— Ната, привал. Отдохни, пока я запасусь солью.
Девушка устало опустилась на песок рядом со мной: два дня мы шли, только останавливаясь на небольшой отдых и сон. Ладонями собирая верхний слой чистой соли, пересыпал в свой рюкзак около двух килограммов. Нам бы хватило и меньше, но нарвавшись на соль, не мог совладать с собой.
— Макс, скоро вечер, не пора ли подумать о ночлеге, —Ната лежала на спине, подложив рюкзак под голову.
— Мы можем пройти еще около десяти километров до темноты. Если встретится хорошее место, остановимся на ночь. Готова, идти?
— Готова, — девушка поднялась, но весь ее вид говорил об усталости. Впереди, виднелось скопление скал в нескольких километрах.
— Дойдем до тех скал, постараемся там себе обустроить ночлег. Вперед и с песней, пилот звездолета, — легким шлепком, попробовал поднять ей настроение. До скал мы дошли меньше чем за час. Это скопление гранитных выступов, торчащих из земли, образующие своеобразный лабиринт. Здесь тоже было птичье царство, но люди здесь до нас бывали. Внутри лабиринта из скал, были следы костра и недогоревшие остатки хвороста. Вдоль береговой линии, виднелось несколько деревьев, выброшенных прибоем. Пока Ната отдыхала, приволок одно самое маленькое дерево с торчащими сучьями. Намаялся, пока удалось протащить тяжелое бревно между лабиринтами скальных выступов и валунов. Плюс этого места был в том, что костер, разведенный внутри, невозможно увидеть со стороны.
Греясь у костра, к ночи с моря дул противный холодный ветер, пытался понять, кто мог разжигать в этом месте костер. Следов уже не осталось, единственное, что удалось обнаружить, несколько обгорелых костей животного. Закончились беззаботные деньки без дозора: Элты избавляли меня от необходимости нести вахту.
Попытки завязать разговор с Натой, не принесли успеха. Когда девушка со словами: «я сейчас приду», скрылась за камнями, понял причину ее испортившегося настроения. С физиологией я не мог ей помочь, эти пару дней придется мириться с ее плохим настроением и сниженными возможностями по физическим нагрузкам. Старуха-целительница Унн ошиблась: Ната не была беременна. Это известие меня сильно обрадовало, вести беременную женщину через всю Европу попахивало кошмаром.
Вернувшись, Ната молча присела у костра, перемешивая хворост.
— Скажи мне Макс, если Русы забыли тебя, или не захотят нас принять, ты думал, что будем делать дальше?
— Думал, — откликнулся я. — На Кипре, Родосе и Корсике, тоже были поселения, попытаем счастья там. А если и там не повезет, то на территории Болгарии жило очень продвинутое кроманьонское племя. — Я вспомнил убитую неандертальским вождем Ику, — можем пойти к ним. А почему ты спрашиваешь?
— Просто я думала, — замяласьНата, — может нам вернуться к Элтам, если не сложится с Русами?
— Ната, таких племен как Элты — сотни, незачем снова идти больше тысячи километров. Даю тебе слово, если нам не понравится ситуация с Русами, я для тебя создам небольшое государство, и ты будешь королевой каменного века.
— Не хочу быть королевой, — серьезно отозвалась девушка. — Я смотрела передачу еще там, в свое время. Это были хроники двадцатого века: показывали сельскую жизнь, домашних животных, цветы, овощи с грядки. Хочу так, чтобы все это у нас имелось, а ни воевать, ни убегать все время, —Ната замолчала.
— Так мы и жили, до вашего прилета, — усмехнулся я, — были животные, птицы, были свои огороды. Приходилось периодически воевать, но основное время было посвящено мирному труду и прогрессорству. Ты какую вахту будешь сторожить, когда тебе легче? — сменил тему, чтобы не вспоминать о прошлом.
— Я устала, но спать не хочу. Спи, Макс, я разбужу тебя, — девушка поворошила угли: пламя вспыхнуло, осветив плачущую Нату.
— А вот плакать не надо, у нас все будет хорошо,— привлек ее к себе, поцеловал. Поднявшись, передвинул ствол дерева, чтобы, Нате не пришлось его тягать. Завернувшись в шкуру, мгновенно уснул: во сне я был в Макселе, вместе с Тиландером обсуждали трансатлантический переход в Америку. Растущее население требовало много ресурсов, вот и предложил американец сплавать за картофелем и кукурузой. Досмотреть, чем закончилось путешествие, не удалось: Ната разбудила меня прикосновением по плечу:
— Макс, я видела огонь на берегу, когда выходила.
От моей сонливости не осталось следа: словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги.
— Где?
— В той стороне, далеко отсюда.
Выйдя из лабиринта скал и камней, всмотрелся в южном направлении: там мерцал огонек. Всего в паре километров от нас, на ночь расположились неизвестные, разведя огонь.
— Пошли обратно, до утра они не тронутся, тебе лучше выспаться, все равно время моей вахты.
До самого рассвета, я раз десять выходил из-за хитросплетения скал, поглядывая в сторону костра. Перед самым рассветом огонек исчез. Присев у большого камня, я терпеливо ждал. Прошло около получаса, прежде чем увидел человеческие фигуры на фоне светлеющего неба. Людей было пятеро, они шли по линии воды, направляясь на север. Когда они поравнялись с нашим укрытием, между нами не больше двухсот метров: видеть костер они не могли, но вот почуяли его легко. Остановившись, коренастая фигура повернулась в сторону скал: солнце начинало подниматься, окрасив небо в светло-желтый тон на востоке. Это были неандертальцы: двое мужчин, женщина и два подростка.
Несколько минут, дикари стояли неподвижно, прежде чем решили продолжить путь. Признаюсь, увидев, что дикари неандертальцы, я обрадовался. Эти дети природы были куда дружелюбнее кроманьонцев, только прижатые к стенке, неандертальцы становились неукротимыми свирепыми хищниками. Выйдя из своего укрытия, я смотрел вслед уходящей группе, вспоминая своего приемного сына Санчо. Будь это группа кроманьонцев, любопытство заставило бы их полезть в лабиринт скал, где они и сложили бы свои головы. Уходящие неандертальцы были маркером своей эпохи: эра их безраздельного властвования закончилась. Наглые, многочисленные кроманьонцы, захватывали их охотничьи угодья, тесня их на север, к границам вечных льдов.
Неандертальцы скрылись из виду, вернувшись в лабиринт, разбудил Нату. Надо уходить, не дожидаясь появления новых людей. В том, что они появятся, я не сомневался. Не по своей воле уходили неандертальцы на север, по непривычному для себя, морскому побережью. Неандертальцы дети лесов и кустарниковых степей, с морем они не дружили, не умели плавать, и практически не ели рыбу даже в реках. Быстро перекусив, мы двинулись в путь: дойдя до места, где для неандертальцы обустраивались на ночь, не нашел следов приема пищи. Это подтверждало мою теорию, что уходили дикари, спасаясь от неприятеля. Нам и самим следовало уйти с побережья на время, пока не разминемся с дикарями. Что гнали неандертальцев на север. С правой стороны море катило волны на берег, а левая сторона была пустынной каменной равниной. Принял решение идти прямо, пока не встретятся леса.
Ната, шла чуть позади меня, нервно оглядываясь. Ей не приходилось видеть живых классических неандертальцев, ее знания базировались на моих словах про Санчо и каннибалов.
— Почему ты оглядываешься время, спросил девушки во время краткого привала.
— Я боюсь, что эти неандертальцы могут преследовать нас. Ты же сам сказал, что у них не было еды.
— Неандертальцы куда дружелюбнее кроманьонцев, они не нападают без нужды, милая. И к тому же, они сейчас уже далеко, нам больше следует опасаться их преследователей. Давай, поднимайся. Нам надо дойти до границы лесов, идти по побережью, где нас видно за километры, небезопасно.
Дойти до границы леса, видневшейся впереди, мы не успели. Взойдя на очередной небольшой пригорок, мы почти столкнулись с группой дикарей лицом к лицу. Дикарей оказалось семь человек: смуглые, ближе к шоколадному цвету, вооруженные каменными топорами и дубинками. Они растянулись цепочкой, идя по следам неандертальцев. Передний дикарь оказался на расстоянии сорока метров, когда мы их увидели. Вскинув голову, кроманьонец увидел меня и Нату, мгновенно срываясь в атаку.
