только это проклятое радужное сияние. Чумон попытался обратиться к другим бессмертным, к Небесной Иерархии — они его не слышали. Он был отрезан.
«Киму с ним не справиться! — успел подумать он. — Надо предупредить Кима!»
— Это и называется застать врасплох, — удовлетворенно сказал чародей, — Тошнотник, этот лживый старик предлагает тебе предать меня. Ты ведь знаешь, что делать?
Даже не вздыбившись, волк молниеносно метнулся вперед, и его челюсти сомкнулись на горле скитника.
Когда над долиной Каменной Иголки взошло солнце и ночная тьма отступила, монахам предстало ужасное зрелище. На дороге перед главными воротами монастыря лежал преподобный Чумон — в луже крови, растерзанный. Его немедленно перенесли в монастырь, созвали лучших целителей, но хлопотать было уже поздно — скитник был мертв. Над долиной понеслись вибрирующие удары большого гонга, созывая всех ее обитателей в главный храм.
Известие о смерти Чумона распространилось со скоростью ветра. Впервые за последнее столетие собралось столько человек, что их едва смог вместить внутренний двор. Из самых отдаленных скитов прибывали отшельники, годами не нарушавшие своего уединения. Самые почтенные и уважаемые монахи выглядели растерянными и потрясенными. Наблюдая это столпотворение, многие монахи начинали понимать, насколько высок был авторитет целителя Чумона. Кто-то обронил: «бессмертный», — и это высший титул, какой мог заслужить монах, стали повторять все, один за другим. Когда тело Чумона будет сожжено, это звание будет вырезано его на поминальной табличке. Даже после своей гибели, как и при жизни, Чумон послужит славе Каменной Иголки.
Как только тело скитника было передано для подготовки к сожжению, во внутреннем храме началась заупокойная служба. Она будет идти сорок дней, не прекращаясь ни днем, ни ночью, пока душа убитого витает между мирами, преследуемая демонами. Сам настоятель начал читать душе своего друга Чумона тайную священную книгу «Путеводитель по трем мирам», которая должна была помочь смятенному духу убитого обрести покой и указать ему направление, чтобы козни демонов не сбили его с правильной дороги в Верхний мир.
Весь устоявшийся распорядок жизни в монастыре полетел кувырком. Монахи праздно толпились у внутреннего храма и тихо разговаривали, обсуждая свалившееся на них несчастье. Говорили о том, что уже много десятков лет никто из скитников не умирал насильственной смертью, и это позор и бесчестье для монастыря; что случилось именно то, чего и боялся настоятель — старец Чумон скончался, не оставив преемника, и теперь слава целителей Иголки сойдет на нет, а огромные доходы монастыря от торговли снадобьями сократятся во много раз; третьи украдкой шептали, что сокращение доходов не имеет никакого значения, поскольку монастырю все равно вот-вот придет конец.
— Это только первая жертва волка, — летел над толпой шепот. — Скоро будут и другие. Нас всех ждет гибель, если мы останемся здесь…
Когда эти разговоры дошли до Рея, он смекнул, что потрясение скоро пройдет, а страх перед оборотнем удесятерится. Он тут же объявил, что смерть Чумона ничего не меняет и облава на волка состоится немедленно.
В суматохе подготовки Рей вдруг вспомнил о Киме. Он мельком видел в толпе его бледное расстроенное лицо, но Ким не подошел к нему и не потребовал взять с собой на охоту, как можно было бы ожидать, а вместо этого куда-то исчез. Рею это показалось странным и даже подозрительным.
— Где Ким? — спросил он нескольких монахов. Наконец ему ответили, что вроде как видели его в храме.
Рей удивился. Он ожидал найти Кима где угодно, только не там. Будь на его месте кто-нибудь другой, его поведение можно было бы естественным: что еще делать послушнику, у которого только что убили наставника, как не заботиться о о благе его души? Но Рей помнил, что Ким, вроде бы, терпеть не мог старца…
Во внутреннем храме, где шла заупокойная служба, Кима не оказалось. Рей не поленился заглянуть в парадный храм, где и нашел своего побратима. Ким сидел на коленях перед алтарем Восьми Бессмертных. Его глаза были закрыты, губы плотно сжаты. Он казался полностью погруженным в медитацию. Кроме него, в храме больше никого не было. Рей постоял в дверях, посмотрел на него — да и ушел.
Когда за Реем закрылись двери, Ким сразу открыл глаза. В его взгляде не было молитвенного порыва — только горечь и ярость.
Он уже принял решение. Он должен пойти и убить этого зверя, кем бы он ни был — оборотнем или самим царем преисподней. Один, не спрашивая ничьих разрешений. Это его долг перед старцем.
Киму хотелось выть и причитать. Он уже давно забыл, что такое потерять человека, к которому привязался всем сердцем.
Долина Иголки опустела! Что-то в ней умерло вместе с Чумоном! Кто будет кормить жаб по утрам? С кем он будет лазать по горам?
Зачем скитник пошел ночью в лес, один, без оружия? О чем он думал, на что рассчитывал, глупый старик? Неужели он так высоко о себе возомнил, что решил убить волка голыми руками?!
Больше всего Кима терзало ощущение собственной беспомощности.
«Даже если я найду и убью того волка — разве это вернет учителя? Разве это утешит его душу, где бы она сейчас ни была? Но как смог какой-то волк убить его? Чумон мог заговорить любого зверя, у него не было врагов среди животных…»
Внезапно Киму показалось, что он понял. Да Чумон вообще не собирался убивать волка! Вот почему он пошел в лес один! Он считал, что может договориться даже с оборотнем…
Кима охватили сомнения.
«Уверен, Чумон знал о волке гораздо больше, чем все монахи Иголки, вместе взятые. Затеял нечто такое, что мог сделать только он один… и не рассчитал. Справлюсь ли я там, где он потерпел неудачу?»
Но тут перед глазами Кима снова встало окровавленное тело наставника, и все его сомнения мгновенно исчезли. Осталась только холодная пустота в душе. Справится он или нет — какая разница! Он отомстит… или умрет.
Он встал, перешагнул через три ряда горящих свечей и поднялся в алтарь.
— Надеюсь, Бессмертный Воитель, ты меня поймешь и простишь, — сказал он, вытаскивая меч в ножнах из-за пояса у статуи.
Меч бессмертного Воителя! Громко звучит — а на самом деле обычная армейская железяка. Ничего, чтобы убить волка — сгодится в самый раз. Все равно другого оружия в монастыре нет.
Ким сунул меч за пояс и вышел из храма.
В тот же миг Рею, который вел монахов через лес, едва ли не первые в жизни явилось нечто вроде видения. В ушах у него зазвенело, и голос Чумона прошептал прямо у него под черепом:
