кричать не будешь? — Прошептал я жестко, но в данной ситуации другого пути не было.
Девочка покачала головой.
Я полез во внутренний карман куртки и достал пакетик с приправами, который всегда носил с собой. Раскрыл и тщательно рассыпал под ноги. Потом разжал руку и, стараясь не шуметь, побежал в противоположную от голосов сторону. За мной увязалась Даша и ребенок.
— Там! — раздался восторженный голос за моей спиной.
Мы неслись, что было мочи. Скоро я увидел, что Даша взяла девочку на руки и бежала вместе с ней. Пришлось достать еще один пакетик с приправой и рассыпать за своей спиной.
Успешность моих действий подтвердил скулеж собак и то, что вскоре голоса начали отдаляться, явно сбившись со следа. Изо всех сил, мы бежали еще около двадцати минут, а потом обессилено рухнули на землю.
— Все, дальше не могу! — едва ворочая языком, сказала Даша. — Нужен привал.
— Добро! Пять минут, потом идем дальше. Скорее всего, за нами еще пустят погоню. Я пока постараюсь следы сбить.
Хорошо, что после города собак, у меня развилась прямо таки параноидальная мания везде с собой таскать приправы. Я пробежал триста метров на восток, потом рассыпал порошок и вернулся назад. Затем тоже самое сделал с северным и западным направлениями. Пускай, немного помучаются, гады.
Вернувшись к моим спутницам, я увидел, как Даша на руках баюкает девочку, ласково гладя ее по грязным и спутанным золотистым волосам.
— Миша, у нее истерика, она вся дрожит, — тихо прошептала девушка. — Надо искать убежище на ночь.
— Только не здесь, надо отойти как можно дальше от погони. Она сама идти сможет?
— Сомневаюсь. Думаю, что придется нести.
— Ладно, принял решение я. Тебе что легче нести, рюкзак или ее?
— Я Дарину понесу, она боится и тобой не пойдет. Сам неси свои железки,– отозвалась Даша.
— Значит, девочка говорит, — сделал я вывод. — Это хорошо, постарайся ее упокоить. Вечером нам предстоит серьезный разговор.
К вечеру мы полностью оторвались от преследования. Лай собак прекратился, голосов слышно не было. Темнота опустилась на землю. Костер разжигать было слишком рискованно, поэтому мы разбили палатку и Даша, схватив фонарик и остатки жареной дичи, пошла укладывать ребенка. На мои призывы поговорить, она лишь отмахнулась.
Около получаса из палатки раздавалось тихое бормотание. Потом все внезапно стихло. Спустя еще пять минут, из палатки показалась Даша.
— Все, спит, — удовлетворено заявила она.
— Рассказывай, — мрачно буркнул я. — Каких сюрпризов ждать ночью?
— Мы же сбили след?
— Может и сбили. Но у этих ребят какие-то контакты с мутантами. Кто они такие?
— Дарина очень напугана. Я вообще удивлена, что смогла ее хоть как-то разговорить. И из того, что она рассказала мало, что можно понять. Как я поняла, что она вместе с папой и мамой пришли в это поселение около года назад. Раньше они жили где-то в другом месте, но там стало нечего кушать. Сначала все было вроде нормально. Только ее пугал летающий паук, перед которым все зачем-то становились на колени. А еще ее сильно расстраивало, когда убивали овечек и козлят. Но зато была подруга Алиса, с которой можно было играть. Потом все стало как-то хуже. Алиса куда-то исчезла. А родители не говорили, что с ней стало. И вообще, они стали забывать кормить ребенка. Мама перестала с ней играть. Папа стал грубым, бил ее. А потом однажды он уснул и не смог проснуться. После этого, маме стало еще хуже. Она «бросила любить» Дарину, как она выразилась. А сегодня утром мама подошла к ней, схватила ее за волосы, поволокла куда-то, при этом страшно ругаясь, а потом и вовсе сказала, что скормит ее летающему пауку. Девочка плакала, умоляла ее этого не делать, но та лишь рассмеялась в ответ. Тогда Дарина вырвалась и убежала в лес, чтобы там спрятаться. Тут мы ее и нашли.
Я молчал, а пальцы в ярости стали сжиматься в кулаки. Перед глазами стояли мои дети. Хоть за эти годы время почти стерло их лица, но я их любил. Потом я вспомнил огромные круглые голубые глаза белокурой кудряшки, которая спала сейчас в нашей палатке. Захотелось прямо сейчас подорваться, облить весь их поганый поселок бензином и сжечь. Я постарался успокоиться и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. А затем махнул на все рукой и грязно выругался. Через некоторое время возможность рассуждать и говорить снова вернулась ко мне. Даша молча смотрела на то, что творилось во мне. Смотрела со странным выражением лица и легким сочувствием. Словно читала меня, как открытую книгу.
— Она не сказала, сколько их там, в поселке? — спросил я хриплым голосом.
— Миша, нет. С ними демон. Ты не справишься. Лучше давай уберем ребенка как можно дальше от этого ужаса. И сами уйдем отсюда и постараемся поскорее все забыть.
Я молчал, не зная, что на это ответить.
— Знаешь, сначала думал, что самое ужасное, это монстры. Потом повстречал бандитов. Затем, мне пришлось побывать в Питере. После него я и предположить не мог, что может быть что-нибудь хуже всего этого. Но то, что творится здесь… — слова застряли у меня в горле.
Даша молча подошла и обняла меня.
Мы с полчаса стояли так, смотря на темный силуэт палатки, и думали. О том, насколько поганым стал этот мир. Каким мы, люди, сами сделали его. Думали о том, как много пришлось перенести малышке. О том, что сделаем все, чтобы ей больше не пришлось плакать. Мы размышляли, не произнося ни слова, но каким-то образом полностью понимали друг друга. А потом, наши губы нашли друг друга, и наши тела, вслед за душами слились воедино, унося мысли прочь с этой грешной земли. Куда-то туда, где еще была надежда, где еще была жизнь, где еще была любовь.
Наутро мы решили немного повременить с дальнейшей дорогой, надо было пополнить провизию. Что, несомненно, оказалось ошибкой. Пока Дарина еще спала, на рассвете я оттащил в сторону от лагеря рюкзак и достал из закромов арбалет, который всегда использовал для охоты. Минут сорок спустя три тушки зайцев свисали с моего пояса. Чтобы не травмировать психику ребенка, я тут же, на месте их освежевал и направился в лагерь.
Уже на подходе я заподозрил что-то неладное. Весь кустарник около места стоянки был смят,
