class="p1">– Раскройся передо мной, – уговаривал голос. Его слова звучали как просьба, но руки, что насильно разводили ее колени в стороны, приказывали.
С трудом распахнув веки, она увидела знакомое изможденное лицо и налитые кровью глаза, уставившиеся на нее.
– Пирифой, – произнесла она с ненавистью к звучанию его имени и его ощущению у себя во рту – страшное проклятье, не заслуживающее воздуха, с которым его произносили. Она закричала, и его костлявая рука накрыла ее рот. Он оседлал ее, крепко прижав бедрами ее тело.
– Тсс, тсс, тсс, тсс, тсс! – зашептал он, наклонив к лицу Персефоны свое так, что его темные волосы коснулись ее щеки. – Я тебя не обижу. Я сделаю все еще лучше. Вот увидишь.
Она вонзила ногти ему в кожу, но он как будто даже не заметил.
Когда Пирифой убрал свою руку, она больше не могла произнести ни звука – он украл ее голос. Глаза богини широко распахнулись, по щекам покатились слезы. Это была еще одна из способностей полубога.
Его лицо растянулось в ужасающей улыбке.
– Вот, – произнес он. – Так ты мне нравишься гораздо больше. И так я все равно смогу услышать твои стоны.
Персефона ощутила горький привкус во рту, и, когда Пирифой скользнул по ее телу, чтобы устроиться у нее между бедер, она начала бить его руками и ногами. Подняв колено, она ударила Пирифоя по лицу и, когда тот упал на спину, резко села.
Она торопливо отползла назад, упираясь в матрас, пока не прижалась к изголовью. Все ее тело одновременно обдавало жаром и холодом, одежда пропиталась потом. На мгновение она уставилась в темноту, ничего не видя, тяжело дыша, а потом заметила, как к ней двинулась тень. Персефона закричала.
– Нет! – Она дернулась назад, больно стукнувшись головой. Сквозь ее кожу пробились колючие стебли, и все ее тело пронзила боль, раскалывающая кости. Она закричала так, что звук оглушил ее саму.
– Персефона! – прорезался сквозь мрак голос Аида, и в камине вдруг вспыхнул огонь, залив комнату светом и озарив то, что она сделала со своим телом и постелью. Повсюду была кровь, из ее рук, плеч и ног торчали толстые стебли, разодравшие ее кожу. При виде них она начала всхлипывать.
– Посмотри на меня, – рявкнул Аид, и звук его голоса заставил ее вздрогнуть. Она встретилась с ним взглядом. Ее лицо было мокрым от слез.
В его глазах было что-то, отблеск паники, которую она прежде не видела. Словно какое-то мгновение он не знал, что делать. Он схватил стебли, и они рассыпались пылью и пеплом. А потом положил ладони на ее кожу, распространяя тепло и исцеляя ее тело. Плоть, что Персефона изуродовала своей магией, снова срослась розовыми рубцами, которые затем разгладились. Закончив, Аид поднялся.
– Я отнесу тебя в купальни, – произнес он. – Ты позволишь мне… взять тебя на руки?
Она тяжело сглотнула и кивнула. Он осторожно поднял ее с окровавленной постели.
Они оба молчали, пока Аид шел по коридору. Запах лаванды и морской соли успокаивал. Вместо того чтобы отнести ее к главному бассейну, Аид пошел по отдельной дорожке – мимо мерцающих стен. Когда он поставил ее на ноги, она обнаружила, что они находятся в меньшем зале с круглым бассейном. Воздух здесь был теплее, а свет мягче для ее усталых глаз.
– Можно мне раздеть тебя?
Она кивнула, и все же он приступил не сразу, скользнув пальцами под лямки ее окровавленной сорочки и спустив их с ее плеч. Следом упал его халат. Он несколько мгновений смотрел на нее, а потом протянул руку, чтобы перекинуть через плечо прядь ее волос, и она вздрогнула.
– Ты чувствуешь разницу? – спросил он. – Между моими и его прикосновениями?
Она сглотнула и честно ответила:
– Когда не сплю.
После долгой паузы он вновь задал вопрос:
– Ты позволишь мне прикоснуться к тебе?
– Тебе не нужно спрашивать, – мотнула головой она, и Аид стиснул челюсти.
– Я хочу спрашивать, – сказал он. – На случай, если ты не готова.
Персефона кивнула, Аид взял ее на руки и спустился в бассейн, прижимая ее к себе. Кровь с ее кожи окрасила воду в алый цвет, расходясь в стороны извивающимися лентами. Он не спрашивал ее о кошмаре, и она молчала, пока напряжение в его теле не ослабело.
– Я не понимаю, почему он мне снится, – прошептала богиня. Аид опустил на нее взгляд, нахмурившись. – Иногда я мысленно возвращаюсь в тот день и вспоминаю, как сильно я была напугана, но иногда мне кажется, что это не должно было так на меня повлиять. Другие…
– Нельзя сравнивать травмы, Персефона, – его голос был нежным, но твердым.
– Просто мне кажется, что я должна была понять. Мне не следовало…
– Персефона, – произнес Аид мягким тоном, в котором все же слышались ноты досады, что горела в его глазах. – Откуда тебе было знать? Пирифой притворялся твоим другом. Он сыграл на твоей доброте и сочувствии. Только он за это в ответе.
Скривив рот, она прикрыла глаза ладонями. Все ее тело затряслось, и Аид притянул Персефону к своей обнаженной коже, прижав ее голову подбородком. Она не знала, сколько времени проплакала, но они оставались в бассейне, пока богиня не успокоилась. После они оделись и вернулись в постель. Аид налил в два стакана виски и протянул один Персефоне:
– Выпей.
Она взяла стакан и осушила его.
– Хочешь поспать? – спросил он.
Она покачала головой.
– Иди сюда, сядь со мной, – сказал он, сев в кресло у камина. Он усадил ее к себе на колени, и она положила голову ему на грудь, согретая теплом огня и успокоенная запахом кожи Аида.
Некоторое время спустя Персефона почувствовала движение магии Аида. Она открыла глаза, поняв, что уснула и теперь лежала в постели. Она перевернулась и села, вздрогнув при виде Аида. В его облике было что-то совершенно звериное – словно он был способен утопить свою человечность в глубинах тьмы так, что осталось бы лишь чудовище.
«Вот он, бог сражений», – подумала она.
– Ты ходил в Тартар, – тихо произнесла она.
Аид не ответил.
Ей не было нужды спрашивать, чем он там занимался. Он ходил туда, чтобы подвергнуть пыткам Пирифоя, и доказательства тому были у него на лице – забрызганном кровью.
И Аид продолжал молчать.
Спустя мгновение Персефона встала, подошла к нему и коснулась его лица ладонью. Несмотря на дикий взгляд, он прильнул к ее руке.
– Ты в порядке? – прошептала она.
– Нет, – ответил он.
Ее рука опустилась и обвила его талию. Хоть и не сразу, но Аид все же
